Пленница страсти - Николь Джордан

— Не причиняй ему вреда, Николас.

— Твоя забота так трогательна, — холодно ответил он.

Вежливо поклонившись, он повернул лошадь и поехал прочь, оставив Аврору одну. Все, что она могла сделать, это смотреть ему вслед и тихо проклинать все на свете.

Аврора задержалась в парке дольше обычного, с нетерпением ожидая возвращения Николаса, но так и не нашла ни его, ни Клейна. Когда она наконец решила вернуться домой, то поняла, что не может успокоиться. Она нервно расхаживала по комнате.

Каково же было ее удивление, когда в полдень ее дворецкий принес ей записку, в которой говорилось, что мистер Деверилл с радостью принимает ее приглашение на чай.

Чувствуя одновременно облегчение и тревогу, Аврора спустилась вниз, чтобы встретить Николаса. Она застала его в гостиной. Он рассматривал коллекцию миниатюр на столике у стены.

Когда Аврора вошла, он поднял на нее глаза, заставив ее вздрогнуть.

— Здравствуй, кузина, — тепло сказал Николас. — Как мило с твоей стороны пригласить меня на чай.

Она поняла, что его слова были предназначены для слуги, и заставила себя улыбнуться. Все считают его двоюродным братом ее мужа. Нет ничего странного в том, чтобы пригласить его в гости. И все же Аврора чувствовала себя неловко.

— О, мистер Деверилл, я совсем забыла сообщить слугам о вашем визите.

Аврора повернулась к дворецкому, который стоял в дверях, ожидая ее указаний.

— Денби, пожалуйста, распорядись, чтобы нам принесли чай.

— Как пожелаете, миледи.

Когда они наконец остались одни, Аврора уже не скрывала своего раздражения.

— Мы ведь договорились, что не будем встречаться наедине, — тихо сказала она, чтобы не услышали слуги.

— Я такого не припоминаю, дорогая.

Прежде чем Аврора успела произнести что-то в ответ, он взял в руки один из портретов. На нем был изображен молодой мужчина с вьющимися темно-золотыми волосами и голубыми глазами.

— Это твой покойный жених?

Подойдя к Николасу, Аврора забрала у него портрет и аккуратно поставила на место.

— Да, это Жоффрей, лорд Марч, — сказала она, нежно погладив миниатюру.

— Теперь я понимаю, почему напомнил тебе его.

Аврора удивленно взглянула на него и поняла, что Николас пристально смотрит на нее.

— Когда мы впервые встретились, ты сказала, что я напоминаю тебе дорогого для тебя человека. Теперь я вижу, что между нами действительно есть некоторое сходство.

Аврора совсем забыла о том, что когда-то говорила такое. Сейчас она понимала, что эти двое были так же похожи друг на друга, как ночь и день — один был полон энергии и жизни, другой спокоен и задумчив.

— Я ошибалась. Вы абсолютно разные. А теперь, когда ты изменил цвет волос, то и подавно.

— И ты до сих пор любишь его?

— Я не собираюсь обсуждать это с тобой, Николас.

Ей было больно вспоминать о Жоффрее, и она сердито взглянула на Николаса.

— Может, все-таки объяснишь, что ты здесь делаешь? Мы оба знаем, что нам лучше встречаться как можно реже.

Некоторое время Ник молча смотрел на нее.

— Возможно. Но я подумал, что компания тебе не помешает. Ты сама говорила, что не можешь часто выходить из дому, потому что должна соблюдать траур. А раз я являюсь причиной этому, по-моему, будет правильно, если я постараюсь немного скрасить твое одиночество.

— Я ведь уже говорила, что освобождаю тебя от всех обязательств, касающихся меня.

— Я не уверен, что хочу быть свободным от обязательств. Я же давал клятву заботиться о тебе, пока смерть не разлучит нас.

— Николас… Я думала, что мы уже все обсудили. И если ты забыл, то я напомню тебе, что смерть уже разлучила нас. Ты умер и был похоронен на Сент-Китсе.

Ее губы искривились в горькой усмешке.

— Ах, ну да, я забыла, ты ведь тогда просто ломал комедию, как, впрочем, и сейчас.

Николас улыбнулся, но ничего не ответил, внимательно глядя на нее.

— Что? — возмущенно спросила Аврора. — Почему ты так на меня смотришь?

— Пытаюсь понять, нравится ли мне твоя резкость.

Аврора глубоко вздохнула. Она действительно снова вышла из себя, хоть совсем недавно решила вести себя с ним спокойно и не обращать внимания на его выходки. В последнее время она сама себя не узнавала. Всю жизнь Аврора гордилась тем, что умеет держать свои чувства под контролем. Но Николас Себейн был совсем не похож на тех людей, с которыми ей приходилось сталкиваться. Он ведь уже согласился забыть о том, что они женаты. Так почему он ведет себя как ее муж, пытаясь ее контролировать? Может, он передумал?

Николас смотрел на нее, чарующе улыбаясь. Он умело пользовался своим обаянием и прекрасно знал, когда нужно его применить. Аврора тоже об этом знала и проклинала себя за то, что не может противостоять ему.

— Думаю, ты ведешь себя не очень гостеприимно, моя милая сварливая Аврора. Разве ты не предложишь мне сесть?

Аврора раздраженно закатила глаза, но сумела ответить ему спокойным тоном:

— Конечно, мистер Деверилл. Не хотите ли присесть?

— Ах, как мило с твоей стороны. Если бы ты при этом не смотрела на меня так, словно хочешь убить, то я бы даже мог поверить, что ты действительно рада меня видеть.

Стараясь сохранять спокойствие, Аврора подождала, пока он усядется на диванчик, и уселась напротив него на стуле.

— Так о чем ты хотел поговорить со мной? — спросила она, скрестив руки на груди.

Николас молча смотрел на нее. Через какое-то время его взгляд опустился на ее грудь. Аврора почувствовала, как в ней нарастает возбуждение, которое она была не в силах контролировать, а соски проступают сквозь ткань платья.

— Я заставляю тебя нервничать, Аврора? — понимающе спросил он.

— Да, — выпалила она. — То, как ты смотришь на меня, отвратительно.

— И как же я смотрю на тебя?

— Будто раздеваешь меня взглядом. Мне это очень неприятно.

Он лукаво усмехнулся.

— Это хорошо. Мне не хочется, чтобы рядом со мной ты чувствовала себя спокойно.

Аврора покачала головой, не зная, как себя с ним вести.

— По-моему, ты действительно заслуживаешь того, чтобы тебя арестовали — тогда, по крайней мере, ты не окажешься в центре скандала и не доведешь меня до безумия.

— Разве ты была бы рада, если бы меня поймали? Клейн говорил, что ты была вне себя от горя после моей предполагаемой смерти.

При упоминании о Клейне ее тревога опять возросла.

— Только не говори мне, что ты все ему рассказал!