Любовь без рецепта, или История Нади Шараповой, родившейся под знаком Девы - Елена Ларина

У Игоря был в последнее время вид человека, который встал перед нравственной дилеммой. Может быть, он и в самом деле наткнулся на что-то криминальное в этих лабораториях и теперь не знает как быть — принять условия игры в обмен за деньги, которые теперь получает, или попытаться бороться?

Опять я расфантазировалась, напридумывала себе бог знает что… После моего «замечательного» брака я, наверное, уже не могу поверить, что у меня все будет хорошо — вот и ищу то, чего нет. А Игорь — просто очень увлеченный своим делом ученый, и нечего сочинять проблемы на пустом месте.

Да и Борицкий с самого начала показался мне человеком, который никогда не позволит втянуть себя ни в какие аферы. Конечно, внешность обманчива. Злодеи не ходят с окровавленными ножами, и всякий джентльмен может оказаться Джеком-Потрошителем. И тем не менее я была уверена, что Борицкий — как раз тот случай, когда вполне можно доверять первоначальному впечатлению.

Чтобы взбодриться, позвонила в Новгород драгоценной сестрице.

— Говори, говори, — затараторила она. — Какой он? Клевый?

— Кто? — сразу не поняла я.

— Да твой врач? Чем он занимается — хирург, терапевт или кто там еще бывает?

Понятно, тетушка держит связь с родственниками и все в курсе моей личной жизни.

— А вот не скажу, — решила я ее подразнить. — Ты приедешь и отобьешь!

— Хе! — фыркнула она. — Ты думаешь, я оставлю отца своего ребенка…

— Кого-кого?

— Ты не ослышалась! Тест на беременность был положителен. Я ношу в себе новую жизнь и все такое!

Да, чувствовалось, что грядущее материнство вряд ли способно изменить характер Ленки, но я была искренне рада за нее. И за Толика, конечно, тоже.

— Передай ему мои поздравления! — сказала я. — Я так счастлива за вас. Теперь и у меня будет племянник или племянница… Тетя Надя!

Министр быстро собрал вещички, через день его и след простыл. Но наш последний разговор запомнился мне надолго.

— Я говорил вам, что умею читать мысли? — спросил он.

— Да, но, кажется, у вас в прошлый раз не очень хорошо это получилось, — заметила я.

— А я еще раз попробую, если не возражаете?

— Пожалуйста.

— Мне кажется, — начал он, — что вы хотели бы сменить место работы. Вам она подходит, вы нравственный добрый человек, но здесь вам плохо. Вы искренне хотите помогать людям, и у вас это получается, но вас что-то гнетет, мучает. Но, с другой стороны, — он хитро взглянул на меня, — часто человеку приходится делать то, что он не хочет, но это не означает, что он будет делать это плохо, и вы сами — прекрасный тому пример!

— Спасибо, — сказала я.

Слышать все это было приятно, но то, что посторонним людям (хотя бы и ясновидящим министрам) очевидны мои проблемы, — настораживало. Нужно было что-то срочно предпринимать.

— Дорогой, — спросила я тем же вечером у Игоря и постаралась, чтобы прозвучало это серьезно, — твоя сверхсекретная работа скоро закончится? А то еще немного, и я не выдержу. По-моему, Леонид Васильевич меня подозревает и вообще — эти бумажки хуже всего, что я в своей жизни делала…

— Бедная моя девочка, — он пощекотал меня по спине, привлек к себе. — Потерпи еще немного. Завтра едем к Иннокентию на очередные переговоры, а там уже не за горами и твое освобождение!

Загород мы выехали во второй половине дня.

Лес по сторонам от дороги стоял уже совсем голый, кое-где среди деревьев можно было видеть энтузиастов, выбравшихся за грибами. Грузди, наверное, ищут. Меркулов молчал, видимо, обдумывая предстоящий разговор с Иннокентием. Я включила радио. Песен про осень, моих любимых, нигде не звучало. Я покрутила настройку, перебрав десяток радиостанций.

— Пожалуйста, — сморщился Игорь. — Не надо музыки. Я думаю!

«Нравится думать-то?» — хотела пошутить я, но не стала.

Вид у него был слишком озабоченный, и вряд ли он оценит сейчас мою шутку. Предстоящая беседа с Иннокентием его явно тревожила. Жаль, что нельзя будет присутствовать при их разговоре, но, может, Нина мне что-нибудь объяснит. Она весьма болтлива, особенно когда выпьет. Этим нужно воспользоваться.

Нина. Классический пример женщины, попавшей в «золотую клетку». Впрочем, ведь ничто ее не удерживает в этом дурацком замке с нелюбимым больше человеком. А она остается. Почему? Наверное, любовь к шикарной и беззаботной жизни перевешивает все остальное, решила я. Что ж, тогда сама виновата! Но опять-таки, это всего лишь мои предположения, возможно, у нее имеются какие-то другие причины…

Мы свернули на дорогу к вилле. Влажный асфальт поблескивал после дождя. Озеро рядом с дорогой теперь было хорошо видно — в воде отражалось серое осеннее небо. Скоро станет уже совсем холодно. Мы проехали сквозь рощу, и впереди вот-вот должны были показаться стены особняка. Однако добраться до него сегодня нам было не суждено — мост через речку неожиданно оказался блокирован тяжелым грузовиком.

Рядом стояла парочка крепких парней в кожаных куртках с одинаково непроходимыми выражениями на лицах. Игорь затормозил и, опустив стекло, обратился к ним:

— Любезные, разрешите проехать? — и добавил: — Вообще-то это частное владение…

— Ремонт дороги, — ответил один из парней, подходя ближе. — Проезд закрыт!

— Частное владение! — усмехнулся второй. — Прям как в Америке.

Ребята были не слишком похожи на ремонтников, судя по лицам, умели только ломать. Никаких инструментов в их могучих руках или поблизости не наблюдалось, и выглядело все в целом очень подозрительно. Один из парней выудил мобильный, толстым пальцем нажал пару клавиш и поднес к уху, не переставая наблюдать за нами.

— Что-то здесь не так, — Меркулов подумал мгновение, достал свою трубку и быстро набрал номер.

— Какой еще ремонт? — возмутился Иннокентий так громко, что услышала даже я. — Я этим придуркам…

Что он собирался сделать, осталось неизвестным, потому что в этот момент в трубке раздался жуткий грохот, напоминающий выстрелы.

— Черт, — Игорь дал задний ход.

— Эй, стой! — мордоворот с телефоном сунул его в карман и полез за пазуху.

Меркулов приказу не внял, и парень ринулся вслед за машиной. Бегал он неплохо — в какой-то момент казалось, что он вот-вот прыгнет к нам на капот. Но мало-помалу техника стала побеждать, и тут я увидела в его руке пистолет. Я ойкнула, сердце от испуга провалилось куда-то вниз. Выстрел прозвучал негромко — почти как детская хлопушка, и на лобовом стекле, точнехонько посередине между мной и Игорем, появилась аккуратная дырочка.

Меркулов притормозил, крутя руль, и машину развернуло поперек дороги. Сзади прогремело еще несколько выстрелов. Парень бегал гораздо лучше, чем стрелял. Через пару секунд мы уже мчались на полной скорости. В пулевое отверстие со свистом врывался тугой поток воздуха. Я смотрела на дырку, как завороженная. Вот о чем, значит, говорила Галочкина гадалка, а вовсе не про Томилина! И как она была права — пролетело совсем рядом… И какой толк от всех этих гаданий? Знаешь все заранее, а ничего сделать не можешь!