Ваш скандальный нрав - Лоретта Чейз

– Да-а… – протянула Джульетта. – Он может рассмешить тебя.

– Но может и до слез меня довести. Он заставляет меня… – Франческа задумалась. Но она же всегда все рассказывает Джульетте. – Когда я с ним, я вспоминаю себя прежней, – продолжила она. – И возвращаюсь мыслями в прошлое. – Она пробежалась пальцами над той частью груди, в которой находилось сердце. – Чувства… Их так много! Я не знаю, что делать. Я плачу. Я сержусь. Мне больно, у меня щемит сердце. Мне хочется положить голову ему на грудь, чтобы он обнял меня и крепко держал, а я бы сказала ему, что он понимает меня… и я хочу доверять ему. – Она с трудом сглотнула. – Ну разве это не безумие? Я же познакомилась с ним всего несколько дней назад.

– Однако он спас тебе жизнь, – заметила Джульетта. – Именно тогда ты с ним и познакомилась – когда он рисковал собственной жизнью, чтобы спасти твою. А разве может еще хоть что-то вызвать более яркий всплеск эмоций? Как еще лучше продемонстрировать кому-то – мужчине или женщине – то, что не поддается описанию словами?

– Маньи ему не доверяет, – сказала Франческа.

– Маньи – очень мудрый человек, – вымолвила Джульетта. – Но он же не всезнайка.

– Нет, не всезнайка, – рассеянно повторила Франческа. – И все же меня не оставляет чувство, что он всегда видит гораздо дальше, чем я.

Слуга снова вошел в будуар. Он сообщил, что прибыл один из слуг синьоры Боннард. Ему крайне неудобно беспокоить леди, сказал он, но дело не терпит отлагательства.

Немного успокоившись, Джеймс понял, что ему необходимо принять ванну, переодеться и позавтракать, а сделать все это можно, только вернувшись в Ка-Мунетти. Еще ему необходимо поспать, но отдохнуть он сможет в гондоле на пути в Сан-Ладзаро.

Джеймс уже доедал завтрак, когда в комнату вошел Седжуик. Вид у него был озабоченный.

– Сэр, – сказал он, – что-то случилось в доме напротив.

* * *

– Монахини? – недоверчиво переспросила Арнальдо Франческа. – Ты уверен? – Она стояла в гостиной с купидонами, осматриваясь по сторонам.

На сей раз можно было не просить Маньи показать ей следы вторжения. Конечно, и сейчас грабители старались быть осторожными, но действовали они куда менее аккуратно, чем те, которые обыскивали ее дом в Мире.

Слуги сразу заметили, что в доме что-то не так. А потом сопоставили беспорядок с тем фактом, что все они неожиданно слегли ночью от какого-то таинственного недуга после ужина с тремя монахинями.

– Они пришли вскоре после того, как вы уехали в театр, – сказал Арнальдо. – Сообщили, что приехали с Кипра. И заблудились. Несколько часов они блуждали по городу, денег у них почти нет. И они очень голодны. – Он пожал плечами. – Что я мог сделать? Святые сестры. Разве я мог прогнать их? Поэтому мы и разделили с ними ужин.

Спустя некоторое время все те, кто ужинал с монашками – а это были домашние слуги, – заболели.

– Сначала они принялись за нами ухаживать, – рассказывал Арнальдо. – Помню, мне еще пришло в голову: почему это сами монахини не заболели? Но потом голова у меня отяжелела, мне захотелось лечь, и я уснул. Спал я совсем недолго, а когда проснулся, монахинь уже не было – они ушли. Очень скоро я обнаружил, что все слуги находятся в таком же состоянии, как и я. Всем стало плохо, поэтому и следить за домом было некому. А потом мы поняли, что дом обыскивали. Кто это мог сделать, кроме монашек? Нам кажется, что ничего ценного не пропало, но уверенности в этом нет. Именно поэтому я послал слугу разыскать вас. Хотите, чтобы я послал кого-нибудь к губернатору – рассказать о произошедшем?

– Нет! – Меньше всего Франческе хотелось, чтобы австрийский губернатор совал в ее дела свой нос. – Пошли слугу к графу Маньи.

* * *

Арнальдо пытался остановить Джеймса.

– Синьора никого не принимает, – сказал он.

Джеймс был не в лучшем настроении, а потому не мог проявлять выдержку и мыслить рационально. Поэтому он воспринял Арнальдо не как управляющего, который выполнял свои обязанности, а как нелепое препятствие у себя на пути. А от препятствий он привык избавляться незамедлительно.

И все же Джеймс попытался убедить себя не быть идиотом. Он напомнил себе, что для гнева всегда найдется подходящее место и время. И сейчас он отлично понимал, что нужно прежде всего взять себя в руки. А злился он потому, что не подготовился к такому повороту событий. Ему и в голову не приходило, что кто-то не только посмеет вторгнуться в хорошо охраняемый дом Боннард, но и сделает это успешно. И в этом вины Арнальдо нет.

Успокоившись, Джеймс на разговорном итальянском бегло поблагодарил Арнальдо за преданность хозяйке и быстро прошел мимо него в самую чудовищную гостиную во всей Италии. Там он стал размышлять вслух:

– Слава Богу, все putti на прежнем месте. Услышав, что здесь что-то произошло, я решил, что все детишки расправили свои маленькие крылышки и улетели прочь.

Франческа пошла ему навстречу, и на мгновение Джеймс решил, что она вот-вот бросится в его объятия.

Однако она быстро остановилась. Вид у Франчески был такой, словно она шест проглотила.

– Я не принимаю гостей, – сказала она.

– А я слышал, что к тебе в гости заглянули грабители, – возразил он.

Франческа изумленно открыла рот.

– Новости быстро доходят до противоположного берега канала, – сказал Кордер. – Мой гондольер услышал их от одного матроса с торгового суденышка, а тому их принесла твоя кухарка.

Джеймс осмотрелся по сторонам.

– Вижу, что тут действовали не любители, – заключил он. – Это совершенно ясно. Любители никогда не додумались бы отравить слуг. А ты как считаешь?

– Если кто-то что-то и заподозрил, так это слуги, – ответила она. – Я приехала совсем недавно, но не думаю, что все это может тебя заинтересовать.

Арнальдо, вошедший в комнату следом за Джеймсом, сказал:

– Мы заметили, что некоторые вещи и кое-что из мебели сдвинуто или находится не на своих местах, синьора.

И Арнальдо поведал Джеймсу обо всем, что произошло в доме, на беглом венецианском диалекте, который Джеймс понимал не очень хорошо.

– Монахини? – переспросил Джеймс. Под ложечкой у него засосало, в груди как будто ком ледяной образовался. – С Кипра?

Он знал, что Венеция в свое время была центром гигантской торговой империи. Люди приезжали сюда со всех концов света даже в нынешние непростые времена. У армян была своя церковь. И у греков. А также у евреев.

Так что в появлении кипрских монашек не было в общем-то ничего удивительного.

Проблема в том, что, насколько было известно Кордеру, так называемые монахини с Кипра были в ответе за несколько впечатляющих по своей дерзости и масштабу краж, совершенных в прошлом году на юге Италии. Из-за одной из этих краж Джеймсу даже пришлось ехать в Рим, где он встречался с Мартой Фейзи, возглавлявшей банду… А она была без ума от изумрудов. И если бы не это безумство и связанная с ним неосторожность, если бы не ее привычка демонстрировать драгоценные камни всем и повсюду, включая даже самые сомнительные места, они, возможно, пропали бы навсегда.