Мы, дети золотых рудников - Эли Фрей

Начинается обычная суета, меня ведут к директору, звонят родителям.

Меня обступают штук пять зомби-учителей и начинают выедать мне мозг.

И начинается вся эта тупая нудная трепология, от которой обычно скулы сводит: выгоним из школы, пойдешь на шахту вагонетки катать, засунем в психушку – и всякий подобный блёв.

Напугали ежа голой жопой! Куда тут еще идти, кроме как на шахту? Нормальные учебные заведения за двести километров отсюда! И уж лучше в дурку, чем на шахту – там хоть не будешь таскать тонны руды и железа на своем горбу, бултыхаясь по пояс в воде, и не заимеешь туберкулез, паралич, пневмонию и катаракту на оба глаза. И жратва там бесплатная.

Мне побоку эта беседа. Сейчас все это говорящее дерьмо плывет куда-то мимо меня.

Все мои мысли занимает Архип и его компания. Черт возьми, они заметили меня, заметили! Неужели это что-то означает? Что у меня есть маленький шанс войти в их компанию? Я не верю, что это когда-то может случиться.

Упырь-директор пытается отвлечь меня от моих мыслей и заводит свой стандартный мандеж:

– В кого ты такой пошел? Образцовые родители, брат – так просто умница, а ты… А кто ты?

Да, Глеб действительно гордость школы. Он один из немногих (не считая «коробочников»), кто хочет пройти школьное обучение полностью. У него большие планы – мечтает поступить в университет в каком-нибудь большом городе и покинуть Чертогу. Думаю, у него все получится. Он умный и любит учиться. Сейчас он в десятом классе, учителя искренне верят в его светлое будущее. Глеб очень хотел попасть в число отобранных по программе – в группу лучших учеников, которые будут учиться за чертой, в Голубых Холмах. Учителя плакали вместе с ним, когда стало известно, что программа распространяется только на младшие и средние классы.

Образцовые родители да умница-брат. А кто я?

Криво усмехаюсь директору:

– А я приемный. Мои настоящие родители – наркоманы. Я – асоциальный элемент, примите это как данность и не компостируйте мне мозги.

Поднимаю с пола рюкзак и выхожу из кабинета.

Иду на любимую географию.

Мишаня смотрит на меня с опаской. Но я машу ему рукой, давая понять, чтобы расслабился. Сегодня я не собираюсь тут жарню устраивать. Мне нужно тихо посидеть и все обдумать.

Я направляюсь к своей любимой задней парте. Кто-то за ней уже сидит, но как только я кидаю на парту свой рюкзак, соседа сдувает ветром. Ну что за бздуй!

Мои мысли вновь возвращаются к Архипу. Сегодня что-то произошло. Архип меня заметил… Но что же будет дальше?

Я глубоко задумываюсь, но Мишаня вытаскивает меня на поверхность.

– Брыков!

– Ась?

– Иди к доске!

– Ну, Мишаня! – возмущаюсь я. – Почему сегодня? У меня же сегодня такие нервы, стресс.

– Ну, так отвлечешься от своих мрачных дум, у доски хоть развлечешься.

Я нехотя плетусь к доске. По пути со злости со всего маху ударяю кулаком по одной из парт. Сидящие за ней девчонки взвизгивают и подпрыгивают.

– Давай успокаивайся, – говорит Мишаня. – Хватит с нас твоих выкрутасов… Итак, покажи нам на карте нашу страну.

– Эге-гей… – протягиваю я, поворачиваясь к висящей на доске карте и чешу затылок. – Наша страна, это у нас где-то… Здесь! – Тычу пальцем куда-то не глядя. И прибавляю: – Эй, Мишаня, где указка? Это неэстетично, показывать пальцем.

– Ничего страшного. Зато мы с ребятами, не дав тебе в руки столь опасный предмет, как указка, будем уверены, что доживем до конца урока целые и неизбитые.

Усмехаюсь и снова тычу в карту пальцем.

– Брыков, мимо! Наша страна не там.

Указываю куда-то еще.

– Теплее. Так, опять холодно. Стыдно, Брыков, в седьмом классе не знать, где находится твоя родина. Опять мимо. Так, а это уже близко. Тьфу ты, снова мимо!.. Так, ладно, оставим в покое бедную родину. Какую страну можешь показать?

Я задумчиво смотрю на карту. Вижу круглую область, на севере граничащую с Северным и Балтийским морями. Мир Пряничной девочки. Она часто показывала мне на карте свою страну и рассказывала о доме.

– Германия, – указываю я, – а здесь – город Франкфурт-на-Майне.

– Ничего себе! Брыков, в точку! Попал с первого раза. Что нам можешь сказать про Германию и этот город?

Я делаю паузу для того, чтобы набрать воздух в легкие… И рассказываю про Франкфурт так, как будто там родился и вырос. Рассказываю про рождественские ярмарки, про самую крупную в Европе транспортную магистраль, про небоскребы высотой больше двухсот метров, про Ботанический сад, про соборы и церкви, про торговую улицу Цайль и площадь Ремер, про набережную музеев, франкфуртские сосиски и марципановое печенье, про портовую часть района Норденд пригорода Оффенбах, где у реки среди морских контейнеров и топливных баков находится неприметный жилой дом, в котором живет самая красивая девочка в мире.

Наверное, первый раз в жизни я вызвал в классе тишину, а не поднял шум и беспорядок. И, кажется, это первая в моей жизни пятерка.

В общем, география проходит довольно спокойно, необычно и нестандартно.

За урок я хорошо отдохнул и восстановил энергетический запас, и в кабинет математики я влетаю с новыми силами, к большому неудовольствию нашей математички Емельяновой.

Весь урок я строю ей страшные рожи, закатываю глаза, пускаю слюни и по-звериному то рычу, то вою, то пытаюсь укусить соседа по парте.

Емельянова пару раз крестится, один раз быстренько крестит меня, так, чтобы никто не заметил.

Ночью я не могу заснуть и снова думаю о дневном эпизоде с Архипом. Что будет дальше? Неужели его одобряющий жест – поднятый вверх большой палец – что-то означает? Может быть, он возьмет меня к себе в команду? Раньше я не думал, что у меня когда-то появится такая возможность, и даже не мечтал, что когда-нибудь смогу быть в одной компании с таким крутым парнем, как Архип…

«Тебя еще никто никуда не берет. Все это лишь пустые мечты. Зачем ты им нужен? Семиклашка, который даже до девчачьего турника дотянуться не может…»

Разговором с самим собой я пытаюсь спустить себя с небес.

Когда-нибудь я вырасту и стану большим. И тогда Архип возьмет меня в команду. Я мечтаю стать большим.

* * *

Проходят дни, я наблюдаю за Архипом, но он больше не обращает на меня внимания, не подает никаких знаков. Ни одного кивка. Ни одного взгляда.

Через некоторое время я перестаю думать о его команде.

Все пространство в голове занимают мысли о несчастье, которое происходит в моей семье.

Папу разбивает паралич.

Ставят диагноз: неврит, острое воспаление и поражение нервов в бедренных и плечевых суставах.