Замуж за царя - Юлия Ивлиева

А вот эта мысль не нравилась мне. Я вообще хотела как-нибудь отвертеться от завтрашнего визита во дворец. Как провести Бабу-ягу, я еще не сообразила, но обязательно придумаю.

В саду нас поджидала Яга. Злобная старушка стояла на страже, будто прочитала мои мысли.

– И чего это вы, на ночь глядя, разгулялись? – ворчала бабуля. – Что, утра для прогулок не будет?

Если завтра царь выберет меня, то, по всей видимости, у меня больше вообще не будет времени гулять с Митей, ни утром, ни днем, ни вечером.

– Дарье спать давно пора, – не унималась старушка. – Не хватало только кругов под глазами.

– Иду-иду, уже ложусь, – пообещала я, чтобы больше не слышать о том, что я должна сделать завтра. Не прощаясь, ушла в дом и уже у самых дверей услышала Митин голос:

– Погоди-ка, бабуля, разговор есть.

Эти бесконечные тайны, секреты и заговоры. Как я от всего устала! Всматриваясь в туманное, освещенное только свечой зеркало, я видела грустное уставшее лицо. Надо же умудриться довести себя до такого состояния переживаниями! А ведь раньше я вообще не верила ни в депрессии, ни в нервные срывы. На все любовные треволнения подруг и коллег только посмеивалась, считая, что они маются бездельем.

Я разгуливала по комнате, отхлебнула настойки трын-травы, заботливо оставленной бабулей на сундуке. За последнее время успокоительный напиток прочно вошел в мой рацион. Хорошо хоть у Бабы-яги все ингредиенты натуральные и мне не грозит язва желудка.

Самое странное, что этими отравлениями Василиса практически ничего не решила. Даже с учетом всех покинувших ряды царских невест, девушек-соперниц все равно предостаточно. Глупо как-то получается. Что-то не клеится в этом деле… С улицы донесся громкий шепот Мити. Они с Ягой ругались, стараясь произвести как можно меньше шума. Я, тоже стараясь производить минимум звуков, на цыпочках подошла к окну.

– …не пойду на это, даже нечего обсуждать, – шипел парень.

Парочка находилась довольно далеко, легкий ночной ветерок доносил только обрывки фраз.

– …поздно, уже все решено и выполнено, – упрямилась Яга. – Да и времени придумывать что-то другое – нет.

– Думай… – судя по теням, Митька еще и активно жестикулировал. Интересно, в чем они никак не могут прийти к согласию? – …сделки не будет!

Через секунду хлопнули ворота. Митька ушел. Я поспешила улечься в кровать.

Вопреки сказочному обещанию «утро вечера мудренее», пробуждение не принесло ни одной умной мысли. Надежда найти веский аргумент, чтобы покинуть ряды царских невест, испарилась, будто утренняя роса, так же как и упование на крайнюю меру – побег. Под окнами дежурило пугало, внизу караулила бабуля. Все, ловушка захлопнулась, как челюсти бульдога. Отступать некуда – впереди дворец и царь. Раз уж попала в мышеловку, пойду, доем хотя бы сыр.

С другой стороны, плюсы можно найти в любой ситуации, даже в самой сложной. Да, количество невест неприлично уменьшилось за последнее время, но все-таки есть шанс, что выбор царя падет не на меня. Да и пусть на меня. Представится возможность побеседовать с самодержцем в частном порядке, поговорить, так сказать, по душам, про Василису рассказать. Заодно самолично объясню, что я тут случайно, проездом, и замуж мне за ненадобностью. На него вон очередь стоит. Пусть осчастливит своим выбором другую.

Во дворец пригласили к полудню. Присланное официальное приглашение на гербовой бумаге с сургучной печатью красовалось в красном углу бабкиной избы. Под пристальным оком Тимофея. С раннего утра Яга развела подготовительную работу. Купания, причесывания и прочие прихорашивания. Все испытания я выдержала с неприсущим мне терпением и совершенно отсутствующей у меня с детства покорностью. Особенно тяжело далась баня.

Помнится, в бытность моего проживания в цивилизованном мире я даже от сауны в фитнес-клубе отказывалась, ссылаясь на несуществующую болезнь сердца. А тут пар со всех сторон, жара такая, что мозги плавятся, и нахальный Феня с березовым веником, дескать, он домовой, его стесняться нечего. Это за какие прегрешения мне подобное наказание? Изнывающая от жары и красная, как запрещающий сигнал светофора, я выползла из бани, проклиная Феню, царя, Ягу и государство в целом. Но ничего, через часок отошла, подсохла, жизнь опять приобрела яркие краски и нормальную температуру.

Отлично понимая, что чувствуют висельники перед эшафотом, я все же позволила надеть на себя праздничный наряд. Потрясающе красивый, расшитый золотом сарафан, практически ювелирной работы туфли, вплести в косу что-то ажурно-драгоценное и довольно тяжелое. От чего затылок сразу потянуло назад. Теперь я понимаю, почему у древних красавиц такие гордо вскинутые носы и высокомерный вид. Яга была жутко довольна результатом, аж приплясывала.

– Карета подана, – объявил Феофан.

И мы вышли на улицу. Я – как в последний путь.

Феофан, всячески стараясь показать важность момента, отчего все время запинался и заикался, торжественно погрузил корзинку с будущим телевидением Трисемнадцатого царства. Яга, разодетая во все парадное, благословляла и наставляла. Аксинья выпустила эскорт из трех подросших и выдрессированных избушат. Повезло, что толпа не сопровождала криками и приветствиями. В городе кипела обычная жизнь. В моем кортеже народ больше всего интересовали избушата. Завидев их еще издалека, люди торопились расступиться и вообще отойти подальше. Многие в недалеком прошлом на себе ощутили силу куриных лап избушкиных отпрысков, поэтому, потирая ушибленные бока, повторять встречу не желали.

Во дворце никаких особых изменений не наблюдалось, было чисто и буднично, будто событие вовсе и не событие, да и вообще, чего выпендриваться, не свадьба же! У меня сложилось впечатление, что высшее руководство государства желало провести мероприятие как можно тише, спокойнее и поскорее закруглить.

Сильно урезанные в количестве невесты расположились в том же зале, где недавно шло представление. Каждая в строго отведенном персонально для нее месте – как боксеры на ринге по своим углам, одаривая друг друга примерно такими же неприветливыми взглядами. А еще пару дней назад хихикали и обоюдно сплетничали. Ну надо же, что с людьми творят конкуренция и нервное напряжение! Им бы на входе бабулиной настойки трын-травы наливать для успокоения и обретения радостного настроения!

Шахерезада раскинула полупрозрачный мини-шатер и окружила его малолетними арапчатами. Спящая красавица привычно посапывала между настороженными родителями. Рапунцель так и не соизволила покинуть башню, а ее представитель, маленький пузатый господин, одиноко восседал на высоком стуле, болтал в воздухе коротенькими ножками и откровенно не понимал, зачем он здесь. Милолика напряженно сидела в окружении двух насупленных девиц. Ха, явилась! Стало быть, и ее Митька замуж не позвал – не удержалась я от злорадства. Василиса Прекрасная нервно постукивала ножкой и все время оглядывалась по сторонам. Ее нянюшка сидела чуть поодаль и зевала, очевидно, пыл конкуренции ей был неведом, а результаты выборов безразличны. Забава боязливо косилась на своих спутниц – двух строгих монахинь, не то приставленных отцом для безопасности, не то жаждущих препроводить барышню в отдаленную мирную обитель сразу после мероприятия. Сейчас мне показалось, что сказка, рассказанная мне о жажде уединения, сильно приукрашена. У девушки на лице откровенно читались паника и желание сбежать. Матрена сидела с неизменным леденцом на палочке и суетливым отцом, что-то беспрестанно говорящим дочери. Лукерья пришла в сопровождении многочисленной высокомерной родни. Впрочем, сам батюшка-воевода сие собрание присутствием не почтил, так же как и Хозяйка Медной горы. Судя по тому, какую прыть проявляли возлюбленные вчера, их медовый месяц начался задолго до свадьбы. Несмеяна тоже не явилась, должно быть, плюшки Емеле печет. Накануне долго выпрашивала у Яги рецепт, в итоге уперла целую кулинарную книгу. Марфа гордо восседала в оцеплении многочисленных сестер с еще более многочисленным выводком. Судя по плодовитости этой семейки, в случае, если выбор падет на Марфу, наследником царя обеспечат в кратчайшие сроки.