Отряд особого назначения. Диверсанты морской пехоты - Макар Бабиков

— Там усталые, голодные люди. Может, им трудно добраться до берега? — Яковлева тоже охватило беспокойство. Может случиться любая неожиданность.

— Пошлем вторую группу?

— Пусть идет.

В принайтовленную к борту шлюпку спустился Хенри Петерсен, она быстро удалялась от подлодки, ее видели почти до самой береговой кромки.

Хрулев, Яковлев, сигнальщик не сводили глаз с того места, к которому ушли шлюпки.

Неожиданно ярко вспыхнул луч прожектора, он заметался по воде, нащупал лодку, высветил ее. И в то же мгновение трассирующие пули и малокалиберные снаряды потянулись к лодке, забарабанили по обшивке легкого корпуса. Из-за мыса выскочил сторожевик и устремился к лодке, со стороны Харбакена показался второй. Они брали ее в клещи, стреляя на ходу.

Хрулев скомандовал срочное погружение. Сторожевики настигали лодку. Посыпались глубинные бомбы — одна, другая, третья. Некоторые грохотали довольно близко. Корпус содрогался от взрывов, и под их шум она торопилась ускользнуть в море.

Хрулев приказал выпустить порцию мазута, а через несколько минут выбросить мусор — деревянные обломки, пробочную крошку, тряпье…

Сторожевики остановились, для страховки сбросили еще с полдесятка бомб и ушли, вполне уверенные в том, что лодку они утопили.

Когда все утихло, подлодка вернулась домой.

В разведотделе разбирали операцию.

— После неудачи со съемкой от Нистрема поступила радиограмма. Он спрашивает, почему ему приказывают идти пешком в обход Варангер-фьорда и через линию фронта «по зеленой». Ответили, что снять с моря нельзя. Да он и сам понимает, засаду видел. Радиограмму они приняли, квитанция есть. Значит, оба живы, — первым начал обсуждение капитан-лейтенант Лобанов. Он готовил к заброске Нистрема и Коровина.

— Но как рядом с ними оказалась засада? Ведь мы четко видели сигналы Нистрема. Раз он сумел вырваться оттуда, значит, о засаде не знал. Случайно она появиться не могла. Переправщики, если их поймали, за столь короткое время не успели бы дать показания, чтобы немцы смогли по ним подготовиться, — размышлял вслух Яковлев.

— Я думаю, нам подставили ловушку. — Визгин высказал мысль, которая возникала и у других. — Мы очень хотели вызволить группу Матисена и на этом попались. Теперь очевидно, что радист работал под контролем. Немцы рассчитали все психологически точно. Они воспользовались нашей заботой о людях и завели в сеть. После стычки у берега радиосигналы от той группы тоже замолкли. Немецкие затейники могут считать, будто мы думаем, что группа Матисена ненароком оказалась в том месте к моменту съемки. Они нас намеренно тянули к Перс-фьорду, ведь к Маккеуру им с тяжелым оружием и с прожектором добраться было почти невозможно. Во всяком случае, за короткое время.

— Но где же люди? И почему радист не подал условный знак, что работает под контролем? Я спрашивал в радиоцентре. Прослушивали пленку с записью. Работал наш радист Лайф Утне. Это его почерк. Но мог быть столь жесткий контроль, что и одного лишнего знака не отстучишь. Да и наверняка ему пообещали жестокую расплату, если он не подчинится. — Николай Лобанов мыслями был на берегу.

— О людях узнаем. Может быть, не скоро. А если поторопятся их казнить, то и быстро.

Договорились снова установить тщательное слушание эфира, возможно, что-то сообщат немцы. Группам, готовящимся к отправке в Норвегию, постараться вызнать, что случилось с разведчиками.

Удар нанесен тяжелый. Но разведку прекращать нельзя. Люди на Варангере, под Киркенесом и у Тромсё должны быть и работать.

— Как будем вызволять Нистрема? — спросил Лобанов.

— Он опытный. Зря в силки не попадет. Если не раскроют нашу тропу «по зеленой» — уйдет. Подаст сигнал — вышлем людей навстречу, возможно, самолет где-нибудь посадим.

— Но он уже пять дней молчит.

— Это немного. Он может поосторожничать. Знает, что его будут искать, и потому не выходит в эфир, чтобы не запеленговали.

Так что же случилось с тремя группами разведчиков — Матисена в Конгс-фьорде, Фигенскоу в Сюльте-фьорде и Нистрема, заброшенного на поиски и вывод попавших, как считалось, в тяжелое положение шестерых норвежцев?

Высадившиеся позже в Норвегии другие группы, тщательный анализ немецкой и норвежской печати и радиопередач помогли в основном тогда же прояснить ответ на вопрос: куда исчезли люди?

Рейхскомиссариат Тербовена, гестапо и военное командование, опубликовавшие множество материалов о судебных процессах и казнях норвежских патриотов, информацию о поимке русских и норвежских разведчиков не давали. Видимо, считалось политически невыгодным признавать, что советская разведка проникает в глубокий тыл.

И все же некоторые сведения стали известны через зарубежные источники Центра. Уже через несколько месяцев Центр сообщил отделу ряд данных, поступивших по его каналам.

Прошли годы, усилился интерес норвежской общественности к подвигу ее сынов и дочерей, отдавших свои жизни для освобождения страны от фашистских оккупантов. Начались кропотливые изыскания, беседы с еще живыми тогда участниками событий, бойцами Сопротивления, изучение архивов немецкой разведки и контрразведки, норвежской полиции, оставшихся после бегства германских войск.

По советским и зарубежным исследованиям получилась вот какая картина.

Франс Матисен принял командование группой после ухода Трюгве Эриксена. Было это в первых числах апреля 1943 года. Матисен и двое Утне — дядя и племянник — несли вахту на Нолнесе. Перебравшись после ухода Эриксена в другую расщелину между скал на берегу моря, они продолжали свою службу, реже встречались с помогавшими им бойцами Сопротивления из Берлевога и других селений, выходили на контакты только в уединенных местах, сами в крупных поселках и городках не показывались. Посещения ближайших соседей — Луэ и Стенманов — тоже стали крайне редкими.

В середине июля на северное и южное побережье Варангера стали высаживаться большие группы немецких солдат. Одна из таких команд высадилась в Берлевоге. Немцы привели в действие план операции «Полночное солнце» по розыску и уничтожению советских разведчиков.

Помощники разведчиков из Берлевога выйти никак не могли, но все же им удалось переслать короткую записку в Конгс-фьорд, оттуда тревожная весть докатилась до группы Матисена, и они поспешно собрали самое необходимое, уложили в рюкзаки, прихватили радиостанцию с батареями, оружие и покинули свое укрытие на берегу. Спрятать или уничтожить все свое имущество и следы долгого жительства времени уже не было. Выпорхнувшие по тревоге из гнезда его обитатели поспешно уходили в горы, надеясь на время там укрыться.

На марше, не останавливаясь на длинные привалы, они сообщили на базу, что обстановка резко ухудшилась, вынуждены свое место покинуть, просят сбросить продукты.

Высадившаяся в Лёквике поисковая команда карателей, обыскивая округу, наткнулась на пещеру разведчиков и поняла, что тут было чье-то долговременное пристанище.