Барон Гаремский - Георгий Лопатин

– Не продолжай, я знаю, что случится потом! Припрутся архимаги со всего Даронара, вас всех порешат, и мне достанется… я-то выживу, но эта схватка, к которой я не готов, отбросит меня еще на несколько тысяч лет прозябания…

Тьма на костяном троне интенсивно задвигалась, что выдавало в некоем Повелителе высшую степень нервозности и даже страха.

– Но мне нужны жертвы, и этого владетеля нужно устранить, пока он не вошел в полную силу, а полукровок загнать обратно в Топь! И если вы этого не сделаете, клянусь, сами возляжете на алтари и испытаете всю ту боль, что испытываю я, не получая достаточно жертв!

– Мы делаем все возможное, Повелитель!

– Что именно?! Хотя молчи, дай я сам посмотрю в твоей черепушке, что ты нам понапридумывал…

– Для меня это великая честь…

По тому, как исказилось от боли лицо Кантопуса, когда щупальце тьмы окутало его голову, эта честь ему обходилась дорогой ценой.

– Что ж, неплохо придумано, Кантопус… Ты мыслишь в верном направлении. Убрать его чужими руками – лучший выход из положения. Второй план на случай провала первого тоже одобряю. Он более рискованный, но более эффективный. Не зря ты стал верховным жрецом. Выполняй.

– Я счастлив служить вам, Повелитель, – вновь распростерся ниц человек в длинных черных одеяниях.

– Разбейся в лепешку, но найди мне жертв, счастливец ты мой!!!

– Будет исполнено, Повелитель!

Верховный жрец, пятясь, пополз прочь из зала с костяным троном и клубящейся тьмой на нем.

Кирилл. Неофициальный тетраженец… ну, это когда уже четыре жены

Проснувшись, я обнаружил себя в переплетении тел, так что пришлось распутываться… Нет, ничего не было. Впрочем, стоило только мне начать выбираться, как девушки… ну, пусть будут девушки, хотя одна из них давно беременна, проснулись сами и помогли мне освободиться от своих рук и ног, коими они меня закидали, а заодно и друг друга… Гы-гы!

Лития улыбалась, держась рукой за грудь, а значит, ее сердце продолжало биться, – впрочем, это и так по ее живой внешности было видно. Что ж, рад за нее, всю ночь прожила, хоть и проспала. Впрочем, сон для нее не меньшее счастье после тридцати лет круглосуточного бодрствования.

Сам сбегал в кустики и вернулся как можно быстрее ради временно ожившей девушки-лича, которой даже минутная моя отлучка большущий стресс: вон какое лицо озабоченное… вдруг сейчас помрет? Нет, не померла.

Хотя первое время, еще когда просто чувствовать начала, находясь в моей ауре, она меня у туалета караулила, а в самый первый раз чуть ли не со мной в философскую комнату пошла… благо для нее, что одним местом я гоблин, а потому надолго не задерживаюсь. Только сяду, чуть напрягусь – и все…

Все-таки я даже не представляю, каково ей.

Помыл руки, сполоснул лицо и легко позавтракал холодной курятиной. Чего, собственно, нажираться перед входом в город? Как раз там где-нибудь в харчевнях и позавтракаю-пообедаю как белый человек.

– Ну что, в путь?

Возражений не последовало, и мы двинулись в город. Идти пешком, конечно, не дело, но мы приоделись горожанами, а не благородными, так что можно пешочком прогуляться. А в городе уже одеться согласно статусу и легенде.

Господи, кто бы знал, что стоит за этим словом «приодеться, одеться» в женском понимании, при условии что выбирают сразу две женщины! Это настоящая инквизиторская пытка… Иногда их споры приходилось прекращать мне волевым решением. А чтобы не заработать смертельной обиды одной из них, делал это посредством жребия – божьего волеизъявления, – то есть подбрасывал монетку.

В общем, после того как без проблем вошли в город, заплатив пошлину по паре медных монеток с носа, мы пообедали в приличном заведении, на какое указала Лития, – дескать, в ее время там весьма неплохо готовили. Готовили там и сейчас действительно недурно. А дальше мы пошли по магазинам.

Я-то быстро шмотки себе подобрал. Камзол там строгого покроя без всяких дутых излишеств и бабских кружев, вощеный зеленый плащ с серебряным шитьем, свободные штаны (а не в обтяжку, как местные носят, подкладывая в одно место мешочек с песком, – мне мешочек и не требуется, гы-гы…). У сапожника купил высокие сапоги, в другой лавке несколько рубашек, шляпу (перья из нее все выдрал), а также кожаные перчатки. Всего три лавки обошел – и из последней вышел аристократом средней руки. Совсем уж зарываться тоже не стоило… и так слишком несуразно выгляжу, стаптывая сапоги о брусчатку, а не в карете разъезжая или на коне, как положено делать даже захудалому дворянину.

Положение спасали только две спутницы… Хотя за мать с дочерью их тоже вряд ли кто принимал, так что прохожие горожане, особенно фланировавшие с супружницами, смотрели на меня осуждающе-завистливо. Сами супружницы, как правило дородные матроны (хорошей женщины должно быть много, а по мне – так лучше много хороших женщин…), готовы были меня испепелить взглядами на месте! Разве что молоденькие девушки не без интереса поглядывали… наверное, третьими не прочь стать, но, помня предупреждение Олграны и угрозы Сашули, я себя сдерживал от расширения круга поклонниц. Шутка…

Женщины же, дорвавшись до тряпья, не успокоились, пока не прошли весь торговый ряд (вношу уточнение: столичный торговый ряд!!!), чуть ли не в каждом приобретая по паре платьев или охотничьих костюмов, а также нижнее белье. Впрочем, последнее тут особым шиком не отличалось: панталоны, сорочки, корсеты…

Я по примеру прочих попаданцев даже подумал, что можно стать в этом плане законодателем мод, ввести там всякие… но да ладно, не будем шокировать аборигенов всякими стрингами.

Иногда покупали просто рулоны ткани.

Правда, в оправдание моих подружек можно сказать то, что брали они не только для себя, но и для Олграны с Зеленоглазкой, а также для детей, всевозможные костюмчики…

Более прибыльного дня торговцы готовыми вещами, наверное, еще не знали. Шить на заказ, как вы понимаете, у нас просто не имелось времени, а у меня еще и желания, хотя девушки были не прочь заказать себе что-нибудь такое-эдакое, почерпнув фасоны из моих фильмов. А что не так, где жмет или полнит – то они сами перешить могут. В этом они руку уже набили при переделке гардероба некроманта и Литии. Так что если хотят что-то особенное, пусть шьют сами.

Так что очень скоро мы привлекли всеобщее внимание из-за того, что за нами шла настоящая вереница служек из торговых лавок, тащивших многочисленные пакеты с обновками.

Впрочем, это внимание мне было даже выгодно. Ведь сейчас на это кружевное тряпье я тратил последнее золото, а мне надо продать мифрил. Хотя архимагу за его работу в принципе можно заплатить непосредственно алюминием – думаю, он возьмет его с гораздо большей охотой. Но деньги все равно нужны. Так что в каком-то смысле я давал возможность с собой познакомиться заинтересованным лицам.