Хоббит и кольцо всевластья - Дмитрий Суслин

– Вкусно? – спросил Бильбо.

– Просто тает во рту. Но откуда ты взял яблоки?

– Нравится? Это я из дома прихватил мешочек. Из моего сада. Это лучшие яблоки во всей Хоббитании. Мне как-то эльфы заговорили сад, и фрукты не портятся по нескольку лет.

– Рад за тебя.

Из этого разговора ясно, что ничего интересного и примечательного за все плавание с господином Бэггинсом не произошло.

А на девятый день утренняя дымка почему-то не рассеялась, как обычно, а сделалась еще гуще и плотнее. Потом все это превратилось в самый настоящий непроглядный туман, какой бывает в конце октября и начале ноября, когда осень начинает намекать на скорое наступление зимы. Так, что к полудню с кормы стало невозможно разглядеть нос корабля. Ветер прекратился, и паруса безвольно обвисли на мачтах. Теперь они уже не в силах были сдвинуть корабль с места. Тем не менее, «Хеллуин» продолжал плыть, подчиняясь какой-то невиданной силе. Так он плыл несколько часов, затем его движение замедлилось.

Гэндальф позвал Торонгила.

– Скоро мы будем на месте, – сказал он. – Скажи, чтобы все были наготове и собрались у топ мачты.

Весть с быстротой стрелы выпущенной лесным эльфом разнеслась по кораблю, и всеобщее настроение сразу стало приподнятым.

– Наконец-то! – закричал Двалин, спрыгивая с матросской койки и хватаясь за секиру. – А то я уже стал превращаться в вяленого гнома. Отвратительное чувство. На палубу! Скоро берег. Мои ноги стосковались по твердой земле.

Гном выбежал из каюты, за ним последовал его брат, за гномами покинул каюту и Бильбо. Он тоже не собирался сидеть в одиночестве.

А на палубе вокруг топ мачты уже собрались все гондорцы. Воины были вооружены, в шлемах, при щитах и сильно возбуждены. Казалось, что все они ждут немедленного нападения.

Но вокруг была непроницаемая тишина. Даже не слышно было, как вода плещется о корабельные борта.

– И где же мы? – спросил громким голосом Двалин, крутя головой и вглядываясь в туман. – Не вижу не зги. Уже пристали?

Такие же вопросы задавали и остальные.

– По-моему мы стоим на месте, – сказал Бильбо. – Ненавижу туман. Из него всегда может выскочить какая-нибудь дрянь.

– Это уж точно, – согласился с ним Балин. – И борода становится мокрой и сваливается. Достану я лук. А где наш волшебник?

Темный долговязый силуэт вышел из тумана. Это был Гэндальф. Все взоры сразу устремились к нему. Маг осмотрел товарищей и сказал:

– Пора браться за весла.

Гондорцы были не прочь погрести. Многие даже обрадовались. Хотя их было слишком мало для такого большого корабля, каким был «Хеллуин». Но это никого не остановило. За весла сели все. Не только Торонгил и Феномир. Но даже Гэндальф и все матросы. Только Гайма и его помощник остались у руля.

– Да поможет нам Эарендил! – крикнул Гэндальф, засучивая рукава и берясь за тяжелую рукоять огромного весла.

Только Бильбо не довелось принять участия в общем деле. Слишком он был мал. Хотел было пристроиться к гномам, но они его прогнали.

– Не смеши людей, – сказал ему Балин. – Тебя может раздавить веслом.

Бильбо подсел к Гэндальфу, но маг тоже отказался от его помощи, сказав, что ему нужно много места для размаха.

– Ты лучше встань у барабана и отбивай нам ритм, – посоветовал тогда хоббиту Торонгил.

Так что и хоббиту нашлась лепта в общем деле. Он подбежал к барабану схватил две колотушки и дал первый удар. Кожа на барабане дрогнула, и по кораблю прокатился гул. В ответ заскрипели весла в уключинах. Бильбо ударил еще раз, и услышал в ответ плеск воды. Это одновременно опустились весла.

«Хеллуин» медленно тронулся с места и поплыл вперед. Бильбо стал отбивать на барабане ритм, и это занятие ему пришлось по душе. Он вдруг ощутил всю важность того что он делает, и почувствовал, как его вдруг что-то сплотило с кораблем и со всеми, кто находился на нем.

– Запевай! – раздался из тумана голос Гэндальфа.

Тут же раздался густой и сильный голос. Бильбо не сразу понял, что это голос Торонгила, а когда узнал его, то очень удивился. Вот уж чего не ожидал он от своего товарища.

А песня была красивая и торжественная. В ней говорилось о Гондоре, о том, какая это красивая страна, и какие сильные и мужественные живут в ней люди. Ее тут же подхватили остальные воины, и над морем зазвучал целый хор сильных мужских голосов. И даже вязкий промозглый туман не смог заглушить их. «Хеллуин», словно в его парус опять задул сильный ветер, поплыл вперед, и с шумом опускались и поднимались весла в могучих руках героев.

Так они плыли еще несколько часов. Все это время Бильбо трудился от души и даже запрел от усердия. Каково же было остальным? Когда люди чувствовали, что начинают уставать, они начинали петь. А когда они замолкали, то горланили гномы, веселя их своими незатейливыми песнями. Одну коротенькую песню даже прокричал Бильбо. Она была о том, как старик Булкинс, будучи еще молодым, запьянстовал по поводу отъезда его жены к родителям в соседний удел и не успел вовремя собрать картошку, и ее залило дождем. Ох и досталось ему тогда от жены, когда она вернулась домой!

Но туман не рассеивался. Наоборот, он становился все гуще и гуще, хотя, казалось бы, куда уж гуще. Уже нельзя было рук своих рассмотреть, так он был плотен.

– А что же господин волшебник не может разогнать этот проклятый туман? – то и дело раздавались голоса гребцов.

– Я бы с превеликим удовольствием, други мои, – каждый раз отвечал Гэндальф, – вот только от сырости все заклинания позабыл. Старость, понимаете ли!

И все в ответ весело хохотали. Как же! Кто поверит, что Гэндальф способен что-либо позабыть? И уж кто бы говорил о старости, но только не он. Один держит весло, в то время, как остальные сидят по двое.

Новая песня разносилась над морем. А когда она кончилась, и стали решать, какая будет следующей, Гэндальф вдруг зычно крикнул:

– Тихо!

Все тут же замолчали, и подняв весла, оставили их над водой. Громко стекала с них вода, но вот она стекла, и все стали вслушиваться в наступившую тишину. В тумане что-то творилось. Какие-то незнакомые и непонятные звуки слышались отовсюду.

– Это птицы! – раздался голос Балина. – Клянусь своей насквозь промокшей бородой, это птицы! Чайки! Или альбатросы. Кто там еще в море водится?

– Бакланы, – ответил ему Феномир. – Только они так стучат клювами.

«Кр-р-р-р!!! Кр-р-р-р!!!» – раздались приглушенные крики.

– А по-моему это каркают кладбищенские вороны, – отозвался Торонгил.

«Кр-р-р-р!!! Кр-р-р-р!!!» – опять повторились неприятные крики.

– Я знаю, кто это каркает, – пробормотал на своем месте у барабана Бильбо. – И мне знакомо это щелканье стальных клювов. Я уже слышал их и не однажды.