Мир Волкодава: Последняя война - Андрей Мартьянов

Отбросив носком сапога подушки, человек прошел к маленькому, окованному тонкими полосками светлого железа ящику, покопался в кошельке и, вытащив ключ, щелкнул замочком. Недра сундука не таили ничего особенного — десяток пергаментных и папирусных свитков, уложенные в особые отделения серебряные амулеты странного вида (какие за бесценок продаются на любом рынке мира), небольшая старинная книжица в потертой зеленоватой обложке и два толстых, переплетенных в крашенную синим свиную кожу тома. Один полностью, от первой страницы до последней, исписан мелким бисерным почерком.

Хозяин палатки вытащил верхнюю книгу, запер сундук и преспокойно уселся за стол, придвинув поближе глиняную лампу. Его тонкие, изящные пальцы, похожие на женские, пролистали чистые страницы, которых в фолианте насчитывалось еще очень много. Взгляд остановился на открывшемся первом листе. Изображенный крупными, изящно вырисованными буквами стиля, называемого на закате минускул, там красовался заголовок: "Синяя Хроника. Начато в первый день лета 1320 года от падения Небесной горы, от сотворения мира же — 6102. Составил Драйбен Лаур-Хельк, некогда эрл Кешта, что в Нардаре".

— Был эрл, да весь вышел, — проворчал человек на нардарском языке, непонятно к кому обращаясь — к самому себе или к книге. — А теперь? Смех один… Советник, больше напоминающий слугу! Единственное, что сохранил, имя. Да, впрочем, кому оно здесь нужно, кроме меня самого? Проклятым степнякам не заявишь: "Я, владетельный эрл, носитель серебряной короны с тремя зубцами, родич царствующей династии Нардара, указую вам, смердам…" Тьфу! У меня нет овец, табуна лошадей, я вовсе не глава рода и не владею улусом. Следовательно, Драйбен из Кешта — никто.

Он еще раз сплюнул и раскрыл рукопись на недописанной странице. Последние слова, занесенные Драйбеном только вчера вечером, гласили: "Миновав разоренную войной долину Табесин, наш отряд приблизился к полуденным отрогам Самоцветных гор. Командир охранной сотни Менгу выбрал место для двухдневной стоянки в безымянном межгорье на берегу речки, видимо служащей притоком Дийялы. Мой камень по-прежнему ведет себя изумительно, по мере приближения к Логову сила его возрастает. Я начинаю всерьез бояться…"

Драйбен поморщился, потер зарастающий щетиной подбородок, мельком подумав о том, что утром следовало бы побриться, извлек из-за голенища небольшой ножик с деревянной резной рукоятью и наскоро очинил несколько перьев. Бутылочки с бесценными чернилами из красящей жидкости каракатиц пока еще были полны.

Нардарец вздохнул, задумчиво почесал переносицу, и вот перо вновь заскрипело по тонкому, самому лучшему пергаменту:

"25 день второго летнего месяца 1320 года по общему счету.

Беседа с хаганом не принесла перемен к лучшему. Он все равно будет поступать по-своему. Я не стал его отговаривать, хотя предвижу, что великие бедствия только начинаются. Логово, куда я веду Гурцата, в четырех днях пути. И я чувствую, как Оно ждет нашего прихода. Впрочем, почему «нашего»? Оно хочет заполучить Гурцата, догадываясь, на что способен столь сильный и решительный человек. Я не слагаю с себя вины за излишнюю болтливость и столь же излишнее увлечение чудесами прошлого. Но теперь, когда действовать решительно уже поздно, я целиком влагаю себя в руки судьбы и всех светлых богов, какие только существуют в Трех Сферах Вселенной".

Он действительно когда-то был эрлом и носил серебряную корону. Ему принадлежал замок Кешт, ленное владение с таким же названием, два рудника, десяток деревень и небольшой город, приносивший, однако, изрядный доход, благо стоял на основном торговом пути из Саккарема через Нардар в империю Нарлак. Дорожные пошлины, налоги с купцов, крестьянская десятина, неиссякаемый источник серебра в горах… Что еще нужно молодому эрлу, не столь уж и дальнему родичу светлого кониса Юстиния Лаура, рано оставшемуся без родителей и сделавшемуся полноправным господином собственного маленького государства? Однако именно близкие к Кешту горы изменили все.

Бедствия Драйбена, в те времена привлекательного юноши и богатого жениха, на которого посматривали даже благороднейшие девицы из Нарлака, мечтающие об удачном замужестве, начались внезапно.

Отцовская библиотека, собираемая в древнем Кеште многими годами, всегда оставалась для Драйбена лишь хранилищем знаний о прошлом, записанных на коже или папирусе мудростей старых времен, или собранием хозяйственных книг княжества. Когда его отец был смертельно ранен на поединке чести и скончался, а затем от горя отошла за круги видимого мира мать, Драйбену пришлось самостоятельно знакомиться с хитрой наукой управления подвластных ему земель, унаследованных от доблестных предков, отвоевавших некогда Кешт (как, собственно, и весь Нардар) у диких горных племен и надменных саккаремцев. Юный рыцарь до той поры мало интересовался старинными манускриптами, его более привлекали турниры при дворе кониса Юстиния, путешествия или любовные приключения с прекрасными девами.

Рукопись, лежавшая на самой пропыленной и дальней полке библиотеки и случайно попавшаяся на глаза Драйбену, буквально свела его с ума. Назывался старинный гримуар, датированный 608 годом от падения Небесной горы, странно: "Настоящее волшебство, в мире малоизвестное, или Повелитель Самоцветного Кряжа, коий в вечном заточении пребывает".

Утомленный хозяйственными делами, Драйбен взялся за переплетенный зеленоватой кожей небольшой манускрипт лишь ради того, чтобы развеять скуку. Волшебство? Не смешите меня! Оно подвластно лишь величайшим жрецам Вечносу-щего Огня или белым старцам вельхов, о которых рассказывают невероятные, но, судя по всему, истинные истории. То у них деревья по лесу ходят, то дикие звери разговаривают, а иногда и вовсе оборотни появляются в ночь полнолуния. А вот кто или что такое "Повелитель Самоцветного Кряжа" узнать любопытно…

Близлежащие горы не зря получили название Самоцветных. Гигантский хребет, пересекающий материк с полуночи на полдень, являлся главной сокровищницей мира. Словно нарочно, там скопились все существующие в недрах земли камни, драгоценные металлы и рудные жилы. Однако никто и никогда не слышал о его Повелителе. Про подземный народ, двергов-карликов, сказок ходило сколько угодно. Но дверги исчезли после Великой Катастрофы, и с того злосчастного дня, когда Небесная гора, явившаяся из Внешнего Мрака, поразила землю, никто из людей их более не встречал.

Полную ночь мерцали свечи в спальне эрла Драйбена. Утром он приказал управителю замка немедленно подготовить лошадей, взял десяток охраны и ускакал к своему серебряному руднику, располагавшемуся на закатном склоне Самоцветных гор. Впервые за всю историю копей благородный эрл спустился вместе с наемными рабочими в шахты, долго бродил с лампой по нескончаемым туннелям, будто что-то выискивая, а когда поднялся наверх, старый десятник дружины Кешта, служивший еще отцу Драйбена, заметил в глазах юного господина нездоровый блеск.

Гримуар, теперь лежавший в походном сундучке, изменил все. Доверив управление Кештом опытному кастеляну, эрл уехал. Сначала в столицу Нардара, затем в Нарлак. После длинная многовесельная триера под знаменем аррантов унесла Драйбена на великий остров. Около шести лет никто не видел эрла в своем поместье, однако письма кастеляну-управителю с одинаковым приказом выслать деньги с нарочным в ту или иную часть света приходили исправно.