Лишенное формы - Марк дель Франко

Я осторожно двинулся вслед за ней по проходу между снабженных аккуратно приклеенными ярлычками коробок и ящиков. В какой-то момент нога зацепила что-то, и это что-то покатилось по полу. Я наклонился и поднял маленькую круглую чашу, вырезанную из цельного куска дерева. Чаша прекрасно легла на ладонь.

— Какая прелесть. Это ведь масличное дерево, верно?

Мирил громко вздохнула.

— Чертов Паркер. Это наш новенький. Полный болван. А уж мог бы быть поосторожнее, учитывая…

— Учитывая что?

Мирил кивком указала на чашу.

— Это Святой Грааль.

Шокированный, я машинально отпрянул, словно держал в руке ядовитую змею.

— Святой Грааль!

Она рассмеялась, забрала у меня чашу и сунула в ящик, где уже лежало несколько таких же.

— И эти тоже. Можешь представить, что какой-то придурок ухитрился продать с полдюжины, выдавая их за подлинные! И никто даже не обратил внимания, что дереву никак не больше двухсот лет. Когда в следующий раз устроят распродажу, обязательно возьму парочку — готовить салаты. — Она задвинула бедром ящик и двинулась дальше, мурлыча под нос. Я же поймал себя на том, что начинаю проникаться ее настроением.

Через минуту Мирил остановилась перед каталожной секцией, вытащила ящичек и тут же отскочила и с удивлением посмотрела на меня.

— Ты почувствовал? Что-то вышло.

Я покачал головой.

— Я и наверху не на многое способен, а у тебя тут все охраняется вардами.

Мы заглянули в ящик. Дно его было выстлано черным бархатом с пятью чашеобразными углублениями. Три пустовали, а в двух лежали белый и черный камни. Я сразу же узнал оба.

— Те, что пропали в прошлом году?

Мирил кивнула.

— Да, видела их на фотографиях.

— Я тоже.

— Но зачем их возвращать?

Я улыбнулся.

— Прятать вещь лучше всего там, откуда она исчезла. На своем месте ее никто искать не станет.

— Если ты такой умный, может, скажешь, где остальные?

— Серый у Макдуина — для подставного убийцы, еще один серый в управлении полиции, и, может быть, уже едет сюда. А последний у убийцы.

— Черный.

— Знаю. Раньше я думал, что в основе ритуала убийств лежит недельный цикл, но, похоже, они связаны с лунными фазами. Белый камень — полнолуние, серые — четверти, черный — новолуние.

— Две ночи назад луна перешла во вторую четверть.

— И я нашел серый камень в груди убитого фейри.

Мирил покачала головой.

— Ну и ну! Кто бы мог подумать, что мои камушки всплывут таким вот образом.

Едва она успела произнести это, как я отчетливо услышал звук закрывающейся двери. Мирил, судя по ее реакции, тоже его услышала. Я прижал палец к губам.

Она нахмурилась.

— Боб? Паркер, это ты?

— Тссс! Молчи!

— Сам молчи. Я здесь на своем месте. Не двигайся и жди. — Она быстро прошла по проходу и скрылась из виду. Через несколько секунд Мирил снова позвала Паркера, и ей снова никто не ответил. Шаги стихли где-то вдалеке. Открылась и закрылась дверь. Голос становился все слабее и слабее и наконец пропал. Через какое-то время я понял, что уже давно ничего не слышу.

Возможно, открыв ящик, Мирил нарушила охранное заклинание, и тот, кто его наложил, рано или поздно появится здесь и обнаружит меня. Я огляделся, но спрятаться было совершенно негде. Стараясь не шуметь, я задвинул ящик с камнями, выдвинул другой и, встав на его край, подтянулся и забрался на полку. Через минуту восхождение закончилось на самой верхней, где я и вытянулся в густой пыли.

Секунды складывались в минуты, минуты — в вечность. Я слышал, как стучит мое собственное сердце. Наконец на меня пахнуло прохладным воздухом. Заработала вентиляционная система? Или… Я замер, услышав тихие шаги. Кто-то уверенно, решительно шагал по проходу. Шаги остановились прямо подо мной.

— Может, слезешь, а? — прошептал голос у самого уха.

Я оглянулся — Мирил стояла внизу, подбоченясь, и с удивлением смотрела на меня. Я неуклюже сел, спустился на пару полок, спрыгнул и предстал перед ней покрытый пылью и паутиной.

— Ничего. Не знаю, кто тут был, но кто-то определенно был. Только разобраться в сущностях здесь совершенно невозможно. — Она постояла немного молча, потом кивнула. — Боб. Наверняка Боб. Больше некому.

— Почему же он не отозвался?

— Потому что он временный и считает, что его обязанность — спать в хранилище, когда за ним никто не присматривает.

— Тот, кто хотел привести меня к этому ящику, оставил огамические руны и наложил сигнальное заклинание, чтобы знать, что я нашел камни.

— К ящику тебя привела я. А подсказку подбросил тот, кто знал об их исчезновении, но не хотел вмешиваться. Как видишь, расчет оправдался.

Я взял камни, и Мирил тут же протянула руку. Пришлось положить их ей на ладонь. У меня не было никаких законных оснований держать камни при себе, и без разрешения Мирил я не ушел бы с ними дальше лифта.

— Мы могли бы никому ничего не говорить.

— Шутишь? Представляешь, что будет, если меня поймают с ними на выходе?

— Мирил, кто-то не хотел, чтобы камни нашли, а кто-то хотел. Мы ничего не узнаем, пока я не вычислю, кто и почему.

Она задумалась.

— Ладно, можешь взять, но только до понедельника.

— Только если найду убийцу, а иначе они понадобятся мне до новолуния в следующую среду.

Она вздохнула.

— Неужели ты так ничего и не понял? Лунные фазы не связаны с календарем. Новолуние в следующий четверг.

На спине у меня выступил холодный пот. Следующий четверг? Но ведь в следующий четверг канун Иванова дня! На празднества в Вейрд придут тысячи людей.

Мирил проводила меня до лифта.

— Пока не ушел, хочу рассказать сон. Сон о тебе.

Отлично, подумал я. Занимательно. Хотя и не совсем к месту.

— Ты видишь сны с моим участием?

— Ну, это не совсем сон. Я — Сновидица. На мне геас — я обязана делиться с другими Откровениями.

Вот так сюрприз. Геас лежит на многих иных. Это обязательство, игнорировать которое невозможно. Того, кто не выполняет геас, ожидают неприятности. Заканчивается тем, что обязательств становится все больше и больше. Одним геас приносит кто-то, присутствующий при рождении. Другим он достается как проклятие за причиненное кому-то зло. Избавиться от этой ноши трудно. Геас — в некотором смысле рок. Меня удивила откровенность Мирил. Большинство предпочитает молчать о своем геасе, чтобы секрет не использовали враги. На мне тоже кое-что висит, но о некоторых знают немногие, а обо всех — никто.