Стаф - Денис Владимиров

Или таким казался от того, что у меня женщины давно не было? Все мечтал с Юлькой всю накипь сбросить, записавшись в орден рыцарей, хранящих верность идеальной непорочной деве.

Вот и сбросил.

— Это наши подопечные, и «Снежные волки» за них несут ответственность, выполняя взятые на себя перед Кланом и ЦК обязательства…

— А почему на них опознавательных знаков не было? — с неким превосходством заявила, как я предполагал, агрессорша.

— Похоже, ты действительно, хочешь придать официальный характер этому делу, сестра Вьюги? — в голосе наставника послышалась едва сдерживаемая ярость, тон стал холодным, можно сказать ледяным.

— Джоре… — послышался просящий голос Саманты.

— Молчать! — приказал тот женщине, и она, что удивительно, учитывая их отношения, ни слова больше не сказала, а затем Джоре обратился уже к воительнице, — Хорошо, Ирия, я поговорю с тобой, как Первая Карающая Длань дома Морозовых! Итак, разберемся. Ты находилась в жилом квартале на боевом животном без разрешающих документов, которые может выдать только Секретариат большого кланового Совета! Если оно имеется, то попрошу предоставить! Нет? Я так и думал, а еще и посмотрел предварительно почту, учитывая, что подобная информация доводится до нас в первую очередь. Это первое грубое нарушение! Штраф двести тысяч марок. Второе. На твоем пете не имеется ошейника подчинения. То есть, ты представляешь угрозу для жителей славного города Норд-Сити. Штраф — отработка в течение двадцати суток в любом из штрафных отрядов от Пятого по Седьмой. Это, если никому не был причинен ущерб. Он причинен. Пострадавшая сторона — собиратель Стаф. Третье. Твой пет, под твоим же контролем проявил акт агрессии по отношению к одному…

— Все-все-все. Я поняла свои ошибки, Джоре! Признаю, перегнула палку! — перебивая, заявила девушка, даже представил, как она дурашливо подняла руки, мол, сдаюсь, — Но этот грязный скот оскорбил меня! Могу легко воспользоваться правом вызвать в Круг! И убить, а…

— Не можешь, — пусть и смягчившимся тоном, но сурово заявил сенсей: — И никто не может, только после истечения трех суток, проведенных им на Нинее. А он только с «установки». И раз признаешь, что перегнула палку, то компенсируешь ему за причиненный вред здоровью и порчу одежды, а также оружия. А затем отправляешься прямиком до «конюшен», где панголина и оставишь. Учитывая твои заслуги перед кланом, выношу тебе устное предупреждение. В следующий раз ответишь по полной. И где-то он тебя оскорбил, как умудрился, чем?

Мне тоже было очень интересно, учитывая, что я даже рта не открывал. Не отпускал, например, скабрезных шуток или не кидался, в отличие от мадамы, конскими яблоками с тротуара в нее, не демонстрировал гениталии… Как там? «Мимо тещиного дома я без шуток не хожу»[6]?

— Этот грязный скот похотливо смотрел! И взгляд такой мерзкий, раздевающий, будто ощупывал, а руки слизкие и холодные… Бррр…, — поспешила ответить центурион, — А еще в его взгляде читалось явное желание убить! Будто сквозь прицел разглядывал. Маньяк он! Да и всех смертников последнее время, по которым электрический стул плакал, сюда перебрасывают. И так грязные, урка на урке, еще и откровенных ублюдков сюда тащат! — замолчала, а я смог повернуть в их сторону голову.

У меня от таких слов даже боль на несколько секунд прошла, правда догнала потом и вернулась с новыми силами. С трудом удалось сдержать вой-стон.

Но вывод смог сделать правильный. Даже косой взгляд могут посчитать «оскорблением», вспомнился бородатый анекдот про «почему без кепки?». И еще, практически все слова наставника — по делу, а ведь он говорил о подобной форме оскорбления. Только тогда я слова, посчитал литературным приемом из раздела лирики.

— Но с одеждой и оружием я не согласна! — неожиданно заявила бандитка, — На нем тряпки были, последние бомжи в сравнении с той рванью одеваются у Виллиса!

— И-ри-я… — Саманта с теми же интонациями, что и до этого к Джоре, обратилась к девушке.

— Ирия, Ирия… — передразнила та, но направилась к своему бармаглоту.

Покопалась минуты три в переметных сумах, бурча что-то невнятное про не знающих свое место «грязных». Чем она там занималась — не рассмотрел. А слова, несмотря на суперслух, никакой информации не принесли. Ну, узнал о себе, что «чудак» на букву «м». Надо отдать должное, ругалась девушка виртуозно, собирала и плела кружева обесцененной лексики так, что если бы речь шла не обо мне, то хохотал бы в голос.

Вот она приблизилась. Нагнулась и воткнула в бедро знакомый шприц-тюбик. Даже сквозь режущую практически до слез вонь от плевка твари, сразу обдало каким-то незнакомым ароматом духов. Терпкий, и такой… такой… невероятный, в нем будто смешались и дерзость, и кротость, и холод льда, и жар пламени. Накрыло почти оргазмом, по мозгам, словно многотонный каток проехался. Туда-сюда, сюда-туда.

А Ирия, пусть и симпатичная девка, внезапно стала вдруг для меня самой желанной женщиной на планете. При этом, то было не животное чувство — подмять под себя, срывая одежду, не обращая внимания на то, что ее рвешь. А некая безграничная нежность, с радостью выполнять все, что королева захочешь, начиная от завтрака в постель и заканчивая в последний и решительный с шашкой на танк.

— Ирия! Достаточно! — раздался властный голос Джоре, и наваждение практически сразу схлынуло.

Вновь мог себя контролировать.

Что это было?

Феромоны какие-то? Или нечто другое?

Но эта дрянь мозги вышибала напрочь, как тот звук дудочки Гамельнского крысолова, заставлявший следовать за ним бездумно грызунов, так и тут.

Поражаясь собственной стойкости, а скорее бравируя перед красоткой, не издал ни единого звука во время действия заживляющего средства, хотя боль заставляла до хруста сжимать кулаки, а также зубы. Стискивал их, а думалось — не выдержат, сломаются. Но обошлось.

Еще минута. И будто не валялся на земле со сломанной челюстью, не бежала кровь из рассеченного лба. Только испарина на нем ледяная и все остатки одежды промокли от холодного пота. Сейчас хотелось одного: нет, не есть, а жрать. И настолько сильно, насколько только что испытал наваждение от незнакомого аромата.

Мля!

Рядом со мной