Возвращение к любви - Колин Гувер

* * *

– Уилл?

Я открываю глаза и вижу склонившуюся надо мной Шерри. Пытаюсь встать, но она качает головой и показывает на уснувшего у меня на коленях Кела, а потом садится на пол рядом со мной.

– Как Кирстен?

– С ней все будет в порядке. Сейчас спит. Скорее всего, нас скоро отпустят домой, – отвечает Шерри, гладя Кела по голове. – Гевин сказал, что у вас пока так и нет новостей о Лейкен.

– Нет. Шерри, уже больше часа прошло! Почему они мне ничего не говорят? Не могут даже сказать… – начинаю я, но осекаюсь и делаю глубокий вдох, пытаясь сохранять спокойствие.

– Уилл… тебе бы уже сообщили. Раз молчат, значит делают все, что в их силах.

Понимаю, она хочет как лучше, но эта последняя фраза просто меня добивает. Я беру Кела на руки, несу его в комнату ожидания и укладываю в кресло рядом с Гевином. Тот просыпается и вопросительно смотрит на меня.

– Я скоро вернусь, – кидаю я через плечо и быстрым шагом иду к посту.

Там никого нет. Двери реанимации заперты. Я оглядываюсь по сторонам: в зоне для посетителей есть несколько человек из персонала, но никто из них не спрашивает, нужна ли мне помощь. Захожу за стойку поста и ищу кнопку, которая открывает двери реанимации, быстро нажимаю ее, перепрыгиваю обратно и бегу к начинающим открываться дверям.

– Я могу вам чем-то помочь? – спрашивает у меня медсестра, когда я прохожу мимо нее по коридору.

Завернув за угол, я вижу указатель: палаты пациентов – направо, отделение хирургии – налево. Поворачиваю налево, вижу двойные двери в операционную и со всей силы ударяю по кнопке на стене. Едва они немного приоткрываются, я пытаюсь протиснуться внутрь, но меня удерживает мужчина в белом халате:

– Вам сюда нельзя!

– Моя девушка! – задыхаясь, шепчу я. – Я должен узнать, как она!

– Молодая женщина с травмами после автокатастрофы? Вы ее имеете в виду?

– С ней все в порядке? – кивнув, спрашиваю я.

Он молча прислоняется к стене, засовывает руки в карманы белого халата, сгибая ногу в колене и опираясь ею о стену.

– Она сильно пострадала. У нее эпидуральная гематома, которую необходимо прооперировать.

– Что? Что это значит? С ней все будет хорошо?

– Она получила серьезную черепно-мозговую травму, вследствие которой произошло кровоизлияние в мозг. Ничего более определенного пока вам сказать не могу. О масштабе повреждений станет известно лишь в ходе операции. Я как раз собирался поговорить с ее родственниками. Хотите, чтобы я сам рассказал ее родителям?

– У нее нет родителей, – качаю головой я. – У нее вообще никого нет, кроме меня.

Хирург подходит к дверям, нажимает кнопку, но в последний момент оборачивается и спрашивает:

– Как вас зовут?

– Уилл.

– Меня зовут доктор Бредшоу, Уилл. Я сделаю все, что в моих силах, а вы пока возвращайтесь в комнату ожидания. Как только будут новости, вы все узнаете, – обещает он, и двери за ним закрываются.

Я оседаю на пол, пытаясь не потерять ориентацию во времени и пространстве.

Она жива!

* * *

Вернувшись в комнату ожидания, я застаю там только Кела и Колдера.

– А где Гевин? – спрашиваю я.

– Позвонил Джоел, и Гевин вышел встретить его, – отвечает Колдер.

– Что-нибудь узнал? – спрашивает Кел.

– Она в отделении хирургии, – киваю я.

– Значит, она жива? Жива?! – вскакивает он и бросается мне на шею.

– Жива, – шепчу я, а потом сажусь в кресло и беру Кела на колени. – Кел, у нее очень серьезные травмы. Пока еще рано о чем-либо говорить, но они будут держать нас в курсе. Ясно? – объясняю я, достаю из стоящей на столике коробки бумажный носовой платок и протягиваю ему.

Некоторое время мы сидим молча. Прикрыв глаза, я прокручиваю в голове разговор с врачом: может, были какие-то намеки, которых я не заметил? Что-то в его выражении лица? В тоне голоса? Я понимаю, что ему известно гораздо больше, чем он сказал мне, и это до смерти меня пугает. А если с ней что-то случится? Даже думать об этом не хочу. Не хочу и не буду! Все будет в порядке, иначе просто и быть не может!

– Ну как? – спрашивает Гевин, входя в комнату вместе с Джоелом. – Я попросил Джоела захватить тебе чистую футболку.

– Спасибо, – благодарю я, отдаю Гевину его куртку и натягиваю футболку. – Лейк в хирургии. Черепно-мозговая травма. Пока ничего не известно… Это все. Как Эдди? Есть новости? С ребенком все в порядке? – спрашиваю я и тут же замечаю, что Гевин с ужасом смотрит на меня широко открытыми глазами.

– С ребенком?! – орет Джоел. – Гевин, с каким ребенком?! Что он несет?!

– Мы собирались вам сказать… Просто срок еще совсем маленький… И все как-то удобного случая не было…

Хлопнув дверью, Джоел выходит из комнаты, Гевин бросается за ним, а я… Я чувствую себя полным идиотом.

– Можно, мы пойдем навестим Кирстен? – спрашивает Кел.

– Да, – киваю я, – только недолго, ей нужен покой.

Мальчики уходят, и я остаюсь один. Закрываю глаза, прижимаюсь лбом к стене и делаю несколько глубоких вдохов. Не помогает: давление в груди усиливается с каждой секундой. Я пытаюсь взять себя в руки и не давать волю чувствам, совсем как Лейк. Но ничего не получается: закрыв руками лицо, я теряю самообладание. Я не плачу, нет: я рыдаю, вою и кричу…

Четверг или пятница, 26 или 27 января, где-то около полуночи…

Ты снова со мной, и я никогда больше не отпущу тебя. Обещаю. Я никогда больше не отпущу тебя.

Умываюсь в туалете ледяной водой. За дверью слышны чьи-то голоса. Я выглядываю в коридор – вдруг это врач? Нет, это Гевин и Джоел. Я уже собираюсь закрыть дверь, но Гевин придерживает ее:

– Уилл, твои бабушка с дедушкой приехали. Ищут тебя.

– Бабушка с дедушкой?! А кто им позвонил?

– Я. Подумал, что, может быть, они заберут Кела и Колдера к себе на время.

– Где они? – спрашиваю я, выходя в коридор.

– За углом.

Бабушка с дедушкой стоят в холле. Дедушка держит в руках пальто и говорит что-то бабушке. Наконец они замечают меня и бросаются навстречу.

– Уилл! Боже, с тобой все в порядке? – Бабушка обнимает меня и дотрагивается до повязки на лбу.

– Все хорошо, – отвечаю я, отстраняясь.

– Есть новости?

– Нет, – раздраженно качаю головой я, устав от этого вопроса.

– Где мальчики?

– Пошли навестить Кирстен.

– Кирстен?! Она тоже была с вами?!