Жребий воина - Дмитрий Ладыгин

— Просто скажите, сколько я вам должен вперед, — сказал Виталий. — Мне, пожалуйста, с видом на горы.

— Там южная сторона и несколько теплее, — предупредил портье.

— Ничего.

Когда посыльный Николай Федорович показал Жукову номер и спустился на панорамном лифте с видом на цирк вниз, портье обратился к нему:

— Как вам клиент, Николай Федорович?

— Не знаю, Влад, что именно он собой представляет, но ехать с ним в лифте было не слишком приятно. Амбре, я бы сказал, не из лучших. — И Николай Федорович смущенно усмехнулся.

— Не иначе, ограбил кого-нибудь в своем Воронеже. Приехал к нам денежки проматывать. — Говоря это, портье как раз создавал в компьютере личный файл гостя по его регистрационной карточке. — Как считаете, такое возможно?

— Чего только не бывает в наше время, — философски сказал Николай Федорович.

— Здесь так быстро темнеет. Раз — и нет солнца, — сказал Шурик.

— За горы проваливается, — сказал Сергей.

Весь день у них прошел в заботах. Причем каждый из них был занят своим делом. Вечером они встретились в нанятой квартирке. После ужина отправились на прогулку. Сначала они проехали на троллейбусе по длинной улице до конечной остановки. Потом сошли в малолюдном окраинном районе и пошли не спеша в обратном направлении. Справа тянулся пустырь, поросший колючками. За пустырем светился окошками квартал пятиэтажных домов. Здесь, на окраине города, люди держали живность: они услышали блеяние баранов, и слабый ветерок донес до них легкий запах хлева. Возле одного из домов они разглядели сгорбленную старуху туркменку в длинном одеянии, идущую следом за верблюдом, которого она вывела во двор. Неподалеку проходила железная дорога, и они услышали перестук вагонов.

— Что это за пирамидка? — Шурик указал кивком на стоящее особняком на пустыре маленькое строение конической формы. На крыше торчал рупор громкоговорителя.

Словно в ответ на его любопытство, громкоговоритель загудел, а потом из него понеслось на всю округу размеренными повторами:

— Аллах акбар! Аллах акбар! Аллах акбар!

— Молельня какая-то. Вечерний намаз, — сказал Сергей.

Под эти звуки восхвалений господа они прошли какое-то время в смущенном молчании: слова молитвы странным образом повлияли даже на них.

— Время идет, а мы не продвинулись, Сере-га, — сказал Шурик.

— Немного продвинулись, — сказал Сергей. — Если бы мы нашли бабки, паспорт прокатил бы вместо руки, мне кажется.

— Совсем пустяк: пятьдесят пять штук! — воскликнул Шурик. — И с этим Ромой погано все прошло.

— Ты ему не поверил? — спросил Сергей.

— Не знаю, — сказал Шурик. — Ну, поверил. А дальше что?

— Он прав: мы по-любому ничего не могли ему сделать, — сказал Сергей. — Здесь же… — он помолчал немного, подбирая слова, — полицейское государство, вот что. Ну, шлепни мы его — и тут же надо сматываться. А как же деньги делать? А как кидалу ловить?

— Да нет здесь никакого кидалы — дураку ясно, — с раздражением сказал Шурик. — Уж за бабки Рома его точно бы сдал, если б мог.

— Тогда займемся заработком, — подытожил Сергей. — Что там у тебя днем вышло?

— Как ты понял — ни шиша, — устало сказал Шурик. — Жара — атас. Я только и ползал от одного ларька с водой до другого. До меня не сразу дошло, что лучше простую минералку пить или тоник. Или даже пивка холодного. А то эту сладкую парашу дуешь-дуешь — все без толку.

— Надо просто терпеть и меньше пить. Мне так посоветовали, — сказал Сергей. — Хоть расскажи, что выяснил?

— Как и договаривались, я решил прошуршать по пивным, — вздохнул Шурик. — Я думал, чего проще: в пивных точно кто-то из местных «братков» будет. Можно и пушку купить, и так поболтать о том о сем. Только тут пивных почти нет! И «братков», по-моему, тоже нет. Верно Рома сказал про их преступность.

— Тут у них вместо братвы, по-моему, менту-ра выступает теперь, — сказал Сергей. — Потому что свято место… сам знаешь.

— Угу, — поддакнул Шурик. — Я забрел в одну чахлую пивнушку почти в самом центре города. Прикинь: ни посидеть, ни хрена. Только павильон, откуда продают, и двор бетонированный. Мужики сидят во дворе на корточках и пьют. Ни одной приличной рожи. Полторы калеки, а не публика. У них тут алкашей мало, ты заметил?

— Я так понял, у них тут принято по домам втихаря бухать, — сказал Сергей. — Здесь даже русские какие-то другие.

— Слушай дальше, — продолжал Шурик. — Я взял бутылку их местного пива. Вот это гадость — я чуть не выплюнул! Кислятина, хлопья какие-то плавают! Присел сбоку к двоим русским выпивохам. Завели речь о том о сем. Я выдержал паузу и стал как бы любопытный приезжий их расспрашивать. Когда спросил про оружие, они аж поперхнулись. Один мне прямо сказал: «Выкинь это из головы, братишка. Здесь менты за ножик перочинный очко рвут. За газовый баллончик могут на нары отправить.

Это тебе не твоя Россия!» Так и сказал — «не твоя Россия». Я вижу, что они вроде с понятиями бухарики, и стал жать на эту тему. Они мне и говорят: «Если бы не твой выговор и не бледная кожа, мы бы тебя за местного комитетчика приняли. И бросай ты к людям с гнилым базаром прикалываться. Пьешь пиво — пей. А то лучше проваливай. У нас тут за лишний анекдот почки могут отбить в ментовке, а ты про пушки какие-то». Я стал говорить, что надо до зарезу хоть какой совет получить. Они мне напоследок сказали: «Если хочешь делать дела — подружись с ребятами-туркменами. Только не по-хитрому подлезай, а чисто от души подружись. Может, и помогут. Только наверняка ничего у тебя не выйдет. Было дело лет семь назад, один русский наш приятель хотел хоть ружьецо левое прикупить на всякий случай. Обратился к туркменам. Продавец в последний момент узнал для кого и отказал. Сказал, что незачем русскому оружие. Русских никто не обижает, вот и незачем». Ясна картина, Серега?

— Ясней некуда, — сказал Сергей. — А я проехался в обеденное время по кабакам. Кабаков тут море. В каждом отеле, ясное дело, есть ресторан, потом несколько старых, с советских времен, и целая куча турецких закусочных и всяких там забегаловок типа «Макдоналдса». Я выборочно сунулся. И только в одном подошел с такими вопросами к бармену. Вроде и свой он, русский. И вдруг на меня глаза как выкатит и как зашипит: «Вали, брат, отсюда, пока полицию не вызвал». Нет, ты только подумай!

— А чего думать? Я еще по службе в учебке заметил: самые недружные сволочи — это наши русаки, — с досадой сказал Шурик.

— Я только вот что подумал, — сказал Сергей, — не так уж нам и нужны эти пушки здесь. Как считаешь?

— Так же и считаю, в общем-то. Шею можно и голыми руками свернуть.

— Слушай, Шурик, у меня нога ноет — задолбала уже. Давай возьмем тачку да поедем в казино. Помнишь, мы еще в Москве это планировали.