Дорогая мамуля - Нора Робертс

– Тем не менее, кто-то все-таки избил ее. Через несколько часов после того, как она вышла из кабинета моего мужа, где пыталась вымогать у него два миллиона. Она ушла с пустыми руками. Это мне подсказывает, что она работала в паре с кем-то и этот «кто-то» здорово разозлился. Она пришла в кабинет Рорка и потребовала два миллиона за то, что вернется в Техас и оставит меня в покое. Это записано на диске, Бобби.

Теперь в его лице не осталось ни кровинки.

– Может быть… может быть, она просила взаймы? Может быть, она хотела помочь мне с бизнесом? Мы с Заной подумывали о ребенке. Может быть, мама… Я ничего не понимаю. Ты так говоришь, как будто мама… как будто она была…

– Я сообщаю тебе факты, Бобби. – Ева сознавала, что поступает жестоко, но ее жестокость могла помочь ему выйти из списка подозреваемых. – Я спрашиваю, кому она настолько доверяла, с кем была так близка, чтобы работать над этим вместе? Мне приходит в голову только один вариант: ты и твоя жена.

– Я и Зана? Думаешь, кто-то из нас мог ее убить? Мог оставить ее истекать кровью на полу в гостиничном номере? Ради денег? Ради денег, которых даже не было? Да ради чего угодно! – воскликнул он и рухнул обратно на кровать. – За что ты так со мной поступаешь?

– Потому что кто-то оставил ее истекать кровью на полу в гостиничном номере. И, я думаю, это было из-за денег.

– А может, это был твой муж? – Бобби вскинул голову, его глаза запылали яростью. – Может, это он убил мою мать?

– Ты думаешь, будь хоть шанс, хоть полшанса, что это правда, я стала бы тебе все это рассказывать? Если бы я не была абсолютно уверена, если бы факты не свидетельствовали стопроцентно в его пользу, как ты думаешь, что бы я сделала? Открытое окно, платформа пожарной эвакуации. Неизвестный взломщик, неудавшаяся попытка ограбления. Сочувствую вашей утрате. И все, конец. Посмотри на меня. – Ева выждала, давая ему возможность пристально вглядеться в свое лицо. – Я могла бы это сделать, Бобби. Я коп. У меня есть офицерское звание, авторитет. Меня уважают. Я могла бы закрыть это дело так, что уже никто никогда не заглянул бы в него. Но я собираюсь найти того, кто убил твою мать и оставил ее истекать кровью на полу в гостиничном номере. Можешь на это рассчитывать.

– Почему? Что тебе за дело? Ты от нее сбежала. Ты сбежала, хотя она изо всех сил для тебя старалась. А ты…

– Ты прекрасно знаешь, как было дело, Бобби. – Ева говорила спокойно и ровно, не повышая голоса. – Ты все прекрасно знаешь. Ты был там.

Он опустил глаза.

– У нее было трудное время, вот и все. Нелегко растить ребенка в одиночку, сводить концы с концами.

– Возможно. Я скажу тебе, зачем я это делаю, Бобби. Я это делаю для себя и готова допустить, что и для тебя тоже. Для того мальчишки, который тайком носил мне еду. Но предупреждаю сразу: если выяснится, что это ты ее убил, я посажу тебя за решетку.

Он выпрямился и откашлялся. Его лицо и голос теперь выражали твердую решимость.

– Я не убивал свою мать. Я ни разу в жизни руки на нее не поднял. Ни разу в жизни. Если она приехала ради денег, значит, она поступила плохо. Это было неправильно, но она сделала это ради меня. Жаль, что она мне не сказала. Если бы она мне сказала… А может, ее кто-то заставил? Может, ей кто-то угрожал? Может, кто-то пригрозил что-нибудь сделать со мной или…

– Или с кем?

– Я не знаю. – Его голос сорвался. – Не знаю.

– Кто знал, что вы едете в Нью-Йорк?

– Дензил, Марита, наши сотрудники, кое-кто из клиентов. Ну, кто еще? Соседи. Ради всего святого, мы не делали из этого секрета!

– Составь мне список имен. Всех, кого сможешь вспомнить. С этого мы и начнем.

Тут дверь открылась, и Ева встала. Вошла Пибоди, буквально волоча на себе бледную, трясущуюся Зану.

– Зана! Дорогая! – Бобби вскочил с постели и бросился к жене. Он обнял ее. – Что случилось?

– Я не знаю. Мужчина. Я не знаю… – Она разрыдалась и бросилась ему на грудь. – О Бобби!

– Нашла ее в квартале отсюда, – доложила Пибоди. – Вид у нее был потерянный, напуганный. Говорит, ее схватил мужчина, затолкал в какой-то дом.

– О мой бог, Зана, милая! Он сделал тебе больно?

– У него был нож. Он сказал, что зарежет меня, если я закричу или попытаюсь сбежать. Я сказала, что он может взять мою сумку. Я ему сказала, чтобы он ее взял. О Бобби, он сказал, что убил твою маму!

Ева прервала новый поток слез и с трудом оторвала 3ану от Бобби.

– Сядьте. Хватит плакать. Вы не пострадали.

– Я думаю, он… – Дрожащей рукой Зана принялась ощупывать поясницу.

– Снимите пальто.

Ева заметила маленькую дырочку в красной ткани. Надетый под пальто свитер тоже был прорван. На нем виднелись несколько кровавых пятен. Задрав свитер, Ева осмотрела неглубокий порез.

– Царапина, – сказала она.

– Он ударил тебя ножом?

Бобби в ужасе оттолкнул руки Евы. Он хотел посмотреть сам.

– Это всего лишь царапина, – повторила Ева.

– Мне дурно, – пролепетала Зана.

Ее глаза закатились. Ева подхватила и встряхнула ее.

– Вы не упадете в обморок. Сейчас вы сядете, успокоитесь и расскажете мне, что случилось. – Она толкнула Зану в кресло и, с силой нажимая ладонью на затылок, заставила ее нагнуть голову между колен. Длинные серебряные сережки в ушах у Заны качнулись вперед. – Дышите. Пибоди!

– Уже. – Ко всему готовая Пибоди вышла из ванной со смоченным полотенчиком. – Это действительно всего лишь царапина, – терпеливо сказала она Бобби. – Но немного антисептика не помешает.

– Он у меня в косметичке. Только она уже упакована, – раздался слабый, дрожащий голос Заны. – Моя маленькая косметичка в чемодане. О боже, можно нам вернуться домой? Почему мы не можем просто уехать домой?

– Вам придется сделать заявление. Под запись, – сказала Ева и показала Зане камеру. – Вы встали и вышли купить кофе.

– Мне нехорошо. Меня немного тошнит.

– Нет, с вами все в порядке, – решительно отмела ее жалобы Ева. – Вы вышли из гостиницы…

– Я… я хотела, чтобы было, что вам предложить, когда вы придете. Да и Бобби… он так ничего и не съел с тех самых пор, как… Я подумала: просто выбегу и куплю что-нибудь, пока он не проснулся. Мы прошлой ночью почти не спали.

– Это я поняла. Вы спустились вниз…

– Я спустилась вниз и поздоровалась с администратором. А потом я вышла. Мне показалось, что погода хорошая, хотя было прохладно. Вот я и начала застегивать пальто на ходу. А потом… он появился ниоткуда. Обхватил меня одной рукой, и я почувствовала острие ножа. Он сказал, если я закричу, он меня проткнет. Велел мне идти не останавливаясь, просто идти вперед, смотреть вниз, под ноги, и идти вперед. Мне было так страшно! Можно мне немного воды?