Игра колибри - Аджони Рас

Пасадена погружалась в дремотное спокойствие, особенно в той ее части, где теснились частные дома с бассейнами, теннисными кортами и уютными задними двориками. Я сидел за деревянным столиком рядом с баней и нарезал нехитрую закуску из морской рыбы и тигровых креветок. Уже знакомое «агу» ничуть не удивило, но ответить сразу не вышло. Не давали руки, перепачканные рыбой, а лезть за телефоном в карман и марать шорты не хотелось.

Когда же мне все-таки удалось прочитать сообщение, то на какой-то миг в голове все помутнело и отдалось невыносимой тяжестью в висках. Алиса прислала фотографию, но на этот раз не просто снимок из магазина или фитнес-клуба. На снимке рядом с любимой женщиной, о которой я столько мечтал, стоял мужчина. Под фотографией, точнее по нижней ее кромке, был наложен эффект – золотое сердечко, устремленное к правому краю снимка и оставляющее за собой шлейф из золотистых звездочек. «Приглашаю на свадьбу 20.06, буду рада тебя видеть. Алиса». Ничего не понимая, я ошеломленно сел на скамью.

Этот мужчина, который так неожиданно перешел мне дорогу, выглядел чуть ли не старше меня. Пухлые щеки, маленькие, близко посаженные глаза, явно намечающийся пивной живот и короткие ноги. Он смотрелся рядом с ней, словно вырезка из журнала богатых промышленников, несуразно вклеенная на фотографию с Алисой. Она же, в свою очередь, льнула к его пухлому плечу и улыбалась той самой улыбкой, которую я так хорошо знал. Все то, чего я так долго боялся, становилось явью.

Семь лет, большую часть которых я обманывал сам себя, убеждая, что это просто невозможно, а значит, и думать о том не следует. Все это время я избегал Алису, отворачивая взгляд, чтобы не смотреть в сторону ее дома… Теперь, когда я, сблизившись наконец с ней, понял, что безнадежно влюблен в юную соседку… Все эти годы, которые казались бездной, прожитой в напрасной несмелости, выглядели бесполезным пятном прошлого. Все было зря. Каждая ночь, прожитая в фантазиях, каждый час, что я смотрел на ее фото, и каждый миг, что я был с нею рядом, стали вдруг бессмысленными.

Я продолжал смотреть на это хомячье лицо, ревнуя, сердясь и ненавидя его. Я знал, что не имею оснований злиться на Алису, но не мог ничего с собой поделать. Она выстрелила в упор, глядя прямо в глаза. Все, что я сам себе придумал о наших отношениях, было ложью. Алиса, как виделось теперь, вовсе не заигрывала со мной, не флиртовала и не давала повода к сближению. Я сам рисовал картину, как мне того хотелось, словно сумасшедший художник, воплощающий женщину, чтобы любить ее лишь как маслянистый образ на грубом холсте.

Я еще раз перечитал подпись под фотографией и набрал короткий, сухой, как мне самому казалось, ответ: «Поздравляю, буду рад». Рука сама нашарила сумку-холодильник, и я принялся за дело со всей серьезностью, стремясь только к одному – перестать говорить с ней в собственных мыслях. А я говорил, говорил не останавливаясь, признаваясь ей в любви, упрекая в несуразном выборе, рисуя перспективы совместной жизни и описывая то, как тонко мы подходим друг другу, как дополняем и наполняем я ее, а она – меня.

Через несколько дней мое положение осложнилось еще больше. Алиса, не предупредив, решила познакомить меня со своим избранником. Это была суббота. Вместе с Петром мы собрались у меня, чтобы отметить День Победы, который тут, за океаном, казался особенно значимым и родным. Мы планировали наконец-то обновить баню и устроить посиделки в русском стиле, с шашлыками и прочими прелестями. Петр как раз возился с вениками, настоящими березовыми вениками, купленными в русском магазине в Голливуде, когда из калитки в заборе появилась Алиса, ведущая за руку его. Мне, несомненно, надо было предупредить Петра, чтобы он подыграл мне, но я совершенно не подумал об этом. И сейчас, когда делаю эти записи по совету Бриджид, я это отчетливо понимаю.

Бриджид, моя милая Бриджид, ты, как всегда, оказалась права и мудра, указав мне на то, что самой главной моей ошибкой было сближение с Али. Однако тогда, в мае, я смотрел на своего палача, прикончившего меня без оружия и борьбы, растерянный и смущенный, словно школьник перед заветной дверью одноклассницы, к которой так стремился, но теперь она пугала его до умопомрачения. Я отшатнулся от стола, за которым нарезал то ли сыр, то ли еще что-то, и неуклюже поздоровался.

– Это Кен Марчелини, мой жених, – представила Алиса этого невысокого мужчину в коротких шортах с V-образным вырезом по бокам и белой футболке со свежим пятном на животе. – Я так много про тебя рассказывала, что он захотел познакомиться.

– Отлично! – Я попытался изобразить искренность, и, кажется, у меня неплохо получилось. – Адам Ласка. – Протянув руку для рукопожатия, я схватил его мягкую, теплую ладонь и сильно потряс ее. – Очень приятно, вам чертовски повезло с Алисой.

– Спасибо, Адам, я знаю это, – ответил Кен на удивление приятным низким баритоном и тут же придвинул Алису к себе, небрежно схватив за талию жадной пятерней.

– Петр, – представился Калугин и протянул Кену открытую ладонь, предварительно вытерев руки о полотенце.

Кен дежурно улыбнулся Петру, не убирая руки с поясницы Алисы, словно боясь, что невеста сбежит, как только он отнимет свои пальцы от ее тела, и, посмотрев на богато накрытый стол, проговорил:

– У вас вечеринка? Круто!

Я хотел вставить что-то про День Победы и про то, что мы скорее поминаем наших дедов, но Петр опередил меня. Он театрально смахнул крошки сухой листвы от березовых веников с лавочки и, торжественно указав на нее рукой, громко произнес:

– Прошу к столу, оцените русское застолье и гостеприимство!

У меня внутри все оборвалось. Увидеть жениха Алисы уже было мучительным испытанием, но сидеть за одним столом, смотреть, как его липкие от пота ладони сжимают ее кожу на оголенном бедре, поглаживают ладонь, как он целует ее, между делом, лишь на миг отвлекаясь от разговора… Это просто невыносимо, однако было поздно. Я мог ненавидеть его, но Алиса была ни при чем и искренне считала меня другом. Я должен был играть свою роль, обязан, ради нее и ради того, чтобы не оттолкнуть это чудесное создание окончательно.

Кен и Алиса переглянулись, и Алиса, будто угадав мои мысли, спросила, глядя на меня:

– Это удобно? Мне кажется, мы будем мешать.

– О чем речь? – всплеснул руками Петр. – У нас столько всего, что и вчетвером не справимся, давайте-давайте, не стесняйтесь!

Он живо усадил их за стол и начал традиционный застольный разговор, какой всегда случается, когда встречаются люди незнакомые или давно не видевшие друг друга. Кен что-то говорил о работе, о том, что занимается недвижимостью, много шутил, и, судя по смеху Алисы и Петра, шутил он остроумно и уместно, а я все больше молчал, делая вид гостеприимного хозяина и отлучаясь то и дело за закусками, чистыми тарелками и напитками. Алиса, если и заметила напряжение во мне, виду не подавала. Она жалась к Кену, словно на улице было прохладно, и, казалось, вовсе не замечала меня, хотя периодически предлагала помочь, но я исправно отказывался.