Извините, а герои городского фэнтези долго живут? - ReLiGiS

показывал, что Маша в шаге от того, чтобы расплакаться. Она откинула свои вьющиеся каштановые волосы до середины спины с лица, напряжённо вглядываясь в меня. Она совсем не изменилась, только помолодела до девушки лет семнадцати-восемнадцати. Одета Маша была в белую рубашку и сарафан поверх, на ногах были чулки с подвязками и туфельки кожаного цвета, в руках она держала трость. Святой Автор, какая же ты сволочь!

– Маша? Это… действительно ты? – я прекрасно видел, что это она, но пока Маша не подтвердит, я не мог принять этого.

– Да, Дима, это я, – после этой фразы Маша не выдержала и расплакалась. Я сразу же обнял ее, аккуратно прижав к себе. Моя бывшая жена… стоп, мы же не разводились. Но здесь мы не обручены. Кто она мне? А какая нахрен разница? Я снова почувствовал это странное приятное ощущение, когда девушка признается тебе в любви. То самое, когда мне признались близняшки, когда еще признания не стали чем-то обыденным. Только сейчас это чувство было слаще из-за ностальгии и осознания, как же чудовищно я скучал. Я немного отстранил от себя Машу, чтобы снова посмотреть ей в лицо. Это самое прекрасное женское лицо из всех, что я видел (извините Алиса и Алеся, здесь вы вне конкуренции), его не портил даже смазанный от слез макияж. Забавно, я точно помню, что в прошлой жизни выглядел по-другому, нежели сейчас, но Маша изменилась только возрастом, как бы показывая, чего я лишился при нашей совместной жизни. Сейчас ее лицо было лицом семнадцатилетней девушки, и только ее взгляд выдавал ее реальный возраст. Впрочем, по своему опыту скажу, что ее психологический возраст является тем, на который она выглядит. Я же не пятидесятилетний старик в теле юнца? Думаю, с ней так же. Насмотревшись на радостную моську своей жены, я вновь прижал ее к себе. Если подумать, я столько хотел ей сейчас сказать: извиниться, засыпать ее комплиментами, поклясться в вечной любви, расспросить про ее дальнейшую жизнь без меня… Но на ум приходят исключительно матные эпитеты. Стоп! Что-то не так.

Как она вообще поняла, что я – это ее покойный муж? Маша, стоило мне задаться этим вопросом, рывком отстранилась от меня, неуверенно перебирая ногами и опираясь на трость. Она улыбнулась во все тридцать два, и где-то на заднем фоне зажглось второе солнце, отвечаю.

– Дорогой, ты тааааакой идиот! – сказала она, сложив руки где-то за спиной. Я посмотрел в ее глаза и понял, точнее осознание само спроецировалось мне в мозг. Глаза Маши светились, не так ярко, как у Лены или близняшек, но в темноте их было бы видно отчётливо с немаленького расстояния. – Скажешь, какая у меня способность?

– Маш, мы только встретились после семнадцати лет разлуки, а ты уже просишь залезть к тебе в трусики? – на самом деле мне было страшно. Я вроде бы понимал, какая у нее способность, но мне одна знакомая эмпат сказала, что это невозможно.

– Ох уж мне эти загоны здешних сверхов! – приложив ладошку ко рту сказала Маша. Точно также, как она делала это в прошлой жизни.

– Ты телепат… – как можно тише сказал я. С каждой секундой задержки ответа мне казалось, что мне на плечи кладут по одному зданию.

– Верно! – хлопнула Маша в ладоши. – И не верно! Я – как Чарльз Ксавье, только прокаченнее. Я телепат, частично владею эмпатией, телекинетик, могу телепортироваться и переселять своё сознание в чужие тела… точнее, отстранять разум человека от управления телом.

– Я смотрю, автор не поскупился на способности, – сказал человек, который даже близко не подошёл к осознанию своей способности, настолько она необъятная.

– Урод этот автор! Внаглую вмешался в наш мир, забрал из него тебя… хотя хрен с ним с миром, этот козёл забрал тебя из моей жизни. А спустя три года забирает и меня, мол, пойди верни своего любимого. А я не дура, я и пошла.

– Тебя послушай, так у нас с тобой прямо страсть кипела. Мне напомнить тебе, что первые полтора года знакомства ты боялась ходить в туалет, когда я был у тебя дома? Представляю, как ты по-царски пописала, когда я таки ушел после той трёх дневной ночёвки.

– Но страсть была! Нет! Есть! – Маша после этих слов немного стушевалась. – Я действительно тебя стеснялась. Боялась, что ты услышишь, как я… и решишь, что тебе не нужна вторая половинка, которая громко писает.

– Я знаю, что ты меня очень любила…

– Я тебя и сейчас люблю! Попрошу заметить, что тебя даже мама твоя так не любила, как я! – Маша гордо вздернула носик, сложив руки под грудью. – И, технически, я первая девушка, которая в тебя влюбилась по-настоящему. Знаешь, что это значит? Правило первой героини в гареме знаешь?

– Маш, какое нахрен правило первой героини?

– Ты думаешь, что после шестнадцати лет поисков и нескольких месяцев слежки я просто подойду поздороваться? Ты хоть знаешь, через что мне пришлось пройти, чтобы найти тебя? Да я свой клан чуть не обанкротила, пока смогла найти! И если близняшки, или та сучка с неопределенной внешностью, или безэмоциональная дворецкая пока будут выжидать, то я настроена в кратчайшие сроки затащить тебя в ЗАГС, – Маша снова лучезарно улыбнулась. Она знает про самую сложную неделю в моей жизни? – Да, я же говорю, я несколько месяцев за тобой следила. Больше тебе скажу, я даже присутствовала в некоторых… пикантных моментах… Печально, что мне до той блондинки ещё расти и расти, – Маша погладила себя по груди.

– Тебе говорили, что некрасиво читать чужие мысли без разрешения? – наклонился я к Маше, чтобы наши лица были на одном уровне.

– Читать твои мысли – одно удовольствие. Ты сейчас такой растерянный, меня аж на глупости пробирает, – с этими словами Маша легонько коснулась своими губами моих губ и сразу же отпрянула, пытаясь скрыть румянец. – Так, слушай план на сегодня-завтра!

– Маш, я занят сегодня и, вероятно, завтра – я скрестил руки на груди. Нет, я боялся, что Маша изменилась из-за перерождения и получения имбовой способности, но она вообще не поменялась.

– Расследование? Брось! Этого несчастного убил вампир Консельмо Малк, обитающий в соседнем районе. Вчера вечером Люч, в стельку бухой, пожаловался своему новому собутыльнику,