Первая тайна академии Грискор - Анна Минаева

“Мог ли он усилить ту симпатию, что я к нему испытала? Превратить ее во влюбленность? Мог?!”

Она не знала ответа на этот вопрос. Но с уверенностью могла бы заявиться, что если бы Карвин мог это сделать, то обязательно бы сделал.

Злость огненной волной поднялась в ее душе.

Уже было не важно, кому приходится родственником Карвин Олт, насколько он близок к императору и что может делать своим даром. Все это было неважно, потому что сейчас Табита была готова плюнуть на все это и подтвердить, что готова уничтожить его.

“Если он может так хорошо влиять на эмоции, то почему не уничтожил мой гнев?” — эта мысль мелькнула стрелой и почти скрылась, но Табита схватилась за нее мертвой хваткой.

И задала очередной вопрос Найджелу:

— Менталисты могут только усиливать эмоции?

Парень нахмурился, кажется, пытаясь понять, почему она об этом спросила. А потом кивнул:

— Если речь идет о роде Олт, то да. Ментальный дар этой семьи позволял создавать и усиливать эмоции. Первая часть умений была утеряна.

— То есть уничтожать эмоции они не могли? — уточнила Табита, пытаясь разобраться в себе.

“Что было настоящим?” — требовала она от себя ответа. — “Какое из чувств мое, а какое насланное магом?!”

Усиленное магом.

— Нет, это совершенно другой дар. И насколько мне известно, та семья была уничтожена около четырехсот лет назад.

“Откуда он столько знает?” — Табита даже не постеснялась той зависти, которая проскочила в ее мыслях.

— Теперь ты можешь видишь хотя бы часть той картины, что вырисовывается, — заметил Найджел. — К тому же, есть подозрение, что менталисты намного больше получают от ритуалов некромантии. Все же элементёр — тоже некая доля эмоций. Чистых эмоций.

Табита поморщилась. От обилия сведений у нее начинала болеть голова. Но уйти без ответов на оставшиеся вопросы она не могла.

Девушка узнала только часть. И до сих пор не понимала, что хочет от нее Найджел.

— Почему ты думаешь, что здесь замешана некромантия? — задала Табита вопрос, на который хотела услышать твердые аргументы.

Она хотела, чтобы Найджел был прав. Чтобы это действительно было дело рук некроманта. Некроманта с глазами горького шоколада.

Искатель замялся. Похоже, она опять спросила о чем-то таком, о чем ему не хотелось ей говорить.

Но потом вздохнул и произнес:

— Скажем так, у меня есть информатор, который уверен в том, что на территории академии Грискор проводились ритуалы некромантии. А еще мне сообщили, что Карвин Олт ведет записи. Будто бы список. В нем состояла одна из погибших студенток, которую до этого с ним видели несколько раз. Я полагаю, что он убивает тех, с кем… Ну…

— Спит? — удивленно ахнула Табита. — Но это же…

— Это как раз таки не подозрительно, — понял ее с полуслова парень. — К сожалению, весь список имен мне не известен.

Пальцы заскользили по кожаной обложке. Красной обложке.

Она видела эти записи! Видела!

— Я видела его, — ошарашенно выдохнула Табита. — Имена и даты. Много.

— Серьезно? — вскинул брови Найджел, оживившись. — И что в них было?

— Я… я не запомнила, — призналась девушка. — Но там было исписано несколько страниц. Это точно!

— Смерти не прекратятся, — сузив глаза, прошептал Найджел.

— Твое ли это дело? — покачала головой Табита. — Здесь уже есть люди императора. Они разберутся. И если это Карвин…

— И что, много они сделали за то время, что тут находятся? — враждебно перебил ее третьекурсник. — От них столько же толку, сколько от снега летом.

Девушка не знала, что на это ответить. Все же с одной стороны все это выглядело слишком опасным. А с другой… с другой была та самая месть Карвину, которая буквально обжигала пальцы и заставляла сунуть свой нос в дела, который ее не касались.

— Подожди, твоя теория не сходится, — задумчиво пробормотала Табита. — Среди погибших был парень. Не хочешь же ты сказать, что и с ним Карвин...

— Думаешь, это невозможно? — фыркнул Найджел.

— А ты разве не знаешь, кого он к себе водит? — удивилась она. — Или твой информатор не так хорош?

— Подозрения пали не так давно, — будто попытался оправдаться парень. — В прошлом году он тут тоже учился, много девушек было у Олта. Как-то не додумался я тогда списки вести.

У нее осталась еще масса вопросов. Но их можно было задать и позже. А сейчас…

— Ну, допустим, — отмахнулась Табита. — Что ты хочешь от меня? Это все было рассказано ведь не просто так. Верно?

— Верно. Мне нужна твоя помощь в раскрытии этого дела. Скажи, что тебя связывало с Карвином?

Этот вопрос разрядом молнии ударил студентку Ваерс. Она вздрогнула и отвернулась.

Вспоминать не хотелось. Не хотелось оголять душу перед малознакомым третьекурсником. Да, он много ей раскрыл сам. Но это не было личным. Это было делом преступления.

— Он внушил мне влюбленность, — самым спокойным из возможных тоном ответила она.

— Вы спали?

Такой простой вопрос. Но сколько эмоций проснулось в душе девушки! Начиная от тепла и заканчивая отвращением.

Она думала, что любит его. Думала, что будет с ним.

Эти мысли тоже ей не принадлежали. Они были порождением тех эмоций, которые Карвин в ней усилил. Не более того!

И за это он поплатится!

— Нет.

— Тогда план такой, — Найджел, казалось, не заметил, как тяжело ей дались эти ответы, — тебе нужно вновь убедить его, что ты хочешь прыгнуть к нему в постель…

— Что?!

Табита решила, что ослышалась. Так резко повернулась к Искателю, что врезалась боком в угол стола. Зашипела от боли, растирая ушибленное бедро, и прожгла третьекурсника уничтожающим взглядом.

— Нам нужно заполучить его блокнот, — его холодный тон отрезвил студентку Ваерс. — Это улика, указывающая на его вину! Там имена убитых и тех, кому грозит смерть.

“— Ты с ним спала?

— Нет”.

Ей ничего не угрожало. А вот другим… таким, как ее бывшая соседка по комнате…

“Она дрянь, но смерти я бы ей не пожелала”, — подумала Табита, запоздало вспоминая о том, что сказал Найджел.

Души, поглощенные некромантом, не попадут к Великому. Не это ли самое страшное во всем этом? Смерть грозит каждому, но лишение вечной жизни после…

— Я не стану перед ним лебезить, — процедила сквозь зубы Табита. — Никогда и ни за что. И не для кого. Нет.

Найджел нахмурился, всмотрелся в лицо студентки Ваерс. Его верхняя губа дрогнула.