Ваш скандальный нрав - Лоретта Чейз

Джеймс приблизился к ней. Он уперся ладонями в стену по обе стороны от нее, и вновь Франческа оказалась в плену его объятий.

– Давай попробуем еще раз, – предложил он.

Она покачала головой.

Он поцеловал ее в шею. По ее телу пробежала дрожь, и она снова попыталась ускользнуть от него, но на сей раз Джеймс удержал ее. Она затихла.

Джеймс нежно прикусил мочку ее уха. Она застонала.

Его язык скользнул вниз по ее шее к плечу. Он поцеловал ее и, когда она задрожала, укусил.

– О! – тихо вскрикнула она. – Чудовище!

– Это ты чудовище, – возразил он. Джеймс потянул вниз корсаж ее платья, обнажая нежную кожу, чтобы осыпать ее градом мелких медленных поцелуев.

Джеймс ощущал вкус ночной прохлады на ее коже, вдыхал в себя аромат жасмина, к которому примешивались соленый запах лагуны и еще какие-то дразнящие запахи, которые он и определить-то не мог, – должно быть, это просто был ее собственный аромат. Смесь этих запахов заполонила его разум, весь мир и превратилась в целое море, в котором он был готов утонуть. Все в этой женщине действовало на мужчину возбуждающе.

Но он же не должен поддаваться ее обаянию. Не должен, но не может себя превозмочь.

Он хочет ее, вот и все.

Его руки гладили лиф ее платья, но ему хотелось дотронуться до ее кожи, взять в ладони ее нежные налитые груди. Его разум затуманился, однако он еще контролировал себя, по крайней мере Джеймс вспомнил, где они находятся. Они стояли на углу возле угловой части башни в глубокой тени одной из колонн. Но это все равно общественное место, да и небо уже начинает светлеть. Джеймс натянул шаль Франчески ей на плечи, чтобы прикрыть ее, а потом под ней стянул лиф с ее груди – такой теплой, шелковистой и мягкой. Наконец-то он смог сжать ее груди в руках. Франческа повернулась и прижалась ягодицами к его чреслам.

Слегка прикусив ее шею, Джеймс задрал вверх подол ее платья и нижние юбки.

– Ты плохая девочка, – прошептал он. – Очень плохая девочка.

– О да, – не стала спорить она. – Так оно и есть.

Франческа действительно была несносной девочкой, но именно такой, напомнила она себе, ей и хочется быть.

Она желает лишь… хотя нет. Глупо и нелепо мечтать о том, что можно было бы изменить свое прошлое и начать жизнь с чистого листа. Особенно нелепо такое желание сейчас, в этот волшебный и порочный миг.

Ее глаза медленно распахнулись. Внизу под башней раскинулась Венеция, походившая на ларец с драгоценностями, в котором поблескивали огоньки светлячков, золотые купола и огни судов, скользящих по поблескивающей морской глади. Франческа вдохнула соленого воздуха, смешанного с запахом стоящего рядом мужчины. Она слышала шелест шелка, когда он задирал ее юбки. Хорошая девочка потребовала бы, чтобы он остановился, но она не была такой девочкой и не хотела ею быть. Она была плохой, очень плохой и потому дрожала от желания и нетерпения, когда его руки заскользили по ее бедрам, обнаженным ягодицам и, наконец, проникли к ее лону.

Франческа не могла больше играть в кошки-мышки. Не могла притворяться, что вообще хочет играть. Правда была слишком очевидной. Она была не в состоянии скрыть свой жар под его умелыми прикосновениями. Она была готова к близости еще до того, как Джеймс к ней прикоснулся. Да, она отбежала от него, пританцовывая, но это было притворством, ведь Франческа пыталась скрыть отчаяние и… страсть.

Она не мужчина. В отличие от Кордера она отлично знает, в чем ее проблемы.

Но сейчас ей не хочется о них думать.

Потому что в это мгновение она – богиня, которая смотрит на мир сверху вниз, и у нее есть все, чего она хочет: его прикосновения, его поцелуи, ласковые покусывания, от которых по ее телу бегут мурашки… его сильные и опытные руки, которые ласкают ее. И едва он прикоснулся к ее лону, ее колени подогнулись. И если бы она не опиралась на балюстраду, то, наверное, упала бы на пол.

Желание было столь сильным, что причиняло ей боль, обжигало ее нутро. Франческа подвинулась ближе к Джеймсу, но это не помогло.

«Пожалуйста… Сейчас, немедленно… Пожалуйста…»

Франческа не произнесла этих слов вслух, но Джеймс все понял. Она услышала шелест его одежды – Кордер разделся. А когда он прижался к ней, она вскрикнула. Его плоть была велика и горяча, и Франческа запаниковала, как девчонка, хотя это и нелепо звучит.

Одну руку Джеймс положил ей на спину и слегка надавил, чтобы она наклонилась, как ему удобно. Потом его рука проникла в самый потаенный уголок ее тела, влажный и трепещущий, изнывающий по его ласкам. Наконец он проник в нее. Франческа застонала от наслаждения, которое тут же наполнило собой все ее существо. Ей казалось, что вокруг зазвучала чудесная музыка и что она вот-вот взорвется от счастья.

Да, да, да!.. Похоже, она всю жизнь ждала именно этого.

Его губы прикоснулись к ее шее, а его плоть рвалась в ее лоно. Франческа повернула голову, Джеймс понял ее и поцеловал в губы. Поцелуй был столь долгим и нежным, что у нее голова пошла кругом. Желание достичь вершины наслаждения с каждым волшебным мгновением становилось все острее, Франческа стала двигаться в такт Джеймсу, охватившие ее чувства были очень сильными и, как ни странно, незнакомыми. Ее сердце тяжело билось в груди и, казалось, рвалось наружу. Она хотела остановиться, чтобы обрести над собой контроль, который Франческа так ценила, но силы изменили ей.

Слишком поздно. Она хотела его с того самого мгновения, когда они познакомились, и все, что она могла сейчас сделать, – это позволить ему принадлежать ей. А она… она хочет принадлежать ему, и только ему. Франческа отдалась безумному, сумасшедшему счастью, их тела слились в бешеной пляске любви, и вскоре они достигли сияющих высот оргазма.

Но тут земля под ними словно содрогнулась. Прошло мгновение, прежде чем Франческа узнала знакомую вибрацию и услышала оглушающий звон раскачивающихся над их головами колоколов. Кордер засмеялся и зажал уши руками. Она тоже засмеялась. Франческа не смогла сдержаться. А потом она открыла глаза, посмотрела на море и увидела над линией горизонта маленькую красную арку – то было восходящее солнце.

Франческа ощутила у своего уха его теплое дыхание.

– А скажи мне, моя милая, – хрипло спросил он, – достаточно ли это романтично для тебя?

Для самого Джеймса это было не просто романтично. Однако он все еще пытался убедить себя, что не стоит поддаваться очарованию волшебных мгновений и что это просто смешно: колокола, зазвонившие в тот самый миг, когда они достигли пика экстаза, вставшее из-за горизонта солнце.

Но в золотистом свете, помогая Франческе привести в порядок одежду и расправить нижние юбки после бурного соития, он внезапно рассмеялся. А что ему оставалось делать, если она попыталась остановить его и сказала, чтобы он получше натянул собственные панталоны?