Он пишет мою книгу! - Софи Бриошь

Дверь квартиры нам открыл хмурый немолодой мужчина в трикотажных длинных шортах и футболке.

Поздоровавшись, Николай сразу перешёл к делу.

– Я отец Юли Васюткиной, Николай. Вы извините, что мы вас отвлекаем, но, понимаете, Юля пропала. Может Максим знает что-то? Он дома? Можно с ним поговорить?

Я ожидал что-то наподобие праведного родительского гнева, когда отцы или матери, не успев вникнуть в суть проблемы, сразу выбирают позицию агрессивной защиты своего чада.

Я думал, что этот хмурый мужчина сейчас начнёт говорить что-то из разряда:"А при чём тут мой сын?! Они расстались, нечего нас втягивать в свои дела!"

Но он, на удивление, тут же предложил нам пройти в квартиру, и, как будто, не удивился, а скорее помрачнел и задумался.

– Подождите немного, – сказал отец Макса, приглашая нас присесть на диване в гостинной. – Я быстро переоденусь и поедем.

– Вы что-то знаете? – я не удержался от вопроса.

Насчёт того, что замешан Макс-Камилла я не был уверен на все сто процентов. Да, предполагал. Но просто и других зацепок не было. Если бы сейчас оказалось, что Макс давно в командировке в другом городе или лежит дома неделю с переломом, то даже не представляю, где бы мы искали Юлю.

Мысль о том, что мы на верном пути в поиске Юли радовала и пугала одновременно.

– По дороге всё расскажу, – отец Макса крикнул из соседней комнаты,куда ушёл переодеваться, – чтобы время не терять.

На улице он показал нам старенький тёмно-синий фольксваген. Николай сел рядом с водителем, я устроился позади.

– Куда мы всё-таки едем? Вы знаете где моя дочь? – спросил Юлин отец, когда автомобиль тронулся.

– Я не знаю где Юля. Но Максим скорее всего на даче, – ответил Дмитрий. Так он представился нам дома, когда переоделся и предложил поторопиться.

После небольшой паузы отец Макса добавил:

– Я его выгнал из дома.

Не знаю почему, но этот человек вызывал у меня симпатию. Рослый, крепкий мужчина. Виски тронуты сединой, лицо гладко выбрито. Видно, что не алкаш, не понтодел. Нормальный дядька. Немного усталый – по нему заметно, что всю жизнь трудится. Судя по его квартире, достаток среднестатистический. Алмазы с люстр не сыпятся.

Дмитрий управлял автомобилем и не отвлекаясь от дороги, продолжал.

– Николай, я должен извиниться перед тобой. Перед Юлей я уже извинился, но чувство вины всё равно со мной. И это уже на всю жизнь.

Дмитрий с Николаем были, наверное, ровесниками. Отец Макса перешёл на "ты". Разговор сразу приобрёл полудружескую форму.

– Дмитрий, не кори себя. Ты тут не причём. Я понял про какую историю ты говоришь. Сам, правда, недавно узнал от Степана, – я наблюдал за Николаем и он не переставал меня приятно поражать. Такое ощущение, что я все эти годы держал в уме образ какого-то совершенно другого человека. А настоящий Николай чуткий и не злобливый. И вряд ли способный на подлость человек.

– Нет, Николай. Я тут очень даже причём. Я вырастил вора! – словно выплюнув из себя стыд, с болью в голосе сказал отец Макса. Я увидел, как сжались пальцы его рук на руле и желваки на скулах заходили ходуном.

– Знаешь, оно может где-то и так, а где-то и совсем не так. Сколько живу, столько вижу, что не все яблони и яблоки друг на друга похожи. Не всё решает воспитание или наследственность. Чёрт его знает, какая там причина стоит за тем, что дети и родители разные бывают. Юля, вот, моя – думаешь на мать похожа? Да если б она выросла такой, как та её воспитывала! – Николай даже рукой взмахнул, – Так что ты много на себя не бери. Не всё от тебя зависело.

– Может быть, может быть… – вздохнул Дмитрий. – Я и сам себе пытался это говорить. Не помогает. Давит на меня этот позор. Где я упустил? Что не так сделал? Образование дали, кормили, одевали. Я ж его пальцем не ударил ни разу! – в словах Дмитрия было столько горечи, что мне даже стало жаль этого разбитого стыдом отца.

Какое-то время мы ехали в тишине. Каждый понимал, что сказать особо нечего. Позиция Дмитрия мне была понятна и близка. Но и в словах Николая я слышал то, с чем не готов был спорить.

Что мы знаем? Почему так произошло? Будь перед нами аморальный тип, наглый и циничный – пазл бы сошёлся: ну, ясно, почему сынок вырос негодяем! Но Дмитрий производил впечатление абсолютно порядочного, честного человека, совершенно чётко были видны его переживания.

Что тут скажешь…

– Жена так разнервничалась, – спустя несколько минут заговорил отец Макса, – что инсульт схлопотала. Сейчас в больнице. Вся правая половина тела парализована. Просто чудо, что я рядом был, быстро скорую вызвал. Могла умереть на месте.

– Врачи говорят, что шансы не велики на полное восстановление. Инвалидом стала, считай. А она и не хочет, вот что самое страшное. Лежит на койке в больнице и плачет.

Максим у неё в ногах валялся, ревел белугой, – Дмитрий тяжело сглотнул. Ему очень тяжело давалось это свежее ещё, острое воспоминание.

Мы с Николаем не перебивали.

Чужой человек, отец нашего, можно сказать, подозреваемого, отец предполагаемого "врага". рассказывал свою безрадостную историю.

– Сын какой-то сам не свой был после этого. Говорил по ночам в своей комнате то ли с кем-то, то ли сам с собой…В шмотки материны однажды залез. Я его застал как-то: сидел перед шкафом и вещи её перебирал. Я вам сейчас рассказываю и сам в ужасе. А тогда разозлился только, не стал разбираться, что ему приспичило в платьях материных рыться. Он же и работу тогда потерял. Не только с Юлей неприятная история приключилась. Ещё и несколько клиентов обворовал. Служба безопасности его быстро вычислила.Да он и не скрывался. Что его заставило так поступить? Ума не приложу. Хорошо, потратить не успел. Всё изъяли, всем вернули. Дело уголовное на него завести хотели, мы с матерью еле выпросили, чтоб замяли всё. Такого позора никому не пожелаешь, какой мы с женой вытерпели в те дни, – Дмитрий повернул с трассы в сторону садовых участков. – Я вытерпел. Она нет.

Мы остановились у въезда на территорию садового товарищества. Охранник лениво открыл шлагбаум, кивнул Дмитрию, как старому знакомому, и автомобиль медленно пополз по узкой петляющей улочке вдоль дачных участков.

– Я даже решил потом, что он употребляет что-то. Глаза бешеные. На себя не похож. Выгнал его из дома, но дал ключи от дачи. А вот и приехали, кстати. Вон его машина.

Дмитрий припарковал вдоль забора свой фольксваген и мы почти одновременно вышли из автомобиля.

Было тихо, как в могиле. Дачный сезон не в разгаре, во многих домиках не горел свет.

В какой-то момент в этой тревожной темноте мне показалось, что Юля точно здесь. Я ускорил шаг.

Дом, к которому нас повёл Дмитрий производил нежилое впечатление: окна закрыты металлическими ставнями, во дворе темно. Лишь подойдя ближе я увидел полоску света в окне. Значит Макс действительно там.