Лишенное формы - Марк дель Франко

— Зачем ему убивать Робина?

— А если Робин что-то узнал?

— Предположим — хотя я в это не верю, — что убийства совершил Шай. Мотив?

Мердок пожал плечами.

— Месть? Зависть? Тяга к новым ощущениям? Выбирай любой.

Я вздохнул.

— Версия неубедительная, но спорить с тобой я не стану. Устал. Мысли путаются. — Я вылез из машины.

— Выглядишь ты безобразно. — Он улыбнулся и уехал. Что мне нравится в Мердоке, так это искренность.

Я посмотрел на затянутое белой дымкой небо. В воздухе уже пахло грозой. Принять душ и завалиться в постель. Я широко зевнул и нажал кнопку лифта.

Может быть, Бриаллен права. Может быть, я действительно принимаю все слишком близко к сердцу. Робин скорее всего рано или поздно закончил бы так, как закончил. А наивная Танси так и не научилась бы держаться подальше от разного рода темных личностей. И может быть, подумал я, входя в квартиру, может быть, Бриаллен ошибается.

Странное дело, но когда я просыпаюсь утром в той же одежде, что и ложился, она пахнет хуже, чем вечером. На этот раз я провалялся пятнадцать часов и очнулся в четыре утра. Не в силах вынести собственный аромат, я выбрался из гнездышка сбившихся простыней и отправился в душ. Засохший пот и кровь сползали с тела, как отмершая кожа. Душ взбодрил и прогнал остатки сна, так что возвращаться в постель уже не хотелось. Я приготовил кофе, натянул шорты и поднялся на крышу.

Хотя утро еще не наступило, ночной свежести не ощущалось. Влажный воздух не успел остыть, так что наступающий день обещал еще большую духоту. Устроившись в плетеном кресле, я неспешно попивал кофе. Этот мой ритуал не в состоянии отменить никакая погода. День без кофеина — день, прожитый впустую.

Туманная дымка за каналом повисла над доками грязной юбкой. Желтоватые пятнышки окон выдавали скрытые темнотой офисные многоэтажки, замершие в ожидании очередного рабочего утра. Огоньки такси, таинственных ночных порученцев, бесшумно появлялись и исчезали из виду. Единственными звуками были глуховатый белый шум города да редкие гудки автомобилей. Бары давно закрылись, и даже пьяные разбрелись по домам, но сам город все еще ворочался, словно страдая от бессонницы. Полное затишье наступит только перед рассветом, но тогда для отдыха времени уже почти не останется. Город не спит, но видит сны. В этих снах — сожаления и обещания.

В этом мы с ним похожи. После того несчастного случая на атомной электростанции я пребываю в подвешенном состоянии — между будущими надеждами и прошлой славой, — а хуже неизвестности и неопределенности ничего и быть не может. Если ко мне не вернутся прежние способности, кем я стану? Слова Бриаллен снова и снова звучали в ушах. Каково это, быть телом без таланта? Я понимаю, что она имела в виду другое, но это же не ответ на вопрос.

Долго, слишком долго я корил себя за самоуверенность, заносчивость и высокомерие. За неспособность ценить то, что имел. За то, что смотрел свысока на тех, кто не мог со мной тягаться. Пришло время покончить с самобичеванием. Пришло время вернуться на Тропу, а сделать это можно только через действие. В противном случае все мое существование сведется к ожиданию пособия по инвалидности да чашке кофе на крыше среди ночи.

С первыми проблесками зари я уже сидел перед компьютером, занося в его память все, что случилось за последние сорок восемь часов. Запись получилась длинная. Самое трудное для следователя — стать частью собственного дела. И Бриаллен, и Мердок — хотя и видели ситуацию с разных точек — советовали одно и то же: не принимай дело как личное. Они, конечно, правы, но оставаться в стороне слишком трудно.

Перво-наперво я отказался от употребления клички Вторничный Убийца. Отчасти из-за нее я настроился на определенный шаблон и оказался неподготовленным к тому, что случилось. А ведь нужно помнить, что бритва Оккама есть процесс, но не решение. Сосредоточившись на очевидном, недельном цикле, я даже не попытался расширить зону поиска, хотя одного лишь взгляда на самый обычный календарь было бы достаточно, чтобы вспомнить о фазах луны.

Я слишком берег себя, слишком боялся перенапрячься, чтобы исследовать иные возможности. После реплики Мердока в машине, вся эта история со ска предстала в несколько ином свете. Что, если Танси при ее ограниченном словарном запасе просто употребила единственное подходящее по смыслу слово для характеристики непонятной сущности? Или она случайно попала в точку? Не слишком ли поспешно и без достаточных на то оснований ухватился я за информацию из файлов Гиллена? Госпиталь Авалон единственное лечебное заведение для иных на всем северо-востоке, не считая Нью-Йорка. Было бы удивительно, если бы его база данных не содержала информации о нескольких довольно необычных случаях. Да и связал эти случаи не я сам, а компьютер. Поисковые системы славятся тем, что устанавливают связи между несопоставимым — просто потому, что разработчики программ думают не совсем так, как обычный пользователь. Удивительно, что я еще не наткнулся на какую-нибудь порнографию, которая обычно выскакивает всегда, независимо от того, что вы ищете.

Я открыл материалы по Шаю. Насколько можно судить по имеющимся данным, родителями его были люди. Единственными выходцами из Волшебной страны, появившимися после Смещения, были иные — друиды, фейри, эльфы и гномы, — но никак не обычные люди с так называемыми фантастическими способностями. Из многочисленных источников следовало, что люди определенно присутствовали в Фейри, но, похоже, никто из них не прошел в объединившийся мир после внезапного и необъяснимого слияния разделенных его половинок. Втиснуть же Шая в профиль убийцы без четко установленной связи с Волшебной страной было невозможно.

Все упиралось в сущность. Как и энергией, манипулировать сущностью можно по-разному. В частности поэтому племена иных столь разнообразны. Друиды способны соединять собственную сущность с сущностью тех, с кем работают. Результаты это дает хорошие, но и сил отнимает немало. А вот фейри идти на жертвы ни к чему. Они запросто забирают чужую сущность, не тратя при этом свою. Вот почему фейри столь могущественны. Но за все нужно платить, и их плата — невысокий уровень практических умений. Другие — к примеру, эльфы — умеют управлять сущностью только посредством заклинаний. Контролировать чужую сущность напрямую они не способны, а своей пользуются только в крайних случаях. Что касается людей, то они могут активировать сущность исключительно с помощью иных. Сам по себе Шай никогда бы ничего не сделал.

Я вздрогнул от громкого сигнала автоответчика, извещавшего, что его память заполнена до отказа, и протянул руку, чтобы включить звук.

— …идиот, — раздраженно сказал Мердок перед тем, как положить трубку.

Сообщений набралось много. В первом детектив сообщал, что посылает последние материалы по делу. Четыре следующих тоже поступили от Мердока — все с требованием позвонить. Последнее пришло только что. Полностью оно звучало так: «Позвони. Ты отключил сотовый, идиот».

Я набрал номер, и он сразу же взял трубку.