Все моря мира - Гай Гэвриэл Кей

и Джада мертв. Это удачный день для Сореники, добавил он. Он надеется, что Совет с ним согласен.

Седобородый человек, от имени Совета, согласился.

Удачный день, подумал Рафел, во многих отношениях. В банке он просто взял полученный от д’Акорси чек и немедленно положил деньги на два счета, которые открыл на свое имя и на имя Лении Серрана. Половину денег на каждый.

Хотя Ления постепенно увеличивала свою долю, ей полагалась только четвертая часть их доходов от торговли и набегов, но по пути в Марсену Рафел решил, что, сколько бы они ни выручили за бриллиант и книгу, он разделит прибыль иначе. Они получены не от торговли. Это сокровища, которые принесла им Ления.

Она, возможно, будет спорить, она всегда спорит, но он выиграет этот спор. В сущности, он его уже выиграл. Половина денег за бриллиант находится на ее счете.

Теперь они очень богаты. И у них есть еще книга.

Наступит момент, когда каждому из них придется подумать о том, какой будет их дальнейшая жизнь. Он знал, что правитель Акорси пригласил Лению присоединиться к его команде. У нее нет необходимости это делать, но она может так поступить.

Он старался об этом не думать. Партнерства все время создаются и распадаются. Ты меняешь свою жизнь, когда жизнь тебя вынуждает.

Вот только, судя по его опыту, люди, изгнанные из дома – или похищенные из дома, – не любят перемен. Его опыт – это лишь его собственный опыт, конечно. Иногда ему снилась Эсперанья. Не часто, но достаточно часто.

«Куда бы ни дул ветер, дождь прольется на киндатов».

Его мать говорила так всю жизнь. И до сих пор говорит. Старая поговорка. Обычно он в это не верил, но не всегда. Это мешало ему сегодня в полной мере наслаждаться празднованием, даже несмотря на очень хорошее вино, которое подавали у Раины Видал.

Он посмотрел через всю комнату на Лению и увидел, что она смотрит на него. Он не мог понять выражение ее лица, хотя обычно хорошо умел это делать. Ему пришло в голову, что привычки, схемы, доверие существуют в отношениях не только с банками, но и с людьми. Даже чаще с людьми, если уж на то пошло.

Он слегка приподнял свой бокал, и вышколенный слуга налил ему еще вина.

Раина Видал снова постучала в ее дверь поздно ночью. На этот раз Ления узнала этот стук, почти ожидала его. Она открыла дверь. Тот же подсвечник, другая сорочка, на этот раз из белого шелка с голубым шелковым поясом.

– Возможно, у тебя неподходящее настроение для визитов, – сказала женщина, стоящая в коридоре. – Я могла бы это понять. Но… может, это и не так, поэтому я решила зайти и спросить. – Она улыбалась. Странно, но улыбка была робкой. Или, возможно, не так уж и странно. Можно быть такой могущественной и богатой, как эта женщина, и все равно неуверенной в вопросах страсти.

– Это было трудное утро, – ответила Ления. – Я… еще не пришла в себя. – Ей удалось улыбнуться. – Я все еще пытаюсь понять, какая я «в себе».

– Из-за того, что вернулась домой, ты это имеешь в виду?

– Отчасти. Возможно, по большей части.

– Хочешь поговорить об этом?

Она покачала головой. Продолжая улыбаться, чтобы отказ был мягким.

– Я не из тех людей, которые проговаривают свои проблемы.

– И ты меня совсем не знаешь.

– Может быть, немного знаю, – ответила Ления. Доброта и немного правды, подумала она.

Раина Видал кивнула. Ее волосы были распущены на ночь.

– Я хотела предложить тебе сопровождение до Родиаса, но, кажется, это планирует сделать Фолько.

Ления тоже кивнула:

– Он хочет сам отвезти тело Верховному патриарху. Думаю, он рассчитывает на вознаграждение. И нам нужно туда же.

– С тем вторым предметом, который вы собираетесь продать?

Ления опять кивнула и спросила:

– Ты хотела поехать в Родиас?

Раина поколебалась:

– Это не срочно. В какой-то момент я должна это сделать. Но, может быть, сейчас в одной компании будет слишком много киндатов.

Они живут по разным правилам и оценкам, подумала Ления.

– Вы собираетесь остаться здесь или переедете в Ашариас? – спросила она.

Женщина пожала плечами. Снова улыбнулась, слегка.

– По правде сказать, я тоже не из тех людей, которые проговаривают свои проблемы. – Она опустила голову, подняла ее. – Тебе, по-видимому, тоже надо сделать выбор, но теперь у тебя есть выбор. Это хорошо, хотя выбирать бывает трудно.

– Звучит как мудрость, – сказала Ления.

– Я стараюсь, – ответила Раина Видал. – Тебя здесь всегда примут с радостью, как я уже говорила, если ты решишь вернуться. Спасибо за прошлую ночь. Это был подарок.

– Тебе спасибо, – тихо произнесла Ления. – Для меня это был еще больший подарок. Как и это предложение.

Раина Видал повернулась и пошла прочь. Ления смотрела ей вслед, пока она не свернула в поперечный коридор. Еще мгновение виднелось сияние ее свечи, но потом исчезло и оно.

Ления закрыла дверь. Как ни странно, спать ей еще не хотелось. Она подошла к окну, которое снова открыла, и стояла, глядя в ночь. В ночной мир. Она вдруг подумала о том, где ее брат, живет ли он еще где-нибудь, жива ли где-то ее мать. В этом ночном мире.

Потом она снова вспомнила о голосе на базарной площади, который, очень возможно, спас от смерти ее – и Тамир Видал. Если бы Ления не подала сигнала, если бы Зияр ибн Тихон захватил Тамир, он бы, скорее всего, предпочел заколоть ее, нежели просто сдаться. Он должен был знать, что его ждет, – что в живых его не оставят.

У нее не возникло никаких предположений по поводу этого предупреждения: откуда оно пришло, каким образом, от кого. Это выходило далеко за рамки ее понимания. За рамки всего, что она когда-либо понимала о мире. Она едва не заговорила об этом с Рафелом сегодня вечером, просто чтобы… сделать это… но, казалось, в этом не было никакого смысла. Что он мог сказать, даже если бы поверил ей?

Все еще стоя у окна, глядя на звезды, она удивлялась, почему не впустила эту женщину, с ее красивыми волосами, ее щедрым телом, ее живым умом и добротой, в свою комнату, в свою постель. Быть может, нет ничего плохого в том, чтобы удовлетворять потребности тела, даже когда мысли беспорядочны и тревожны? Она не знала. У нее в этом не было никакого опыта. Она привыкла искать уединения каждый раз, когда представлялась возможность. Обычно такой возможности не было.

В конце концов она подошла к кровати, задула свечу рядом