Янтарный плен - Александра Фольданова

меня, конечно. Творческие люди без жёсткой руки передерутся быстрее голодных обезьян за вкусный кусочек.

— Значит вот как вы к ним относитесь?

— Пока они не работают на меня. Вам не кажется, что я уже выполнил свою задачу и мы просто переходим на личности?

Разговор был окончен. Но не для меня.

— Я докажу, что это не так.

— Когда докажете, обязательно приходите снова. Я готов заключить пари на своё личное участие в вашем балагане, если вы сможете довести начатое до конца. Чего вы добьётесь вашим кружком рукоделья? Какого максимума? Не утруждайтесь. Будет так. Парочка особо удачливых творческих личностей станут богатыми и угробят деньгами весь свой талант. Вся монетизация разлетится по их карманам. А в вас наиграются и скоро забудут.

— Вы ошибаетесь.

Чтобы не ляпнуть лишнего и исчерпывающе выразить свою тяжёлую мысль Лев Юрьевич перед каждой репликой брал время на размышление. Более чем достаточно, чтоб звучно хлопнув дверью, удалиться оставив последнее слово за собой. Что я с гордостью и проделала.

Предательская дверь снова отскочила от проёма оставив просвет. Оттуда донеслось.

— Меня что? Кто-то проклял? Надо загуглить, как снимают порчу.

Глава девятая

Стеклянные лепестки надежды

После этого разговора прошло два дня. Папа забрал честно заработанную бутылку коллекционного коньяка.

Я же ушла в глухую молчанку.

Мне нужно было подумать.

Дэн задействовал весь свой арсенал, чтобы вернуть меня в нормальное состояние. В его понимании это означало полный контакт с его персоной. Он уговаривал, критиковал, шокировал, выжидал удобного момента, даже пролил на меня сок. Как мне показалось специально. Видимо, был уверен, что я точно сорвусь и это можно будет считать началом разговора.

Я молча переоделась и кинула спортивные штаны и футболку с цитатой Дали «это всё что я тебе должен», на принте которой красовалась белая перевязанная подарочной лентой баночка, в стиральную машинку. Эту майку я надевала только дома и только когда злилась. Нажав на мою любимую кнопку, которую называю «просто постирай одежду и отвали со своими подробностями», я поняла, что совершила роковую ошибку.

Теперь Дэн знал, что я умею стирать.

С корзинкой-само-стиркой, в которую я обычно скидывала грязные вещи с того рокового дня пришлось попрощаться.

У меня появилась навязчивая идея и я не собиралась от неё отказываться: Что-то дельное может родиться только в тишине.

Но чем громче тишина, тем она бесполезнее.

Тишина должна быть настоящей.

И такой большой, чтобы в ней хватило места для зарождения совершенно новой мысли.

Особенно если эта мысль отвратительная, омерзительная, тошнотворная.

И совершенно верная.

«Лев. Был. Прав.»

Не во всём, конечно.

Но в одном точно. Я понятия не имела на чём мы будем зарабатывать.

Для того чтобы обработать эту мысль мне требовался мощный процессор вместо мозга. А ему нужно было достойное питание.

Кулинарные шедевры Дэна я игнорировала из принципа.

Существо, похожее на хрумкающего печеньки капуцина, никак не вязалось с образом воинственной волевой женщины, принимающей единственно верное решение в своей жизни. Но что поделать. Я так и застыла с добычей в зубах, когда кухню вошёл Дэн в смокинге и с новым голубым платьем в пайетках.

— Ты едешь со мной. Можешь не разговаривать. Да и вообще. Можешь съесть собственный язык со следующей вкусняшкой, если угодно. Он тебе как я понимаю, больше не нужен. Но ты одеваешь вот это и едешь со мной. Объяснять ничего не собираюсь. Увидишь всё на месте. Всё равно если будешь упрямиться любопытство тебя сожрёт.

Он как всегда был прав. Я всё так же молча побрела одеваться. Размыкать уста для чего-то кроме еды я не собиралась.

Я дала себе слово, что не заговорю пока не решу, как мне быть.

Мы приехали к большому белому современному зданию. Полукруглый фасад украшали окна разного размера. На парковочных местах примостились чудесным образом гармонирующие друг с другом автомобили. Особенно замечательно они сочетались по цене. По лестнице гордо проплывали празднично одетые люди.

Ну и зачем было тащить меня на очередное помпезное мероприятие? Опять искать спонсоров на мои финансово провальные идеи. Но чтобы возмутиться пришлось бы открывать рот. Дэн весело смотрел на моё недовольное лицо и явно наслаждался происходящим. Он вышел из машины. Галантно открыл мою дверь и жестом предложил взять его под локоть. Я выдохнула сквозь сжатые зубы, но приняла правила игры. Ставить машину пришлось довольно далеко от входа, и у меня было время всё обдумать до того, как мы попадём внутрь. У нас был договор. Заставить меня участвовать в очередном балагане он не посмеет. А если попробует у него всё равно ничего не выйдет. В решении позориться и портить своему мужчине все планы я была уверена твёрдо. В крайнем случае жестом покажу, что у меня болит горло, тем самым поставив уверенный мат в этой партии по попытке вернуть мне голос. Над входом висела огромная вывеска. «Стеклянные лепестки надежды». На афише красовалось что-то вроде пёстрой рыбы. Точнее сказать было трудно. Дополнительно подвешенная лента гласила, что сегодня открытие и вход только по пригласительным. Заметив моё оцепенение при взгляде в пространство над главным входом Дэн достал из кармана два ламинированных листка не уступающих по пестроте баннеру.

— Об этом задумалась?

Я только хмыкнула.

Найти по указателям вход в зал, где шло главное действо было не сложно. Гардероб мы миновали без приключений. То, что предстало моему взгляду дальше, полностью сломало мой боевой настрой.

По всему помещению были развешаны скульптуры от двух до пяти метров. Они состояли из маленьких прозрачных цветных чешуек. Карп, кит, тигр в прыжке… Они казались легкими и невесомыми. Я с интересом разглядывала карпа, изображённого на афише. Яркий свет медленно погас. Над творениями плавно завращались небольшие лампы направленного света, отбрасывая на пол разноцветные блики, кружащие по полу в такт лёгкой музыке, загущавшей воздух по своему ритму. Дав налюбоваться танцем, освещение возвращалось к привычному режиму, позволяя рассмотреть фигуры во всей красе. Посредине стоял фонтан в виде дерева с сияющими цветами. Я так и застыла, разглядывая игру теней в каплях воды.

Дэн шепнул на ухо:

— Лепестки из которых состоят скульптуры вырезаны из использованных пластиковых бутылок.

Освещение успело смениться два раза прежде чем меня грубо потащили за руку в непонятном направлении. Я уже набрала воздуха в грудь чтобы возмутиться, но вовремя опомнилась и прикусила губу. Дэн тащил меня в сторону скопления людей, где периодически мигали вспышки фотоаппаратов. Даже не в сторону, а прямо сквозь него. Он прошел ледоколом