Любовь без рецепта, или История Нади Шараповой, родившейся под знаком Девы - Елена Ларина

Осторожно, чтобы не зацепиться ни за что и не поднять шума, я дошла до конца галереи и, беспрепятственно открыв следующую дверь, попала в научный корпус.

И сразу угодила под прицел камеры! Зеленый глазок ее индикатора, похожий на светлячка, зловеще горел в темноте надо мной.

Что было делать? Я просто прошла мимо, ожидая, что вот-вот завоет сирена и по коридорам застучат сапоги охраны. Но то ли камера была неисправна, то ли никто не следил за ней… Так или иначе, никто не бросился за мной в погоню, и я в тишине и покое продолжила свое путешествие.

Оглядываясь в поисках притаившихся под потолком светлячков, я медленно продвигалась вперед и в итоге выбралась в небольшой холл перед отделом поставок научного корпуса. В холле было светло — фонарь горел прямо напротив окна. Можно было предположить, что именно здесь, в этих удобных кожаных креслах, парочка и намеревалась приятно провести время.

Из холла дальше вел широкий коридор, он заканчивался металлической дверью. Я подошла и подергала за ручку. Нет, чуда не свершилось — заперто было крепко.

Скользнув в дверку по соседству, я вышла на небольшой балкончик, заставленный жестяными банками с окурками, с которого можно было попасть через второй выход прямо за бронированную дверь. Сотрудники лабораторий, очевидно, частенько пользовались этой удобной дорогой, а служба безопасности то ли не знала о лазейке, то ли просто игнорировала ее.

Ветер выл, запуская холодные лапы под одежду. Не хватало здесь еще простудиться… С замиранием сердца толкнула нужную дверь, и та открылась с жалобным скрипом. Коридор был к моим услугам — длинный, лишенный окон, он освещался лишь тем светом, что шел из-под дверей лабораторий. Несмотря на поздний час, в них еще кипела работа.

Отсутствие серьезной охраны говорило о многом. И в первую очередь — о том, что ничего страшного на самом деле здесь не происходит. Иначе бы Борицкий и компания позаботились бы о стопроцентной гарантии безопасности — расставили бы по периметру громил с автоматами и понавешали датчиков с инфракрасными лучами. А раз ничего подобного не наблюдается — следовательно, нет здесь и леденящих кровь тайн.

Меркулова, к сожалению, не удавалось обнаружить ни визуально, ни на слух. Пришлось возвращаться ни с чем, если не считать приобретенной уверенности, что при желании к Игорю я смогу попасть в любое время дня и ночи.

Возвращаясь в отделение, я еще с лестницы услышала истошные крики.

— Где ты была? — старшая сестра бежала мне навстречу с окровавленным полотенцем. — Томилина убили!

— Как?!

— И Верочку по голове стукнули!

Да что же это такое за медцентр?

Томилина застрелили десять минут тому назад прямо в палате. Сиделку, которая была с ним, оглушили ударом по голове. Сейчас она пришла в себя и стонала на диване в холле, а сестры прикладывали к ее затылку пакеты со льдом.

Мне здорово повезло, что я отказалась сидеть с лесорубом ночами… А гадалка была права, пронеслось в голове — опасность была совсем рядом, но меня миновала!

Мордовороты Дергачева столпились в холле и попытались что-то советовать насчет перевязки.

— Не мешайте! — хором загалдели все.

— Куда вы-то смотрели?

— Почему не вмешались?

— Не положено, — с достоинством ответил один из амбалов министра. — У нас есть объект охраны, и мы не можем оставлять его, что бы там ни случилось. А вдруг это отвлекающий маневр? Бросимся на выручку, а тем временем нашего клиента хлопнут! Нет, мы — профессионалы!

— Оно и видно! У вас на глазах людей убивают, а вы пальцем пошевелить не можете! — истерично вопила раненая Верочка.

— Я, по-моему, все объяснил, — пожал плечами громила и отошел на боевой пост.

Красное лицо его виновато сконфузилось.

Весь следующий день в больнице обсуждали случившееся.

— Слушай, а это не ты ухлопала Томилина? — вдруг спросила меня Даша.

Я по глазам видела, что она не шутит. Что еще придумала эта дурочка? Стоит ей пустить эту сплетню по центру, и завтра все будут считать меня убийцей.

— Ты что, рехнулась? — не сдержалась я.

— Ну, я подумала, — объяснила она, — что, может, он тебя обидел, вот ты и решила отомстить…

— Выкинь это из головы, — предупредила я.

Для «Аякса» это убийство, как нетрудно догадаться, имело катастрофические последствия. Перепутанные пациенты стали покидать его косяками, и в первую очередь пострадало наше отделение. Министр Дергачев активно собирался переехать в какой-то закрытый пансионат под Москвой, и даже уговоры Борицкого не могли заставить его изменить решение.

— Дело не в том, что я боюсь убийц, — объяснял он мне накануне отъезда. — Я никого не боюсь, поверьте. Но ведь теперь сюда хлынут журналисты, а я не очень люблю эту братию!

Юного проказника из третьей палаты, к Дашиному огорчению, забрали обеспокоенные родители. На самого Рому произошедшие события не произвели большого впечатления. Он был типичным представителем своего поколения и видел столько смертей по телевизору, что и эта казалась ему просто очередным киношоу — не больше.

В других отделениях тоже имел место отток пациентов. Владельцы центра рвали и метали. Борицкий вынужден был организовать быстрое расследование, чтобы как-то оправдаться перед ними. В ходе расследования было решено, что проникнуть в центр убийца мог только с помощью обслуживающего персонала. Когда слухи об этом расползлись по отделениям, я внутренне сжалась. Если узнают о моем ночном променаде, я вполне могу попасть в круг подозреваемых.

Нервы мои в последнее время были на пределе, и наконец я не выдержала и задала вопрос напрямую, когда мы возвращались с работы домой.

— Ничего особенного! — сказал Игорь, приняв совершенно беззаботный вид. — Никаких фантастических экспериментов, никакого криминала. Все в порядке, милая! Просто Леонид Васильевич решил в содружестве с немецкими партнерами заняться разработками, которые должны произвести фурор на рынке лекарств. Правда, сейчас из-за этого долбаного убийства мы оказались по уши в дерьме, но, думаю, через пару дней еще что-нибудь случится, и о нас забудут, вот увидишь.

Игорь точно был не в себе — никогда он не позволял при мне таких выражений.

— Как ты можешь так говорить! — негодовала я. — Разве можно желать несчастий людям, даже тем, кого ты не знаешь?

— Ну что ты раскипятилась? — спросил он в ответ удивленно. — Никому я не желаю несчастий, просто жизнь так устроена, всегда что-нибудь случается. Сама знаешь, то теракт, то заказное убийство. Мы в такое время живем. Я всего лишь констатировал факт!

Я прижалась к нему, вздохнув. Нет, нужно собраться и взять себя в руки. Игорь нужен мне, а я ему, это я чувствовала каждой клеточкой своего тела. Когда я оставалась одна в его квартире, понемногу приобретавшей моими усилиями комфортный и жилой вид, всегда думала о том, где-то ходит ее владелец да что поделывает.