Извините, а герои городского фэнтези долго живут? - ReLiGiS

– … – Моника с видом дауна посмотрела на меня, потом на клок моей руки у себя под ногами, а после на капли крови на обоях, рухнула на задницу и зарыдала. Я такой страшный? – Папа, не надо! Моника будет послушным ребенком!

Думаете, я в ахуе? Да в таком ахуе я не был даже тогда, когда узнал, что Кристина – мать близняшек. Просто это самая удивительная новость за последнюю неделю, исключая поведение Моники. В данный момент я хотел разразиться матной тирадой как директор моей школы, но боялся, что язык отсохнет раньше, чем я закончу говорить.

– Папа, не злись. Моника сделает как ты любишь, только не ругайся, – и Моника сняла лифчик полностью, откинув его куда-то вбок. У меня есть несколько вопросов к этому Папе. Возьмём за данность то, что Моника – ребенок. В таком случае, что любит ее папа, ради чего девушка раздевается? Тем временем Моника стянула с себя брюки, и, немного замявшись, начала снимать трусики. А у Моники вообще есть папа? Или это она мне наспех прозвище придумала, надеясь не прохватить знатных люлей. Хотя тут ещё вопрос, кто кого. Моника села на колени, выжидающе глядя на меня снизу вверх. Голой она была прекрасна, особенно выгодно выделялась белизна ее кожи на фоне перепачканного кровью лица. И, несмотря на явный сексуальный подтекст, я, почему-то, воспринимал ее сейчас как маленькую девочку.

От наших гляделок нас отвлёк звонок телефона в соседней комнате. Для нас обоих это был сигнал к действию, и я сразу же понял, что соревноваться в силе с как минимум двухсотлетним вампиром из семейства боевых психов затея не самая гениальная. Проще говоря, я не успел сделать ничего, прежде чем голая вампирша повалила меня на пол, придавив собой. Ракурс, открывшийся мне – огонь, а вот ситуация отдает запашком.

– Папочка, – начала она милым голоском, а после рассмеялась, – от меня ещё никто не уходил, милый. Будь хорошим папочкой, и я вознагражу тебя этим, – Моника покачала грудью. Черт, они же тяжеленные, так почему вампирша так легко с ними двигается? Ладно, сначала выберусь отсюда, а там уже буду задаваться глупыми вопросами. Моника снова выпустила второй ряд зубов, а я провалился сквозь пол прямо в тень. Здесь, несмотря на искаженные темные тона, было мирно и спокойно. Я даже почувствовал голос откуда-то из глубины темноты, призывающий остаться. Жаль, но в другой раз. Я выбрался из тени позади крутящей головой Моники. Она сразу же повернулась ко мне, вставая на ноги. Если подумать, то сейчас любой ветерок может превратить ее в горстку пепла. Всё-таки, квартира у меня большую часть дня была освещена солнцем, именно поэтому я озаботился плотными шторами.

– Так ты темный? Удивительно, я думала, что таких как ты не осталось, – произнесла Моника, подперев одной рукой грудь, а пальчиком второй руки уперевшись в подбородок.

– Моника, автора ради, оденься. Мы в одном лагере, нам незачем сражаться, – от меня это прозвучало не очень правдоподобно, потому как с этими словами я трансформировал свои руки в лезвия. Моника, улыбнувшись вторым рядом зубов, удлинила свои когти на руках. Сантиметров на пять, что впечатляло мало, но я примерно представлял, как можно такими ноготками покромсать тушку, например, меня. Телефон перестал надрываться в попытке привлечь к себе внимание, я стоял как на иголках, готовый в любой непонятной ситуации броситься в сторону Моники, точнее к окну за ее спиной, а Моника, слизнув с губ кровь, ещё раз улыбнулась, демонстрируя нормальные зубы. С ее точки зрения, это, наверное, должно было обозначать, что она решила пойти на мировую, но я только сильнее напрягся. Девушка подошла к валяющимся на полу трусикам, подняв их, а я направился по дуге относительно стоящей раком Моники к телефону. И вот пойми: конфликт исчерпан, или сейчас начнется второй акт?

Звонок был от Тани. Нужно срочно перезвонить, пока наряд спецназа во всеоружии не выломал мне дверь. Таня просто умеет волноваться и оберегать.

– Дима? – после половины гудка я услышал голос Тани.

– Привет, Тань. Чего звонила? – как можно спокойнее сказал я. Серьезно, сейчас я был на грани того, чтобы начать поливать матом всех и вся, а императора в частности.

– Вскрытие таки помогло установить личность жертвы. Звали его Геннадий Люч Владимирович, он жил через улицу от места гибели. Есть жена и дети, с которыми жертва не контактировала больше года. Они живут в соседнем районе. Как у вас дела?

– Моника учуяла запах своего сородича, а ещё сказала, что разведением таких роз занимается ее семья…

– Дима, помоги мне лифчик застегнуть, – крикнула из соседней комнаты Моника. В трубке повисла тишина, да и сам я молчал, судорожно представляя, что могла себе навоображать Таня.

– Эта идиотка решила раздеться? – по интонации Тани я понял, что она лично при встрече придушит вампиршу.

– Ага. Она уже одевается.

– Тварь! Уб… – я бросил трубку. Почему все всегда так через жопу?

***

Возле места убийства собралась толпа. Причиной столпотворения была дерущаяся троица. Парень с мечом наголо бросался на фури-волчицу, ловко уворачивающуюся от его неумелых выпадов. Между ними бегала ещё одна фури, на этот раз лисичка, пытавшаяся разнять дерущихся. Не нужно быть гением, чтобы понять, что это были Мик, Люда и Ева. Когда я и Моника растолкали народ, Мик, крича: "Я совершу над тобой правосудие!" в очередной раз рубанул землю, наполовину вогнав в нее меч. Люда ушла от этого удара также легко, как и от прошлых. Ева, смешно шевеля своими немаленькими ушами, бросилась в мою сторону, едва завидев:

– Дмитрий, разнимите их пожалуйста! – роняя слезы пропищала она. Кто я такой, чтобы отказывать маленькой девочке? Спустя секунду я отвесил Мику знатного леща, отбросив его на несколько метров. Люда нападать не спешила, поэтому ее я и не трогал.

– Дима, что ты делаешь? Ты с ней заодно? – поднявшись с земли спросил Герой.

– Извините, Дмитрий, этот идиот решил, что это я убила этого человека, – сказала Люда, отряхивая пиджак.

– Это она убийца! Убийцы всегда возвращаются на место преступления, она тоже сюда