Нож в сердце рейха - Виктор Федорович Карпенко

Сергея. – По тебе и по Олегу! А ты? Ты не рад мне?

– Ты не девица, чтобы радоваться встрече… Ладно. Оставим на потом… Ты вот что мне скажи, где был? Мы тебя еще месяц назад ждали… – не останавливая автомобиля, требовательно спросил Федор.

– Не поверишь… Целая одиссея…

– Погоди, сейчас подхватим за тем поворотом Олега, тогда и расскажешь!

Капитан Рихард Базель, он же Олег Самойлов, был не на шутку встревожен: по рассказу Ганса, незнакомец даже близко не соответствовал образу Сергея, и тем не менее знает и Ганса, и его, Олега, и Игоря Николаевича Воскресенского. «Отец» передал, что готовится новый человек с теми же задачами, что и Сергей, но о его приезде обязательно бы была радиограмма. Так кто же это?

Скрипнув тормозами, «Мерседес» остановился.

– Чего замер? Садись! – выкрикнул Федор через опущенное стекло окна автомобиля. – Может, тебе еще и дверцу открыть?

– Будет тебе, буржуин, над бедным офицером издеваться, – улыбнулся Олег и полез в кабину на переднее сиденье. Но, увидев на заднем сиденье Сергея, пересел. Не удержавшись, стиснул его, сколь позволяло пространство, в крепких мужских объятьях.

– Долго жить будешь! Мы уже тебя похоронили! А ты вон, живой, с бородой, усами… Давай, рассказывай, где пропадал?

– Даже не знаю, с чего начать… – озадаченно почесал затылок Сергей.

– Сейчас, погоди малость… – И, обращаясь к Федору, попросил: – Остановись где потише, чтоб внимания не привлекать, – и уже к Сергею: – Давай не спеша, подробно, со всеми деталями. В общем… как учили!

Когда Сергей закончил свой рассказ, еще минут десять в машине висела тишина.

– Опять везение, – первым нарушил молчание Федор. – Без добротных документов, денег, легенды… ты мог засыпаться в любой из дней, в любой час…

– Мог, – согласился Сергей. – Но и ты во Львове мог…

– Не мог! Я рассчитывал каждый свой шаг, каждое свое действие, хотя вам казалось, что это мое везение и безрассудство… – возразил Федор. – Ты же надеялся на случай!

– Да, но я здесь!

– А толку… Как проверить то, что ты тут нам рассказал?

– Так что, вы мне не верите? – упавшим голосом спросил Сергей.

– Не в нас дело… Поверит ли Москва? Станет ли доверять тебе «Отец»? – продолжал размеренно, словно гвозди в доску, вбивать слова Федор. – Ты даже монету не смог сохранить… А сколько ты еще собирался жить на пасеке? До победного конца… до ареста?! Это случай, что наши девчонки твою хозяйку опередили… И, по сути дела, тебя от ареста спасли!

– Да, задал ты нам задачку, – подал голос молчавший до того Олег. – Ты должен был обеспечить канал связи и наш отход в случае провала, а что теперь?

– Ничего же не изменилось, – воспрял духом Сергей. – И канал есть, и отход продуман до мелочей… по цепочке, через Грецию…

– Это тебе так кажется, что ничего не изменилось. Как только ты не появился в назначенное время в Берлине, тут же все явки и пароли были сменены, и сегодня ты один… Гол как сокол! И что с тобой делать… не придумаю. Ты где остановился?

– Как и было намечено, у часовщика… – растерянно произнес Сергей. – Назвал пароль… получил ответ. Он крайний в цепочке…

– Что-то здесь не так… – промычал Федор. – Я получил подтверждение, что канал отхода заморожен. Тогда почему часовщик ответил на старый пароль и принял Серого, как будто бы ничего не произошло?

– Выясним, но ты, Сергей, сейчас вне игры. Сиди тихо. Документы я тебе сделаю. Нас не ищи, будешь нужен, найдем, – подытожил Олег и, прощаясь, распорядился: – Ты, Федор, высади его где-нибудь поближе к дому часовщика, чтобы лишний раз Сергею не светиться на улицах.

Подробное донесение о похождениях Сергея через библиотекаря ушло в Москву, а через неделю, прослушивая на указанной в таблице частоте радиопередачу, после расшифровки послания, Федор не поверил своим глазам, прочитав: «Серый ненадежен. Ликвидировать. Отец».

Олег тоже не ожидал подобной реакции Москвы на задержку прибытия третьего члена группы. «Что делать? – размышлял он, разглядывая носки начищенных офицерских сапог. – В том, что Сергей рассказал, как все произошло, сомнений не было. Но было одно «но»… почему на самом главном, заключительном этапе цепочки смена пароля не произошла? Можно ли полагаться на этот канал связи и можно ли доверить свои жизни людям, стоящим в этой цепочке?»

Размышлял долго, Федор его не торопил. Наконец, решившись, Олег произнес:

– Поступим так: «Отцу» передадим, что приказ о ликвидации Сергея откладывается до выяснения причин непрохождения отмены пароля по цепочке… Сергея временно от работы отстраняем и изолируем на квартире у часовщика. Донесение уйдет завтра, ответа надо ждать дня через три-четыре. Получишь, доложишь… И вот еще что: если Москва наши действия не одобрит, продумай, как можно Сергея поселить на длительное время здесь, в Берлине, или отправить в Португалию.

– В Португалию сложнее, нужны документы, а вот поселить поселю. У меня здесь, на Замковой улице, комната снята у одной вдовы, причем на длительный срок. На полгода… – уточнил Федор. – Устроит?

– Ну ты даешь! Без году неделя в Берлине, а уже – дом, мало дома – квартира…

– Не квартира… всего лишь комната, – по-доброму рассмеялся Федор. – мы, дуплинские, такие, запасливые…

Через четыре дня Федор получил радиограмму. Расшифровав, не удивился: «Серого ликвидировать. Отец».

Как договаривались раньше, Сергея поселили в доме фрау Гертруды Шранк, а за квартирой часовщика силами группы библиотекаря установили слежку. Через десять дней Ганс доложил Олегу, что часовщика за этот период посещали четверо, и только один из них был дважды. Он же два раза заходил к часовщику и в мастерскую.

– Мы выяснили, – чуть волнуясь, сообщил Ганс, – что этот посетитель работает на радиостанции «Голос Берлина» в редакторском отделе антипропаганды – специалист по Англии. Зовут его Вилли Лебель. А теперь вопрос: что может связывать простого часовщика и «англичанина»? Замечу, человек он не бедный. Хотя к объекту слежки приезжал автобусом, мы проследили, имеет личный автомобиль.

– Спасибо, Ганс. Но слежку за часовщиком продолжать, – приказал Олег. – Что же касается посетителя с радиостанции, этого