Тайна картины с драконом - Кэтрин Вудфайн

Конни примерила шляпку, и Джек изобразил бурный восторг.

– А что остальные твои друзья? – шёпотом поинтересовался он у Софи. – Они нам помогут?

Софи широко улыбнулась:

– О да. Лил говорит, им страшно понравилась наша задумка.

– Значит, мы и правда сделаем это? – с беспокойством спросила Лео. – Заберём картину из квартиры мистера Лайла?

По телу Софи пробежал знакомый озноб.

– Думаю, у нас всё получится.

Тем временем у них за спиной Конни крутилась перед зеркалом, любуясь своим отражением и взбивая локоны.

– Знаете, а мне действительно очень понравилась эта шляпка! – неожиданно сообщила она. – Пожалуй, я куплю её!

В четверг около полудня мистер Рэндольф Лайл поднимался по ступенькам аукционного дома, расположенного в лондонском районе Сент-Джеймс. Его переполняли сладостные предвкушения. Перед каждым аукционом, на котором была возможность урвать знатный куш, он всегда был в приподнятом настроении. Одна мысль о возможности заполучить редкий и уникальный рисунок Ватто, который, как слышал мистер Лайл, будет выставлен сегодня, вызывала у него неописуемый восторг.

Он выбрал себе самое лучшее место, откуда хорошо было видно не только аукционера, но и остальных участников торгов. Мистер Лайл очень надеялся, что ни один из них не представляет себе подлинную ценность рисунка. Оглядевшись, он не заметил никого, кто внушил бы ему опасения. Кругом была богатая светская публика, но не истые коллекционеры. Он заметил даже двух модно одетых юных леди в широких шляпках, которые сели позади него и теперь шептались и хихикали, будто пришли на какое-то представление. Вне всяких сомнений, они думают, что художественный аукцион – не более чем модное мероприятие.

Не обращая внимания на их болтовню, он взял список лотов, представленных на аукционе, и стал внимательно его изучать. Ему приятно было тут находиться – это отвлекало его от беспокойства о сохранности картины, спрятанной у него дома в Челси, в надёжном сейфе. Невыносимая тревога, которая мешала ему спать на протяжении многих ночей, ощутимо ослабела и стала терпимее – теперь это был лишь негромкий отголосок, который порой удавалось и вовсе не замечать. Мистеру Лайлу казалось, что завтра, после визита в банк, ему станет гораздо легче. Как только он передаст картину на хранение, в точности следуя инструкциям Чёрного Дракона, он сможет вздохнуть спокойно.

Ему подумалось, что Синий всё-таки был прав: это предприятие оказалось невероятно опасным и сложным. Сам Лайл ни за что бы не согласился играть в такую рискованную игру, но Чёрный умел заставить плясать под свою дудку. Больше всего его беспокоила эта история с Леонорой Фицджеральд. Ни в коем случае нельзя было впутывать сюда этого головореза Рэндалла. От мысли об этом у него вспотели ладони – пришлось достать шёлковый носовой платок и вытереть их.

Он постарался выбросить из головы мысли о мисс Фицджеральд. Нет уж, сейчас он не станет думать ни о ней, ни о Рэндалле, ни, разумеется, о Чёрном Драконе. Он вновь сосредоточил внимание на программе аукциона, выискивая в ней сведения о рисунке Ватто. Но, невзирая на все его старания, такого пункта он не нашёл. Может, рисунок решили добавить в последнюю минуту и потому не успели внести в программу?

Аукционист взошёл на кафедру и призвал присутствующих к тишине. Первые лоты – низкокачественный китайский фарфор, несколько бледных акварельных рисунков, почти бесконечная серия картин, написанных масляными красками и изображавших лошадей и собак, не особо заинтересовали мистера Лайла. О Ватто никто и словом не обмолвился, и вскоре мистер Лайл начал терять терпение.

После того как продали с дюжину разных лотов, мистер Лайл подался вперёд и легонько похлопал по плечу молодого джентльмена, сидевшего перед ним, которого принял за служащего аукционного дома.

– Прошу прощения, – негромко проговорил он, – насколько мне известно, сегодня на торги выставят карандашный рисунок Ватто. Не подскажете, как скоро это произойдёт?

Молодой джентльмен обернулся.

– О, мистер Лайл, добрый день! – поприветствовал он, тут же узнав одного из завсегдатаев аукционного дома. – Очень сожалею, но на сегодняшнем аукционе Ватто не будет, как не будет вообще никаких карандашных рисунков. Боюсь, вас ввели в заблуждение.

Нахмурившись, Лайл откинулся на спинку стула. Он был абсолютно уверен, что на торгах будет представлен рисунок Ватто. Ведь он услышал об этом по меньшей мере от трёх разных людей в кафе «Роял»! Может, он неправильно разобрал день или название аукционного дома? Но если тут не будет Ватто, нет никакого смысла сидеть и смотреть, как распродают эти кошмарные картины.

– Прошу прощения! – резко бросил он двум юным леди, сидевшим рядом.

Те уставились на него сперва с удивлением, а потом и с недоумением, когда он жестом показал, что хочет пройти.

– Не могли бы вы меня пропустить?

Наконец поняв, что ему нужно, юные леди в платьях с пышными юбками и нарядными ленточками и с зонтиками в руках освободили ему дорогу. Сгорая от нетерпения, мистер Лайл протиснулся мимо них и вышел из комнаты. Он даже не взглянул на леди с золотисто-рыжими волосами, которая бросила взгляд на другую девушку, стоявшую у стены в противоположном углу комнаты.

И уж точно не обратил внимание на её быстрый сигнал – три коротких хлопка сложенным веером по ладони в перчатке.

Ещё одна юная леди, находившаяся в другом конце зала, понимающе кивнула, подхватила под руку разодетого молодого джентльмена, который сидел рядом, и поспешила вместе с ним из зала в фойе.

Мистер Лайл шагал к выходу, настроение у него было отвратительное. Его планы расстроились, и теперь ничто не могло отвлечь его от тягостных мыслей о картинах с драконами. Он решил вернуться домой – возможно, там, рядом с сейфом, ему станет спокойнее. Он страшно удивился, когда путь ему преградила молодая парочка.

– О, добрый день, вы ведь мистер Лайл? – с улыбкой поприветствовал его юноша. – А я – Хьюго Деверё, не знаю, помните ли вы меня… Если не ошибаюсь, вы были на званом вечере моей мамы, не так ли?