Янтарный плен - Александра Фольданова

из тончайшей паутины стекла. Невесомые парящие ангелы из проволоки. Портреты, собранные по песчинке. Обсидиановые ножи. Были в ней и ювилирные изделия с потрясающей детализацией.

— Вот видите! Видите! — я не унималась — А у вас на столе стоит вот это! И сколько оно стоило? Хотите я вам 20 таких же сделаю?!

Видел ли ошарашенный человек экран. Мог ли сфокусировать взгляд. Ясно было одно моя манера речи привычной для него не являлась.

Я, совершенно довольная собой, плюхнулась на широченное белое кресло посреди кабинета.

И показала руками, что, теперь его очередь.

Какое-то время мы так и смотрели. Я на него. Он в никуда.

Наконец Лев Юрьевич смог воспользоваться благоприобретённой способностью двигаться. Он с тяжёлым вздохом сцепил руки перед лицом.

— Итак.

— Итак! — бодро подтвердила я.

— Скажите мне вот что. Я так понял у вас элитный сервис для украшения домов богатых людей. А как обеспечивается финансовая состоятельность сервиса? Самое логичное. С вашего разрешения, осмелюсь предположить. Дорогостоящая система регистрации на этом ресурсе. Ну и разумеется реклама самих производителей и расходников при поиске.

— Да вы что совсем меня не слушали?! Или вам всем просто мозгов не хватает понять! Это же как раз ОНО И ЕСТЬ! То, что убивает всё стоящее на виртуальном рынке! Нельзя рекламу! Нельзя платную регистрацию. Это же опять люди, заработавшие РАНЬШЕ. А чтоб было хорошо, нужно качество СЕЙЧАС! Будет тоже самое! ОПЯТЬ! Те, у кого уже есть деньги, но нет достойного продукта будут продавать свои услуги таким как вы. А те, кто, разбирается в пиаре, а не в ремесле будут зарабатывать больше всех! И опять вкладывать, и подсовывать вам же…

Большой босс уже осознал, что я надолго и показательно-отстранённо пялился в окно. Он уже знал вопрос, на который я не могла ответить. Знал на него точный ответ. И ждал. Ждал, когда сможет выполнить свою часть договорённости, чтоб больше никогда меня не увидеть.

— …я же вам объясняю, что надо по-другому! А вы опять за своё! Я вам про творчество! А вы мне про деньги! Про дурацкие деньги, которые всё! ВСЁ портят!!!

— Послушай, девочка. — он сделал долгую нарочито-эффектную паузу.

Я успела взглянуть в телефон, и нажав пару кнопок, вклиниться.

— Семь лет!

— Какие ещё семь лет — он жалобно застонал.

— Вы на семь лет меня старше. Или тут дело не разнице в возрасте, а в панибратском обращении. Тогда я тоже могу называть вас мальчиком?

Лев Юрьевич завис. На сей раз оцепенение сошло мгновенно, а показушная доброжелательность вернулась на прежнее место.

— Если Вам будет угодно, уважаемая Лика. Я продолжу. Как хорошо вы знаете своего клиента? Массового клиента? Эксклюзивного клиента?

— Я знаю, что все хотят самое лучшее! Просто не могут его отличить!

— Конечно — он смотрел на меня с безграничной любовью хищника к своему обеду. — А готовы ли потребители элитных товаров добровольно расстаться с теми самыми деньгами, к которым вы испытываете предвзято негативное отношение, абсурдно противоречащее вашей же системе ценностей, где достойный труд оплачивается максимально. Расстаться ради непроверенного качества и неизвестного имени? А готовы ли ваши творцы, будущие пользователи вашего продукта, делиться доходом, полученным благодаря вашим усилиям? Отказаться от своей доли, не для того, чтобы получить новых клиентов, и, следовательно, ещё больший приток. Другими словами, купить себе клиентов у вас же по принципу: «кто больше заплатит?». А просто так. Чтобы достойно окупить ваш благородный труд по устройству их жизней? Хоть кто-нибудь?

Я вслушивалась в гул машин за окном.

— Молчите. Не удивительно и вполне ожидаемо. А всё почему. Необходимо отобрать у людей то, что они ценят больше всего, как единственное средство своего не разумного существования. Я сказал отобрать, а не попросить. Хотите добиться успеха. Поставьте свою аудиторию в рамки, из которых они не смогут выкрутиться. Перекройте способы соскочить. Давайте им то, что заставит их забыть о проблемах. Не то что им нужно, чтобы восхищаться красотой мира, это они прекрасно найдут и сами. Благо, эпоха позволяет. Уберите их боль, потакайте их безграничной лени и посадите на иглу, без которой они уже не смогут или не захотят жить. Расскажите, что им нужно хотеть. Дайте попробовать, а затем отберите. Разумеется, чтобы вернуть, но уже на своих условиях. Тогда все деньги, которые прокрутятся через ваш ресурс, окажутся в вашей банковской ячейке. И уже на них, следуя заведённым правилам, будет расти ваш бизнес. До тех пор, пока компания, которая уже нашла эту самую иглу давным-давно не захочет вас купить за ту сумму, на которую можно основать благотворительный фонд, помогающий так называемым гениям. А пока вам не на что даже заниматься благотворительностью.

Дальнейшее он произнёс с искренним участием. Я даже почти поверила.

— Вы были бы прекрасным директором такого фонда. Я просто убежден, что среди друзей ваших родителей, есть тот, кто мог бы в этом поспособствовать.

Он взял в руку кубик похожий на иррациональную шахматную доску.

— А это прямое доказательство, всего, что я потрудился ради вас сформулировать. Признак статуса, отсев ценителя. К тому же, отлично вписывается в интерьер. Разумеется, вы можете сделать такой же. И это будет дешёвая подделка, которую легко различит любой эксперт.

Рука переместилась на прежнее место, небрежно прикрыв рот. После недолгих размышлений вернулась на колени.

— Ну а, что нужно массам, оставьте решать нам — это прозвучало как «мне» — Мы сможем и определить это за всех, и в доступной проверенной поколениями форме донести и укрепить.

— Вот что я скажу! Я докажу, что люди могут, умеют и должны выбирать сами! Себе, вам. всем, если понадобится. Я хочу, чтобы вы знали одно! Из-за таких как ВЫ мир и катится к чертям!

— Я ответил на ваши вопросы?

— Нет! — я понимала, что после всего, что наговорила у меня оставался последний шанс сформулировать зачем я пришла — Как можно связать то, что мы делаем с кинематографом? Может мы могли бы предоставлять декораторов, дизайнеров или костюмеров? Мультипликаторов?

— Никак. Кинематограф — это работа огромного конгломерата людей. И у этого конгломерата должно быть единое начало. Сами по себе люди не объединяются.

— И их объединяют такие как ваш предыдущий посетитель? Что он кстати от меня хотел.

— Что хотел — вполне очевидно. Но моё слово закон. Если я сказал, что ты не будешь иметь к этой грязи никакого отношения, значит так и будет. То есть Вы. Конечно… Вы.

— Но талантливые люди должны объединиться.

— И лишить меня работы? У меня есть очень хорошая новость. Для