Первая тайна академии Грискор - Анна Минаева

Табита Ваерс видела магию. Но никому об этом не говорила.

Это была ее особенность. Девушка это поняла еще в первые дни обучения.

И сейчас она наконец поняла, что с ней не так. Все на место поставил лишь небольшой артефакт, приложенный к закрытому глазу.

Он был ей не нужен. Она сама была ходячим прототипом этого артефакта.

— Теперь смотри, как я изменяю чары, — шепот Найджела стал слишком тихим, даже каким-то интимным.

У Табиты от него по коже побежали мурашки. Но она продолжала смотреть, не давая понять третьекурснику, что его артефакт для нее бесполезен.

Она никому не скажет о своей особенности. Иных людей всегда презирали и пытались уничтожить. Лишние проблемы ей не нужны.

Нити, оплетающие руки Найджела, растянулись, начали менять свое местоположение. Подобное Табита до этого не видела. Вот это было уже чем-то новым.

Магические потоки изменили оттенок на светло-голубой, закружились вихрем вокруг пламени. И окрасили его в насыщенный синий цвет.

Да, это было все то же пламя. Но другого цвета.

Слишком простая демонстрация, но очень наглядная.

— Вот так можно менять заклинания. Нужно только понимать, чего хочешь. А потом уже работать над тем, как этого можно добиться, — Найджел обогнул Табиту и вновь оказался перед ней. — Именно этим занимаются те, кого называют исследователями магии.

— Но ты ведь назвал тебя Искателем Истины, — заметила девушка, возвращая третьекурснику стеклышко-артефакт.

Она, наверное, должна была выглядеть удивленной после того, что показал ей новый знакомый. Но сыграть удивление у нее не получалось. Пока все, что показал и сказал ей Найджел было просто необычным, но никак не удивительным.

— Верно, — не стал спорить парень. — Такие, как я, не только изобретают новые чары. Но и… м-м-м… назовем это поддержанием баланса. Не всю магию можно менять и использовать. Некоторые вещи запрещены.

— Кем? — с вызовом спросила Табита, чувствуя, как загоняет этим Найджела в тупик.

Было что-то, о чем он не мог ей сказать. Она это чувствовала. И сейчас пыталась понять, насколько это может оказаться важным для нее.

— Самой природой, — с неохотой отозвался Найджел. — Некоторые вещи влекут за собой такие последствия, что может навредить всему живому.

— И как это связано с Карвином?

Табита решила, что знает пока достаточно о том, кто стоит сейчас перед ней. По крайней мере, достаточно для того, чтобы перейти к более важной теме.

Найджел еле заметно усмехнулся и сел на край ближайшего стола:

— Ты что-то знаешь о некромантии, Табита Ваерс?

— Нет, — спокойно отозвалась она.

Девушка не видела причин стыдиться того, что она чего-то не знала. Это нормально. К тому же, напротив находился человек, который готов рассказать ей все, чтобы получить помощь.

Ее помощь.

Интересно, почему именно ее?

— Душа человека является материей, — легко произнес Найджел. — Стихией, если хочешь. Иногда ее называют элементёром.

Внутри у Табиты что-то сжалось от дурного предчувствия. Об элементалях она слышала. Но слово “элементёр” было для нее чем-то новым.

— Эту стихию, в отличие от других, можно поглотить, — объяснил парень. — Первые три дня после смерти человека душа находится рядом. Если провести один запрещенный ритуал, маг — некромант —, поглотит эту душу. И она никогда не отправится к … Великому.

Табита нахмурилась. Ей с трудом удавалось представить то, о чем сейчас рассказывал Найджел. Но все же она прекрасно понимала и то, что в магии нет границ. Нет ничего невозможного.

Только сила мага ограничивает его возможности. И больше ничего.

По крайней мере, именно так говорилось в тех книгах, что она читала помимо учебников. Благо в библиотеке можно было взять любую литературу.

“Надо найти информацию об этих элементёрах”, — решила девушка.

— И у нас есть подозрение, что Карвин Олт некромант.

— У нас? — зацепилась за его слова Табита.

— Нас, — подтвердил Найджел. — В академии Грискор несколько таких, как я.

— Ты же сейчас говоришь не о специальности, верно?

— Верно, — его губы дрогнули в усмешке. — Я говорю об Искателях Истины. А вот исследователей магии много. Но мало кто из них на самом деле готов делать что-то полезное. Не путай нас.

— Почему ты называешь фамилию Олт? — новый вопрос, на который она хотела знать ответ.

— Потому что это его настоящая фамилия, — кивнул Найджел. — Она же тебе знакома, да?

— Это фамилия…

Табита нахмурилась, пытаясь вспомнить, где слышала ее. Она такая знакомая. Такая значимая. Такая...

— Ну же, — подтолкнул ее парень.

— Фамилия рода ректоров академии Грискор, — ошарашено прошептала девушка, поднимая круглые глаза на собеседника.

— Да, верно, — подтвердил Найджел таким будничным тоном, будто они обсуждали, кто что съел на завтрак. — Именно глава рода Олт очень давно основал академию Грискор. Его потомок ныне ректор академии. А Карвин…

— Его сын?

Третьекурсник кивнул, а у Табиты земля ушла из-под ног. Она покачнулась и закусила губу.

“Я должна была догадаться, он живет в одной из башен!”

Все то, что произошло. Все то… в этом был виновен сын ректора! Ректора, который дал ей разрешение на перевод. Двое Олтов так или иначе способствовали ее переводу на факультет, где она слишком долго адаптировалась.

И что самое страшное — отомстить сыну ректора куда сложнее, чем сыну какого-то барона.

Табита бросила взгляд на артефакт, который так благосклонно подарил ей Найджел.

— И это еще не все, что я знаю о них, — кажется, Найджел решил добить ее. — У студента Карвина Олта проснулся родовой дар. Да, слабый. Но все же существующий.

— О каком даре идет речь? — у Табиты пересохло во рту.

Она слышала о родовых дарах краем уха. Что-то о том, что это очень редкое явление. Что все семьи, которые обладали какой-то особенностью, император приблизил и возвысил.

Но девушка понятия не имела, что вообще из себя представляют эти самый дары.

— Менталистика.

— Он умеет влиять на эмоции?! — Табита рывком вскочила с места, не задумываясь, что может привлечь шумом стражников.

— Когда-то род Олт это умел, — кивнул Найджел. — Сейчас их дар ослаб. Потому за ними больше не ведется то пристальное наблюдение, как несколько столетий назад. Они больше не могут вызвать эмоции. Но могут усиливать то, что в человеке появилось само по себе.