Слепой. Проект «Ванга» - Андрей Воронин

пополам. И верно, матч закончился вничью…

Глеб сдержал улыбку, которая могла показаться аборигенам оскорбительной. Удивительно, до чего все-таки людям свойственно верить в чудо! Десятилетиями их убеждали в том, что чудес не бывает, – приводили доказательства, высказывали авторитетные мнения, разоблачали лжепророков. Более того, повседневная жизнь каждого отдельно взятого человека, как и общества в целом, служит наилучшим свидетельством в пользу данного постулата. Кто видел чудо, кто его осязал, обонял, держал в руках? Да никто! А верят в него все. Это как наркотик – пользы никакой, и даже наоборот, зато приятно…

Сиверов сделал еще один глоток кофе и прикурил наконец сигарету. Сейчас он по-настоящему жалел, что сам не верит в чудеса. Уж кому-кому, а ему в данный момент очень пригодилось бы чудо – любое, даже самое завалящее. С самого начала розысков интуиция подсказывала, что он на правильном пути. Но, кроме интуиции, у него не было ничего – ни единого следа, оставленного Графом и его компанией, ни одного свидетельства того, что они побывали в здешних местах. Поэтому немудрено, что мало-помалу Глеб начал сомневаться в правильности избранного маршрута. А к утру сегодняшнего дня эти сомнения уже превратились в почти стопроцентную уверенность: погнавшись за химерой, он забрел в глухой тупик, из которого нет выхода…

В кафе появился еще один посетитель – какой-то парень лет тридцати в темных брюках, белой рубашке с коротким рукавом и, как ни странно, при галстуке. Он не вошел, а почти вбежал, как будто его уже давно терзали свирепый голод и жестокая жажда. Но вместо того чтобы сразу сесть за столик и сделать заказ или хотя бы устремиться к стойке (в том случае, если причиной спешки являлось жестокое похмелье), незнакомец остановился в дверях и, рассеянно ответив на приветствие хозяина, принялся озираться, словно силясь кого-то отыскать. Вид у него был озабоченный и немного растерянный; похоже, он сам толком не знал, кого именно ищет.

Глеб расслабился и незаметно вынул правую руку из-за лацкана легкой матерчатой куртки. Пистолет был ни к чему: профессионалы себя так не ведут, а значит, этот тип явился сюда вовсе не для того, чтобы арестовать Сиверова или нашпиговать его свинцом. Местный житель, решил Слепой, залпом допивая кофе. Какой-нибудь клерк из здешней администрации, судя по галстуку. Жену ищет. Сказали ему, что она сидит «Под старой чинарой» с очередным кавалером, он и примчался. Или, наоборот, жена собралась рожать, а он никак не может отыскать повитуху… Или еще что-нибудь в таком же роде, вполне безобидное. Велосипед у него, к примеру, стащили, и он теперь бегает повсюду, ищет свидетелей этого страшного злодеяния…

Привыкнув наконец к царившему в кафе полумраку, который после яркого солнечного света должен был казаться ему кромешной тьмой, новый посетитель остановил свой ищущий взгляд на Глебе. Выражение его лица изменилось: теперь на нем в равных пропорциях смешались облегчение и нерешительность.

– Товарищ? – с вопросительной интонацией обратился он к Сиверову, делая шаг к его столику.

– Ммм? – протянул Сиверов, снова, будто невзначай, запуская руку за лацкан.

– Вы русский?

«Приплыли, – подумал Глеб. – Сколь веревочке ни виться… А впрочем, в чем дело? Я ведь еще, насколько мне известно, не в бегах…»

Шума подъехавшей машины он не слышал, да и тип в галстуке не был похож на сотрудника органов – уж очень открытое у него было лицо, и глаза смотрели просительно, будто для него было очень важно, чтобы Глеб оказался именно русским, а не каким-нибудь шведом или поляком. «Как будто турки опять перешли в наступление», – подумал Слепой.

Еще он подумал, что если это все-таки захват, то валять ваньку, прикидываясь кем-то другим, бесполезно. Так же бесполезно, как отстреливаться или пытаться выпрыгнуть в окно. Потому что если это захват, то все пути к отступлению надежно перекрыты и остается только плыть по течению, дожидаясь удобного момента для побега. Что ж, с момента вылета из Москвы он только и делал, что плыл по течению, с любопытством поглядывая по сторонам и гадая, к какому берегу его прибьет…

– Допустим, русский, – сказал он, настороженно разглядывая незнакомца.

– Это очень хорошо! – обрадовался тот. – Пойдемте скорее!

«Точно, турки штурмуют соседний перевал», – подумал Глеб, отметив про себя, что парень неплохо говорит по-русски.

– Куда? – спросил он.

– Она велела немедленно вас привести, – взволнованно сообщил незнакомец. – Она сказала, что это очень важно.

– Кто «она»? – спросил Сиверов, краем глаза заметив, что все в кафе повернулись в его сторону. Он почти физически ощущал заинтересованные, полные жгучего любопытства взгляды, со всех сторон изучавшие его лицо. – И для кого это важно?

– И для вас тоже, – с уверенностью заявил незнакомец в галстуке. Теперь в его голосе явственно сквозило нетерпение, чуть ли не раздражение. – Если она говорит, что это важно, значит, это действительно важно. Пойдемте, товарищ, ее нельзя заставлять ждать.

С этими словами он повернулся и двинулся к выходу, словно уверенный, что русский последует за ним.

– Кого «ее»? – не двигаясь с места, спросил Глеб.

– Что?

Человек в галстуке замер на пороге кафе и обернулся. На лице его появилось удивленное выражение, когда он увидел, что гость из России по-прежнему сидит, удобно откинувшись в плетеном кресле и скрестив под столом вытянутые во всю длину ноги, а в руке у него по-прежнему дымится сигарета.

– Вы не ответили на мой вопрос, – напомнил Сиверов. – Не сказали, к кому я должен идти. Да еще и немедленно.

Человек в галстуке беспомощно огляделся, будто призывая присутствующих в свидетели. Похоже, он действительно был уверен, что Глеб его прекрасно понимает, только почему-то не хочет этого признать. Да, пожалуй, так оно и было – Глеб действительно начинал догадываться, к кому его так настойчиво приглашают. О Ванге писали газеты и солидные журналы, о ней говорили в метро и в очередях за продуктами. И это было в далекой, обремененной множеством проблем России. А здесь, в непосредственной близости от дома, в котором жила легендарная провидица, местные жители, похоже, все до единого считали себя причастными к великому чуду, и, слушая разговоры в кафе, Глеб поневоле задавался вопросом: а говорят ли они вообще хоть о чем-нибудь, кроме Ванги и ее предсказаний?

– Надо идти, товарищ, – нарушил воцарившееся в кафе молчание хозяин. – Не за каждым баба Ванга