Страсть - Лорен Кейт

— Для чего, в угоду царю, конечно. — Одна женщина усмехнулась. — Те девицы здесь, чтобы увидеть, смогут ли они выйти за него замуж.

Замуж? Но они выглядят настолько молодыми. Внезапно кожа Люси начала гореть и зудеть. И вдруг ее осенило: Люс находится в той линии.

Люси сглотнула и изучила каждую из молодых женщин. Она была там, третья в линии, одета в великолепное длинное черное платье, только немного отличающееся от того, которое носила сама Люси. Ее плечи были покрыты черным бархатным мысом, и ее глаза никогда не поднимались от пола. Она не смеялась с другими девочками. Она выглядела столь же расстроенной, как Люси чувствовала себя.

— Билл, — прошептала Люси.

Но горгулья вылетел прямо перед ее лицом, и зашикал, прикладывая к жирным губам каменный палец. — Только безумцы говорят со своими невидимыми горгульями, — прошипел он, — И безумцев не приглашают на многие балы. Замолчи, сейчас же.

— Но что насчет…

— Тихо.

Что насчет 3-д?

Люси глубоко вздохнула. Последняя инструкция, которую он дал ей, состояла в том, чтобы взять Люс за руку. …

Она шагала, пересекая танцпол и обходя слуг с их подносами фуа-гра и Шамбро. Она чуть не врезалась прямо в девочку позади Люс, которая пыталась обойти и встать перед Люс в очереди, делая вид, что шепчет что-то подруге.

— Простите меня, — сказала Люси Люс, глаза которой расширились и губы разошлись, готовые издать звук изумления.

Но Люси не могла ждать реакции Люс. Она протянула руку и схватила ее за руку. Она вписалась в ее руку как собственная часть пазла. Она сжала руку.

Живот Люси опустился, как будто она спустилась по первому холму американских горок. Ее кожа начала вибрировать, и сонливое, мягко качающееся ощущение прошло через нее. Она чувствовала, что ее веки трепетали, но какой-то инстинкт сказал ей продолжать держаться за руку Люс.

Она мигнула, и Люс мигнула, потом они обе мигнули в одно и то же время — и с другой стороны мигания, Люси могла видеть себя в глазах Люс… и затем могла видеть Люс в ее собственных глаз … и затем -

Она никого не могла видеть перед нею вообще.

— О! — Она закричала, и ее голос звучал так же, как всегда. Она посмотрела на свои руки, которые выглядели так же, как всегда. Она потянулась вверх и почувствовала, что ее лицо, ее волосы, парик, и все, что она чувствовала, такое же, как было раньше. Но что-то… что-то изменилось.

Она подняла подол своего платья и посмотрела вниз на свою обувь.

Они были пурпурного цвета. С ромбовидными высокими каблуками, и перевязаны на лодыжке элегантной серебряной лентой.

Что она сделала?

Потом она поняла, что Билл имел в виду под "три-Д".

Она буквально влетела в тело Люс.

Люси испуганно посмотрела вокруг себя. К ее ужасу все другие девочки в очереди были неподвижны. Фактически, все, на кого смотрела Люси, неподвижно застыли. Это было похоже, как если бы все происходящее было поставлено на Паузу.

— Видишь? — Голос Билла горячо прозвучал прямо у ее уха. — Никакие слова для этого не подойдут, правильно?

— Что происходит, Билл? — Ее голос повышался.

— Прямо сейчас, не так уж много. Я должен был остановить вечеринку, чтобы ты не волновалась. Как только мы вернемся к три-Дэ, тогда я начну это снова.

— Так … никто не видит нас сейчас? — спросила Люси, медленно махая своей рукой перед лицом симпатичной девушки брюнетки, которая стояла перед Люс. Девочка не вздрогнула. Она даже не моргнула. Ее лицо было заморожено в бесконечной улыбке с открытым от удивления ртом.

— Нет. — Билл продемонстрировал, шевеля языком около уха пожилого человека, который стоял застывший с устрицей, зажатой между его пальцами, в дюймах от его рта. — Только когда я хватаю их пальцы.

Люси вздохнула, еще раз странно успокоенная наличием помощи Билла. Ей требовались несколько минут, чтобы привыкнуть к идее, что она была — она действительно была…

— Я внутри своего прошлого, — сказала она.

— Да.

— Тогда куда ушла я? Где мое тело?

— Ты находишься где-то там. — Он постучал по ее ключице. — Ты выйдешь снова когда — ну, когда настанет время. Но пока, ты ускользнула полностью в свое прошлое. Как симпатичная небольшая черепаха в позаимствованной раковине. Кроме того — больше чем ты. Когда ты находишься в теле Люс, оба ваши существа переплетены, так же как все виды хорошего материала идут с упаковкой. Ее воспоминания, ее страсти, ее манеры — это удача для тебя. Конечно, ты также должна бороться с ее недостатками. Если я правильно помню, она регулярно тянет ногу в рот. Так что следи.

— Удивительно, — прошептала Люси. — Так, если только я могла бы найти Даниэля, я была бы в состоянии чувствовать точно, что она чувствует к нему.

— Несомненно, я думаю, но ты действительно понимаешь, что, как только я щелкну пальцами, у Люс есть обязательства на этом балу, которые не включают Даниэля. Это действительно не его сцена, и этим я имею в виду, нет способа, которым охранники впустили бы бедного мальчика конюха сюда.

Люси не заботилась ни о чем из этого. Бедный мальчик конюх или нет, она бы его нашла. Она не могла ждать. Внутри тела Люс, она могла даже обнять его, может быть, даже поцеловать его. Ожидание этого было почти нестерпимым.

— Алло? — Билл щелкнул твердым пальцем по ее виску. — Ты уже готова? Войди туда, когда выйдешь, увидишь, сколько пользы ты можешь получить, если ты знаешь, что я имею в виду.

Люси кивнула. Она поправила черное платье Люс и держала свою голову немного выше. — Привязать к ней.

— И … начнём. — Билл щелкнул пальцами.

В течении доли секунды все было как поцарапанная запись. Тогда каждый произнесенный слог, каждый аромат духов, принесенный воздухом, каждый удар, скатывающийся с каждого усыпанного драгоценностями горла, каждый звук музыки от каждого музыканта в оркестре, подобрались, разгладились, и продолжились, как будто ни в чем не бывало.

Только Люс изменилась. Ее ум был наполнен тысячей слов и изображений. Длинная соломенная крыша загородного дома в предгорьях Альп. Каштановая лошадь по имени Неловкий. Запах соломы везде. Единственный белый пион с длинным стеблем лежит на ее подушке. И Даниэль. Даниэль. Даниэль. Возвращается с четырьмя тяжелыми ведрами воды, уравновешенной по краям, положенным через его плечи. Ухаживая за Неловкой, первым делом каждое утро, таким образом, Люс могла видеть его. Когда это была маленькая, прекрасная польза для Люс, не было ничего, что бы пропустил Даниэль, даже среди всей работы, которую он делал для ее отца. Его фиолетовые глаза, находящие ее всегда. Даниэль в ее мечтах, в ее сердце, в ее руках. Это походило на вспышки воспоминаний Люськи, которые пришли к ней в Москве, когда она коснулась церковных ворот — но более сильные, более подавляющие, свойственно части ее.