Мечников. Том 3. Живое проклятье - Игорь Алмазов

— удивился Игорь. — Господин Бехтерев, вы уверены? Там ведь самый центр озера.

— Я это не придумал. Просто выполняю свою задачу, — ответил он. — Только как туда пробраться… Что, если эта чёрная корка провалится под нашими ногами, и мы рухнем в воду? Тогда мы застрянем вместе с остальными жертвами Мёртвого озера.

— Я пойду первым, — произнёс я без лишних раздумий. — Выждите полминуты, чтобы расстояние между нами оказалось примерно пять метров. А затем — следуйте за мной. Если эти… — я задумался, как описать своим соратникам поверхность озера, — … водоросли. Если они попытаются меня атаковать, я смогу их уничтожить. Сил у меня на это хватит.

— Ох, господа лекари, какая же это плохая идея… — пробухтел Альберт Углёв. — Что только не сделаешь ради студентов!

И мы приступили к опаснейшему ходу по затвердевшей глади озера. Не стану юлить, мне пришлось бороться со страхом. Чёрная биомасса хрустела под моими ногами, а оценить устойчивость её поверхности было весьма трудно.

В какой-то момент меня посетила мысль, что, возможно, стоило ползти по этой корке, как по льду. Но я быстро прогнал эти мысли. Если микроорганизмы схватят нас за ноги, у нас будет хоть какой-то шанс спастись. Но если мы проконтактируем с ними всей поверхностью тела — высок риск, что они поглотят нас, как и остальных своих жертв.

— Готово! — крикнул я своим спутникам, когда между нами оказалось чуть больше пяти метров. — Поверхность плотная. Кажется, можно идти дальше. Но не теряем бдительности. Она может размягчиться ближе к центру.

Я услышал громкий ритмичный хруст за своей спиной. Меня нагнал Бехтерев.

— Борис Валерьевич, что вы делаете⁈ — удивился я.

— Пойду вровень с вами. Похоже, двух человек разом корка выдерживает, — ответил он. — Пусть господа пироманты следуют за нами. Предлагаю корректировку плана. Я ищу присутствие живых существ, а вы прикрываете меня обратным витком.

— Договорились, — согласился я.

— Обратный виток… — нахмурив густые брови, протянул Бехтерев. — Сколько в Российской Империи таких лекарей, как вы, Алексей Александрович? Человек пять? Я лично знаю только одного. Он воюет на фронте бок о бок с вашим братом Кириллом.

Точно… Кажется, Кирилл Мечников служит полевым лекарем. Нет ничего удивительного в том, что вместе с ним работает маг с обратным витком. Это ведь идеальная способность для убийства. К счастью, мне удалось придумать для неё более мирное применение.

Мы продолжали приближаться к центру озера, а Бехтеров всё болтал. Видимо, ему так было проще справиться с навалившимся стрессом.

Что ж, могу его понять! Скорее всего, в столице ему не приходится выбираться дальше своего кабинета. Как я понял, орден лекарей даже не занимается прямой целительской деятельностью. По сути, это — аналогия министерства здравоохранения из моего мира. Только о людях они явно практически не думают. Как мне показалось, здесь главной задачей ордена является поиск лучшего способа обогащения членов своей организации.

Они ещё не поняли, что могут создать всемирную сеть лекарской помощи.

— Не понимаю, почему вас изгнали из рода, Алексей Александрович, — произнёс Бехтерев. — Не обижайтесь, если лезу не в своё дело. Просто… Клянусь своими витками, если бы мой отец или дед узнали, что в ком-то из потомков пробудилось обратное лекарство… Они бы сразу же передали бразды правления родом именно ему, и никому другому.

— Почему все так помешаны на магии обратного витка? — решив воспользоваться возможностью, поинтересовался я. — Ведь она вредит, но не лечит других людей!

— Вот именно! — ответил Бехтерев. — А вы что же, совсем не интересовались политикой своего рода? Не знаете, с чем обычно лекарям приходится иметь дело?

— О чём это вы? — не понял я.

Пока Бориса пробило на разговоры, лучше извлечь из него максимум информации. Когда мы спасёмся… А точнее, если мы спасёмся, он, скорее всего, забудет обо всём, что мы здесь обсуждали. Я чувствую в нём растущий страх.

— Политика, Алексей Александрович, — пожал плечами Бехтерев. — Роды и кланы, в которые они входят, постоянно ведут войну между собой. Скрытую, разумеется. Однако иногда приходится защищаться от прямого нападения недоброжелателей. Но ведь лекари себе такого позволить не могут, понимаете? Откуда у таких, как мы, сила — отбиваться? Поэтому большинству лекарей всё время приходится быть зависимыми от чьей-то защиты. И лишь те семьи, у которых имеется магия обратного витка, способны дать отпор и обрести независимость от других магических династий.

Теперь понятно, почему все так относятся к моим антилекарским способностям. Хорошо, что отец пока что не получил информацию о пробудившейся во мне силе. Я бы не хотел, чтобы он вмешивался в мои дела, пытаясь вернуть меня к себе в род.

— Во имя Морского Бога! — прокричал Бехтерев и тут же закашлялся, поскольку в его лёгкие влился слишком большой объём сероводорода. — Да сколько же их здесь…

— Что у вас там случилось? — крикнул позади нас Углёв.

— Борис Валерьевич, о чём вы? — спросил я. — Сколько же здесь — кого?

— Жизней… — произнёс он. — Сотни рыб, раков, лягушек и прочих водоплавающих… Их всех поглотила эта мерзкая трясина. Но дело даже не в них. Вы были правы, господин Мечников. Эта корка и вправду поддерживает жизнь в своих жертвах.

— Что вы имеете в виду? Удалось почувствовать пропавших студентов? — уточнил я.

— Не уверен, что это — студенты, — ответил он. — На самом дне лежат десятки тел. В них почти не осталось жизнь. Они будто… Иссушенные скелеты, в которых до сих пор теплится едва уцелевшее сознание и еле бьющееся сердце.

Стоит отметить, что чутьё у Бехтерева просто невероятное. Уже из этого разговора я сделал вывод, что у некоторых лекарей бывают индивидуальные способности. Чутьё жизни, значит…

Я уверен, что он не лжёт. Потому что пока что моя клятва лекаря молчит. А это означает, что никому из тех, кто находится прямо под нами, помощь не требуется, хоть я и чувствую где-то на подкорке наличие в озере других живых людей.

Просто им помочь уже нереально. Они стали частью этого водоёма. Влились в общую биомассу. Лучшим выходом будет — уничтожить её и освободить пострадавших от мучений.

— А Углёв ведь говорил, что здесь пропало немало охотников, рыбаков и других людей. Видимо, утянула их эта, не постесняюсь выразиться, срань! —