Мечников. Том 3. Живое проклятье - Игорь Алмазов

атаке, как только появится удачный момент. Остаётся только нащупать из десятка своих колб с препаратами тот единственный, который нужен мне, чтобы получить преимущество над врагом.

— От «вас», Мечников, мне вообще ничего не нужно, — ответил он. — Меня интересует только Бехтерев и больше никто.

— И зачем же, разрешите поинтересоваться, я вам понадобился? — выкрикнул лекарь из кареты.

— Не мне. Господин Рокотову. Он хочет пообщаться с лекарем из столичного ордена на тему… Дальнейшего сотрудничества, — бандит в мерзкой ухмылке обнажил чёрные зубы.

О таком я и подумать не мог. Вся эта ситуация действительно оказалась одним сплошным неудачным совпадением. Ему нужен ни я, ни Игорь. Всё это — очередной план Рокотова, из которого он хочет получить какую-то пользу. Может быть, собирается надавить на столицу через Бехтерева или вовсе взять его в заложники. Правда, не представляю, зачем ему столь отчаянный шаг. Этим он ведь привлечёт к себе лишнее внимание!

— Мечников, конкретно вы здесь оказались очень некстати, — вздохнул бандит. — Господин Рокотов строго-настрого запретил мне вас убивать. Хотя… Руки чешутся, не стану скрывать.

Игорь был прав — перед нами настоящий маньяк.

— Прошу прощения, а вы… Вы понимаете, что мы это так не оставим! — неожиданно осмелел Углёв. — Вы увезёте господина Бехтерева, но мы-то всё равно доберёмся до города и сообщим властям, что вы…

— А ну, живо заткнулся, пока я тебя не прирезал! — рявкнул головорез. — Сообщайте кому угодно, вы мне — не указ. Ни мне, ни господину Рокотову. Пока вы будете связываться со своими драгоценными городовыми, наш план уже… Погодите-ка!

Бандит перевёл взгляд на Игоря. После огненной бури, которую парень устроил на озере, его верхняя одежда обгорела. И на плечах стали виднеться ветвистые шрамы, которые оставил ему разряд молнии Рокотова.

— Ты… Я знаю, как выглядят электрические метки! — рявкнул бандит. — Пиромант, ужаленный молнией… Так это ты, ублюдок! Точно-точно… И рост, и телосложение совпадают! А ну, быстро подошёл сюда! Ты у меня, сволочь, сейчас со своими кишками-то живо распрощаешься!

Вот теперь ситуация точно обострилась хуже некуда. Больше медлить нельзя. Воспользовавшись тем, что враг отвлёкся на Игоря, я просунул руку в сумку и вытащил из неё заветную склянку с ядом Токса. Из всех лишь она одна была упакована в плотную бумагу, чтобы избежать контакт вещества с солнечным светом. Опытным путём я определил, что яд мана-клеща быстро распадается на солнце.

Бандит отреагировать не успел. Ловким движением руки я метнул откупоренный сосуд прямо в его лицо. Громко вскрикнув, он рухнул на спину и выронил из своих рук бомбу.

— Сукин ты сын, Мечников! — провизжал он. — Глаза! Ты попал мне в глаза!

Игорь, тем временем, резко рванул вперёд и сделал то, чего бы уже не успел сделать. Прыгнул на снег, выставил вперёд ладонь и поймал бомбу до того, как та ударился о землю. Затем резко вскочил, замахнулся и забросил снаряд в лес.

Раздался оглушительный взрыв. Нас осыпало дождём из щепок и еловых игл. Бехтерев выскочил из кареты и вместе со мной прижал к земле бандита. Я достал из ножен свою саблю и приложил холодную сталь к его шее.

— Доигрался, ублюдок? — процедил сквозь зубы я. — Схватить четырёх магов! Не слишком ли самоуверенный ход для простого бандита без магических способностей?

Ответить на мой вопрос он уже не смог. Яд вызвал полную анестезию кожи лица. Судя по всему, головорезу крупно не повезло, и анестетик попал не только на кожу, но и в глаза. Чем это чревато точно сказать не могу. Но есть риск, что он навсегда лишится зрения.

— У него был повод вести себя самоуверенно, — отметил Бехтерев. — Бомба с кристаллом орихалькона! Проклятье, да ведь этот материал не так-то просто найти. Даже я не знаю, где в столице можно прикупить антимагический камень. Чего уж говорить про Пензенскую и Саратовскую губернии?

— Что будем с ним делать? — спросил Углёв.

— Предлагаю убить, — холодно произнёс Игорь. — Заколем ублюдка.

— Нет, я не думаю, что это хорошая идея, — помотал головой я.

— Я солидарен с Мечниковым, — кивнул Бехтерев.

— Почему? — пожал плечами Игорь. — Он пытался совершить покушение на дворян! И мы оба знаем, Алексей, на кого он работает. Этого маньяка нужно…

— Нужно доставить к Пензенским городовым, — настоял я. — Он может дать показания против Рокотова.

— Хрен вам… — онемевшим языком пробормотал бандит. — Я скорее сдохну, чем что-либо вам расскажу.

— Видите? — развёл руками Игорь. — С такими, как он, нет смысла иметь никакого дела. Этот кровожадный ублюдок заслужил такой конец.

— Кровожадный ублюдок? — рычал ослепший мужчина. — Хо-хо, и это говоришь мне ты, пиромант? Интересно, а твои новые друзья знают, скольких наших людей ты сжёг перед тем, как Леонид Рокотов смог тебя остановить?

Игорь вздрогнул. Бехтереву с Углёвым было глубоко наплевать на то, убивал ли каких-то бандитов Игорь или нет. Однако парня эта новость шокировала.

Мы с Бехтеревым начали плотно связывать врага, Углёв спрятался от мороза назад — в карету. Однако Игорь не унимался. Ему хотелось знать правду.

— Ч-что ты сказал? — напрягся пиромант. — Я убил ваших людей? Ты лжёшь.

— А ты, видимо, с головой не дружишь, мразота огненная, — пропыхтел бандит, которого мы уже положили лицом в снег и принялись связывать вместе его руки и ноги. — И Сашку, и Серёгу, и Володьку — всех дотла испепелил! Лишил нас десяти человек и после этого называешь кровожадным меня?

— Игорь, успокойся, — сказал пироманту я. — Очевидно, что ты всё сделал правильно. Я знаю, как действуют эти бандиты. Скорее всего, они тебя окружили.

— Думаешь… У меня не было иного выхода? — вздохнул он.

Да… А конфликт в его душе нарастал приличный. Только что он сказал, что бандита нужно прирезать, но как только услышал рассказ об убитых им людях, сразу же принялся переживать. Не знаю, что так травмировало его разум, но причина этих мыслей определённо находилась где-то глубоко в его прошлом.

— Нет, Игорь, такие, как они, выхода обычно не оставляют. Либо борешься за свою жизнь, либо погибаешь сам — другого не надо, — ответил я.

— Уроды! Я вам ещё отомщу! Всех перережу! — орал головорез, когда мы тащили его