Музыканты и мстители. Собрание корейской традиционной литературы (XII-XIX вв.) - Коллектив авторов

Госпожа Ли, находясь в доме мужа, проявляла дочернюю почтительность к свекру и свекрови, полностью соблюдая этикет молодой жены. При этом никак не хвалилась своими заслугами. И, конечно, свекор и свекровь относились к ней большой любовью.

Литературная известность и слава Ангука росли с каждым днем. Поэтому сначала он служил в Ведомстве изящных письмен и в Яшмовой палате, а в конце концов, дослужился до начальника приказа.

* * *

Да уж, необыкновенные способности Ангука! То, чему не мог научить отец, искусно обучила жена. Все это похоже на то, когда в пустом доме главные ворота закрыты изнутри, а одна боковая дверь открыта. Есть человек, который хочет войти в дом через главные ворота и не видит, что боковая дверь открыта. Он целый день стоит перед закрытыми воротами и все время стучится, не в состоянии попасть внутрь. Но появляется другой человек, стучит в главные ворота, видит, что они закрыты, и тут же обнаруживает, что открыта боковая дверь. Он заходит в дом и открывает главные ворота изнутри.

Ангук с его способностями поначалу – как пустой дом с закрытыми изнутри воротами. И он не может понять таких простых знаков, как «небо» и «земля», потому, что «закрыты главные ворота». А то, что

Ангук не забывает рассказы, прочтенные вслух, – это «открытая боковая дверь». Его отец пытался отпереть только «главные ворота», не видя, что «боковая дверь» открыта. А его жена вошла в «боковую дверь» и открыла «главные ворота». Так в чем же разница между тем, что отец не смог обучить сына, а жена смогла?

А! Но разве подобное случилось только со скрытыми способностями Ангука? Если человек не может понять нормы морали, или ему не дается грамота, часто это лишь потому, что «закрыты ворота в пустом доме». В мире мало людей, которые могут догадаться «открыть большие ворота через боковую дверь». Именно так. Сейчас в мире трудно встретить мастера литературы или человека высокой моральности, и, думается мне, это потому, что «в пустом доме закрыты большие ворота». Теперь, услышав рассказ об Ангуке, я это глубоко прочувствовал. Запишу его и буду ждать, когда появится человек, который сможет «открыть главные ворота, войдя через боковую дверь».

Чан Ханчжон[152]

Коптильня

Почтенный Хон, ставший вдовцом, жил со своими двумя дочерьми в Сеуле, у Ворот Света Добродетели[153].

Он был очень беден, так что его семье часто было нечего есть. Поэтому он всегда приходил выпрашивать рисовую кашу к работникам коптильни для сои. Каждый работник давал ему по ложке рисовой каши. Почтенный Хон заворачивал кашу в листья горчицы, возвращался домой и кормил своих дочерей.

Однажды, когда почтенный Хон в очередной раз пришел в коптильню за кашей, один из работников, который был сильно пьян, стал говорить без разбору:

– Почтенный Хон! Коптильня, это что – молельня при управе? Мы что, богатые хозяева или господа? На каком основании ты каждый день приходишь сюда и выпрашиваешь у нас рисовую кашу?

На глазах почтенного Хона выступили слезы, и он, развернувшись, ушел. Прошло пять-шесть дней после того, как он возвратился домой, а плетеные входные двери его дома все время оставались закрыты.

Один из работников открыл плетеную дверь, зашел в дом и увидел, что почтенный Хон и две его дочери неподвижно лежат на полу[154], а на глазах у них слезы. Работнику стало жаль семью, он быстро вышел, приготовил жидкую кашу, принес ее и ушел.

Почтенный Хон посмотрел на старшую тринадцатилетнюю дочь и сказал:

– Дети мои, будете есть эту кашу? Уже шесть дней мы трое ничего не едим и учимся терпеливо переносить голод. Вот уж и смерть близка, разве не жаль потраченных усилий? Сейчас мы съедим миску этой каши, и, конечно, было бы неплохо, чтобы тот человек и впредь продолжал приносить ее нам. И все же, начиная с завтрашнего дня и потом каждый день, разве мы сможем вынести такой позор?

В то время, пока почтенный Хон говорил, его младшая пятилетняя дочь, почувствовав запах каши, приподняла голову, пытаясь встать. Но старшая дочь, ласково похлопывая младшую сестру, уложила ее, успокаивая:

– Спи, спи…

Когда на следующий день работники пришли в дом еще раз, все уже были мертвы.

И не было среди услышавших эту историю таких, кто не заплакал бы. А каково же было тем работникам коптильни, которые стали свидетелями произошедшего?

* * *

Это уже слишком! Бедность! Хотя мой дом тоже страдает от бедности, но по сравнению с достопочтенным Хоном, мне не на что жаловаться.

Неизвестный автор

Остров восхода Луны

Одна знатная семья из юго-восточного района Ённам на протяжении поколений копила богатства, размер которых перевалил за миллион золотых слитков.

Место, где она проживала, с трех сторон было окружено отвесными скалами, а впереди, по направлению к селению, протекала большая река. Во владении семьи насчитывалось более двухсот домов со слугами и лично-зависимыми крестьянами. И хотя у этих толстосумов скопились огромные богатства, они поколениями оставались жить в глухой провинции, а все их родственные отношения по линии брака ограничивались деревенскими чиновниками, и никому не удавалось пробиться в столицу – Сеул. Поэтому они очень желали завязать знакомство с влиятельными фамилиями, а на деле все не выходило.

А тут у одного важного лица из расположенного неподалеку от города Ульсан случился траур, и из столицы приехал аристократ-янбан[155] по имени Пак Кёри, который приходился племянником тому лицу, чтобы лично заниматься устроением всех церемоний траурной процессии.

Как раз в ту пору, однажды на песчаном берегу, в противоположной от селения Кангён-ни стороне реки, показалась процессия во главе со всадником на прекрасном скакуне в сопровождении крепких слуг, которая на судне стала переправляться через реку. После того, как судно причалило к берегу, с него сошли люди, и неожиданно всадник предстал перед воротами дома богача. Как только он сошел с лошади и показался у крыльца, его тут же встретил хозяин, одетый в платье и шляпу, как того требовал этикет, и произнес:

– Кто вы, достопочтенный господин, и по какому делу изволили пожаловать?

Гость сообщил, что он – племянник вельможи из Ульсана и продолжил:

– Сейчас у нас начальный период траура, на послезавтра назначен выход похоронной процессии с выносом тела. Думаю, на один день процессия должна остановиться в вашей местности. Могли бы вы предоставить