Другая жизнь - Илья Павлов

Что веревка, что топор,

Мы заждались непременно,

Будем пить мы до тех пор,

Чтоб забыть о жизни бренной.

Полная чушь, короче. Вот, опять новое словечко. Раньше – хозяин, теперь – наниматель. Вроде смысл тот же, ан нет. Уже не шавка ты цепная, а работник.

Чего потом? Потом… Вот. А ты говоришь – стук в дверь. Это уже при Старшом. Каждый из отряда может к нему прийти. Прийти, постучать и поговорить. А не придешь, так сам Старшой, когда время есть, найдет и разговорит. Как ведь людей чувствует! Каждого. И чтоб целы, и сыты, и в тепле. И, главное, чтоб людьми себя чувствовали.

Барсук, когда жену свою бывшую увидел в Пятом городке, неделю ходил как утопленник. Никто же понять ничего ни мог. Ну пьет человек по-страшному. Так ведь не на посту. На посту нельзя, с этим строго. А Старшой понял все, пришел, выпил с ним, представляешь. Да, сидел с Барсуком весь вечер, пил и разговаривал. И ведь не советовал ничего. Просто сказал, что я, мол, так бы и так, но ведь вот так и так, мол. И Барсук понял и проникся. Три дня отходил, отмылся, сходил к жене. Пришел спокойным, поговорил со Старшим. Тот, потом, с ним к местному голове сходил. Денег ему оставил на Барсукову дочку. Чтобы, значит, на учебу, когда подрастет. Или на приданое. Как скажет.

Вот такие дела.

Немой зашел, уставился на Старшого. Как они друг друга понимают, не знаю. Ну то есть, Старшой говорит, Немой понимает, это ясно. А вот как Старшой его мычание и размахивание руками разбирает… И ведь не ошибся ни разу. Со стороны – так вообще колдовство. Вот и сейчас:

– …

– Нет, зачем?

– …

– Ладно, возьми Братьев.

– …

– Скажи им, что я приказал.

Отличный разговор. Немой довольный вышел. Я уставился на Старшого. Тот молчал, уставившись в карту. Потом поднял глаза. Я вопросительно кивнул.

– А… в городок просился. Знает он здесь кого-то. Заодно хотел для Кувалды что-то прикупить.

Немой с Кувалдой нашли друг друга. Готовы часами над какой-нибудь железякой корпеть. Чтоб потом выкинуть. Главное, что в отряде все снаряжение починено, и еще Старшой им какую-то вещь заказал. Говорит, новое оружие. Хотя для меня чего нового? Это молокососы многозарядный стреломет не видели никогда, а я насмотрелся. На телеге, правда, не видел. Точности не будет никакой. Зато можно дорогу расчистить на раз. Это точно.

– Как ты его понимаешь?

– Сам не знаю. Сначала мне казалось даже, что я придумываю, а он делает вид, что я правильно угадал. Наверное, просто думаем одинаково. Вот я и говорю то, что сам бы хотел спросить.

– Это ж не возможно…

– А как Братья друг друга без слов понимают?

– Это точно. Ты и сейчас в город хочешь сходить, что ли?

– Ага, по бабам. Шучу. Ну ты бы свое лицо сейчас видел… Работа здесь кончилась. Караван довели. Обратно идти не хочется. Надо придумывать что-то.

– Что?

– Да есть пара мыслей. Купец идет в соседний городок, там скоро большая ярмарка. Пойдем с ним, вроде как его караван доводим, хотя охраны здесь такой уже не надо, но все же вроде как при деле пришли, а не просто шляемся в поисках работы.

– Понял, понял.

Все постоялые дворы были заняты. Ну то есть те, куда можно задешево встать вдвадцатером. Купец, которого мы привели, махнул рукой еще на один трактир:

– Там дороже еще, чем везде, но двор большой: может, вас пустят.

Двор действительно был огромным для этих мест. Когда-то строились не скупясь. Два двухэтажных здания из огромных бревен стояли друг против друга. Новое сверкало заботой хозяев, на починку старого, со снесенной частично крышей, разобранной лестницей и упавшим крыльцом, по-видимому, не хватало денег. Замыкали двор огромная конюшня, летняя кухня и заброшенная тоже по виду кузница.

Зашли к хозяевам. Молодая красивая женщина в сумраке ковырялась за стойкой. Поздоровались. Старшой устало сел спиной к стойке и стал смотреть в окно. Мне пришлось вести разговор самому.

– Добрый день, красавица, нам бы хозяина.

– Я хозяйка. – Женщина повернулась, откинула волосы со лба.

– Очень приятно, уважаемая, и очень неожиданно, – поклонился я.

– Что вы хотели, уважаемый?

– Хотели бы попроситься на постой, уважаемая.

– Вас же много, а цены на комнаты… Скоро ярмарка.

– Мы могли бы и во дворе…

– Нет, скоро тут будет все в телегах.

– Что ж нам делать, уважаемая?

– Попробуйте на другом конце города, у дамбы.

– Мы там были, занято.

– Жалко.

Старшой, не поворачивая головы, вступил в разговор:

– Пустите нас в старый дом, а мы за это его вам отремонтируем.

– А…

– А платить будем и за него, и за конюшню, и за летнюю кухню. Надеюсь, что вы нам сделаете скидку.

– А…

– Мы спокойные, без буйств и драк. Наоборот, еще и будем охранять тут ваш порядок.

– Вы умеете убеждать.

– Он у нас такой, уважаемая.

– Да, и мне отдельную комнату можно? Есть что-нибудь хорошее?

– Самая хорошая комната вот здесь, наверху, с отдельной лестницей и окнами не на конюшню. На кузницу, но она сейчас пустая.

– Замечательно. Хоть отдохну, Сержант, от вашего с Веслом храпа.

Вот ведь, всегда за ним последнее слово. И не храплю я совсем. Наверное.

Разобрали завал в старом доме. Домина был крепким, лестницу, похоже, специально разобрали, чтобы лишний народ не лазал. Подставили времянку, завтра починим. Мы с Веслом заняли крайнюю комнату на втором этаже. Рядом поселилась Лиса, остальные лазать не захотели, расположились внизу. Только Барсук присмотрел ход на чердак и нашел там охапку старого сена. Барсук, что с него взять.

Сготовили ужин, поели. Поржали над очередным проколом Рыбака. Старшой ушел к себе. Потягивали пиво. Неожиданно Братья встали и надели шлемы. Я оглянулся, Весло тоже стоял в шлеме, вслушиваясь в темноту.

– Что?

– Кто-то идет. Броней звякает.

– Рассыпься. Прочь от огня.

12 ясеня 320 года. Вечер. Дамба. Сержант

Я стукнул в дверь и сразу вошел. Комната была пуста. Огонь не горел. Я повернулся, Старшой так и сидел за дверью на сундуке, где я его полчаса назад оставил. Не отстегнув перевязь и панцирь, только сняв шлем, который лежал на скамье рядом, свесив вниз знаменитое черное перо.

– Старшой… – Я замешкался, только теперь до конца осознав, как, наверное, устал командир. Думать за всех. Искать работу. Кормить. Лечить. Оберегать. Воспитывать. Согревать словом. Веселить. Заставлять шевелиться. Отвечать. Да, главное – быть в ответе за всех.