Вы всё жжёте! Том 3 - Бронислава Антоновна Вонсович

у меня условие, чтобы ты не отвлекала нас, как в прошлый раз, — построжился дедушка. — С инором Буле ты можешь пообщаться позже.

— Тогда я с вами, но с заходом в библиотеку. Выберу там что-нибудь почитать, чтобы вас лишний раз не отвлекать.

Я настолько вошла в роль, что в библиотеке чуть было не отправилась к разделу с лёгкими романами, которые так привлекали гостившую у нас Люсиль, но потом решила, что это будет слишком подозрительно: Франсина уже знает, что магией я интересуюсь больше, чем романами. Поэтому вытащила толстенный справочник по артефактам. Его в случае чего действительно можно будет почитать.

— Мы за вас так волновались, леди де Кибо, — спохватилась Франсина, которая шла за мной от столовой и сейчас поняла, что если я уйду в лабораторию, то до вечера ей ничего не удастся из меня вытянуть. И настроить в направлении, нужном Фаро, тоже не удастся. — Особенно Мари. Знакомство с родственниками жениха всегда так волнительно. Она переживала, что что-то может пойти не так.

— Например, что?

Я остановилась, прижав к груди книгу. Не то чтобы я боялась, что Франсина начнёт её у меня отбирать, но ведь уронить можно и от смеха.

— Например, вам что-то там не понравится, — вдохновенно сказала Франсина. — Или вылезут такие подробности из личной жизни жениха, о которых нужно узнавать до свадьбы, чтобы её избежать, понимаете?

Появление Франциска из стены сильно подпортило впечатление от речи экономки, тем более что он не преминул отметить:

— Поэтому женихов и невест нужно всесторонне проверять до свадьбы, чтобы потом не разочаровываться. Поэтому, огонёк, твоё пренебрежение достойно порицания. Правда, подозреваю, что Франсина не это имеет в виду. Я послушаю, огонёк, с твоего разрешения.

Он улёгся на воздухе и подпёр подбородок руками, собираясь со всеми удобствами узнавать, что же придумала наша экономка, чтобы отвратить меня от помолвки с ненужным Фаро инором.

— Шарль — практически идеальный инор, — уверенно ответила я. — А его семья — золотые люди.

— Неужели у него даже романов с иноритами не было в его-то возрасте? — продолжала намекать экономка. — Знаете, леди Николь, возможно, это не моё дело, но иноритам вашего положения нужно очень внимательно относиться к выбору спутника жизни. Не стоит склоняться к тому, кто ради вас нарушает обязательство, данное другой.

И главное, говорила она это с таким выражением лица, словно эта речь — следствие беспокойства о моём будущем, а не попытка внедрить мне в голову нужные Фаро настроения.

— Как топорно, — скривился Франциск. — Огонёк, перед тобой образец того, как нельзя делать. Вообще никогда, если хочешь достичь поставленной цели. Лучше бы она говорила не про обязательства, а про то, что вчера еле-еле нашла Мари, которая задержалась в комнате Шарля. И выразила бы удивление, что гости распоряжаются чужими слугами как своими. И добавила бы, что Мари слишком молода, чтобы дать отпор. Как? Червячок ревности зашевелился же? А ведь ты знаешь, что я говорю неправду. Вот такими мелочами и разрушают непрочные фундаменты ещё не построенной семьи. Но у вас-то прочный, я это давно понял. Не отодрать друг от друга, увы. А ведь так всё хорошо сложилось бы, согласись ты на предложение королька.

Он грустно покачал головой, а я еле удержалась, чтобы не сказать ему гадость, зато по отношению к другой персоне удерживаться не стала.

— С чего вы взяли, что у него были какие-то обязательства перед другой иноритой? — в лоб спросила я экономку. — Я вам этого не говорила. Кто вам об этом сказал?

— Я предположила. — Она оскорблённо поджала губы. — Но вижу, что попала в точку. Ведь были же?

— Не было. Его родители хотели женить его на дочери друзей семьи.

— Это он так говорит? — скептически уточнила она с видом: «Ну вот видите, я оказалась права».

— Франсина, вы правильно сказали — это не ваше дело, — поставила я её на место. — И меня удивляет, что вы проявляете поразительную осведомлённость в чужих делах. С чего бы?

— Простите, леди Николь, я переживаю за вас, — сказала она столь нервно, что я не усомнилась: она действительно переживает, но не за меня, а за то, что скажет Фаро, если узнает о её проколе. — Инор Буле не внушает мне ни малейшего доверия. Он подозрительный тип, и я уверена, что в этом браке он ищет определённые выгоды.

— Я бы попросила вас впредь оставлять при себе свои мысли о моём женихе, — отрезала я и отвернулась, показывая, что не намерена больше с ней разговаривать.

— Простите, леди Николь, — торопливо проговорила она уже мне в спину.

— Да, без воображения дама деньги отрабатывает, — разочарованно сказал летящий рядом Франциск. — Вот в моё время куда ответственней относились к поручениям. Подумать только, шпионка самого Фаро — и оказалась способна только на такой слабый пшик.

Хорошо, что дорога до лаборатории была короткой и Франциск не успел окончательно разочароваться в нынешних шпионах, хотя Франсина не попыталась меня догнать и добить чем-нибудь из того арсенала, на который намекал призрак. А ведь Мари не единственная молоденькая горничная в нашем доме, но самая симпатичная. Но я лучше. Да, и только так. Я не буду сомневаться ни в себе, ни в Шарле.

Открывала я дверь в уверенности, что кто-кто, а Шарль не стал бы за моей спиной заводить пошлых интрижек с горничными. То есть он, конечно, и не заводил, но слова Франциска всё равно показались мне обидными. С него станется сказать что-то подобное и Шарлю. Например, что я тайком любезничаю с грумом. И будет потом радостно утверждать, что только хотел проверить силу наших чувств.

— Я вот что подумал, — вдохновенно сказал призрак, подтвердив мои опасения.

— Давайте не будем отвлекаться на всякую ерунду, — оборвала я его, — а перейдём сразу к делу.

Франциск от возмущения раздулся и потемнел.

— То есть мои стратегические планы — это ерунда? — выдохнул он своё раздражение вместе с частицами протоплазмы, которые полетели в разные стороны.

Были они неприятно холодные и колючие, и там, где проходили сквозь тело, ещё долго оставалось странное чувство пустоты. Дедушка стукнул ладонью по столу, и Франциск моментально перестал плеваться и уменьшился до своих прежних размеров.

— Я почему-то решила, Ваше Величество, что вы опять хотите