Звездный удар - Уильям Майкл Гир

Николай хохотал, хлопая себя по коленке.

— Мика, дружище, ты перестарался. Расслабься. От твоих убеждений больше хлопот, чем пользы. Сколько раз ты отказывался от повышения в звании…

— Я вовсе не желаю выслушивать эту старую надоевшую песню от тебя, Николай, — Габания развернулся и подошел к зеркальной стене, глядя на свое отражение.

— Я переживаю за тебя, Мика.

— Мы говорим не обо мне, а о Викторе. Если он растеряется, вся ответственность ляжет на мои плечи — и на твои. Обстановка опасная. Мы заперты здесь с американцами и израильтянами. Ты же видел глаза наших ребят — они недоумевают, они растерянны. Здесь мы в опасности, Николай. В ужасной опасности. Я не могу спать из-за отношения Виктора к службе и из-за твоего заигрывания с американцами.

— Может быть, и ты нашел бы способ общения с ними не только с оружием в руке, если бы хоть чуть-чуть узнал их.

Габания поднял голову и взглянул на Маленкова с презрением.

— Ты думаешь? Чему же ты научился у своего американского дружка? Не подчиняться приказу?

— С Мэрфи можно отлично посидеть и выпить. Он мужик крепкий, остроумный, самоуверенный.

— Непредсказуемый.

— Абсолютно. — Николай нахмурился. — В конце концов, может, именно в этом их сила. В этом и в их технологии.

— Безответственный сброд обладает силой, да? Но раз за разом дисциплинированные солдаты бьют их.

— Так же, как мы побили афганцев?

— Как ты можешь сравнивать афганцев с американцами? У афганцев есть душа, отвага, и потом, они так безрассудны, что даже не чувствуют опасности.

— Верно, я согласен, что в основном американцы бездушны и мягкотелы. Но они прекрасно приспосабливаются. Именно этому научился у Мэрфи прошлой ночью.

— Продолжай. Николай нахмурился.

— Это трудно объяснить словами. Но ведь все американцы разные. Конечно, самоуверенны, напористы, болтливы и… и без стержня в душе. Но он не такой. Догадываюсь, ты хочешь сказать, что он отнесся ко мне по-товарищески чисто автоматически — мы оба влипли. Но он был уважителен.

— Но ты ведь мог бы и не спешить выказывать ему свое уважение, — Габания скрестил руки.

— Еще бы! Он мог мне здорово насолить. Стоило ему позвать охрану, и я бы оказался в заднице. Ну а я сделал такую наивную рожу, ну и… это сработало.

— Тебя поймали — я бы не сказал, что это сработало.

— Да, но у меня среди американцев есть друг, Мика.

— Нашел чем хвастаться. Ты должен исполнять свой долг перед Родиной, старший лейтенант. Партия очень скептически отнеслась бы…

— Иди к черту, Мика. — Николай вскочил на ноги и оказался лицом к лицу со своим другом. — Неужели твои мозги способны только высчитывать траектории ракет? Подумай, где мы находимся! Подумай о том, что нам придется делать! Ты же, как я, летел в пузыре! Скажи, ты смотрел вниз, ты видел Землю? Это были мы. Люди с той самой планеты, и нас всех доставили сюда. Скоро может наступить день, когда моя жизнь, да и твоя тоже, будет зависеть от американцев.

— Эта мысль для меня так же неубедительна, как молчащие вражеские батареи. Николай, как ты можешь доверять американцам? Им можно верить не больше, чем немцам, узбекам или афганцам. У них нет ни чести, ни понятия о справедливости, ни чувства ответственности за человечество. Посмотри, что они натворили! И пока Виктор находится под их влиянием, я не могу доверять и ему.

— Ну уж Виктору-то ты можешь верить.

Лицо Мики помрачнело.

— Николай, если Виктор сломается, ты поддержишь меня?

Маленков тяжело вздохнул.

— Не знаю, как и ответить. Я буду смотреть за ним, не спущу с него глаз. В конце концов, Мика, я буду поступать так, как сочту нужным. Но пойми, я надеюсь не только на Виктора, но и на тебя тоже. Мы оказались в необычной ситуации. Старая вражда, старые страхи должны отпасть в этом мире пришельцев, в звездном полете. Пожалуйста, Мика, после того, что с нами случилось, не торопи события.

Габания вперил взгляд в полупрозрачный пол, лоб его прорезала морщина.

— Надеюсь, что все будет так просто, как ты говоришь, Николай. Видишь ли, в основном я с тобой согласен. Мы можем рассчитывать только на себя и на наши убеждения. И, находясь на страже этих убеждений, я буду выполнять свой долг, товарищ старший лейтенант.

* * *

Моше шел вместе с Чеймом и Йеледом, касаясь пальцами оранжевых стен, освещающих коридор. Его одежда и борода приобрели еще более жалкий вид. Если бы запах собственного пота не стал уже привычным для него, он мог бы задохнуться.

Мысль о том, что они находятся далеко от Земли на корабле пришельцев, до сих пор казалась нереальной. И все-таки любопытство пересилило, и после тщательного изучения собственных комнат они отправились осматривать военные тренажеры.

— Ну и что ты думаешь об их оружии? — спросил Моше.

Чейм пожал плечами и похлопал мозолистыми ладонями по ягодицам.

— Хотя снаружи эти штуковины похожи на черепах из хромированной стали, оборудование напоминает “М-1”. Мне кажется, они очень постарались создать для нас привычную обстановку.

— Но пока мы не окажемся в работе, не могу сказать, как эта штука будет стрелять. — Длинное лицо Иеледа нахмурилось. — Интересно, Моше. Одно дело спроектировать танк теоретически, другое — попробовать его в деле.

— Ну, будем надеяться, что у этих Пашти нет “саггаров”, да?

— Или противотанковых орудий, — добавил Чейм.

Моше посмотрел на часы.

— В три у меня совещание. Идите отдохните. Когда оно закончится, встретимся в столовой.

— Как англичанка будет нами командовать? Неужели она бросится с нами в огонь? — Чейм сделал гримасу. — Моя бабушка чуть не утонула из-за англичан. Судно, на котором она находилась, начало тонуть, а они не впускали его в Хайфу. Я им не доверяю.

— Вспомни, Моше, мы никогда не видели от англичан добра. — Печальное лицо Йеледа приобрело жесткость. — Вспомни, кому они оставили вооружение в сорок восьмом году.

Моше остановился и развел руками.

— Ладно, послушайте. Шейла Данбер не имеет никакого отношения к палестинцам. Дайте ей шанс. Мне не хотелось бы, чтобы в данный момент вы создавали проблемы. Поменьше переживайте. Вы знаете, что происходит, не опережайте события.

— Ладно.

— И вот еще что, — Моше предупреждающим жестом поднял gалец. — Никаких лозунгов на стенах: я знаю, среди вас есть писаки.

— Понятно.

-И постарайтесь удержать роту от глупостей.

-Да. Понятно, понятно.