Гаспар-гаучо. Затерявшаяся гора - Томас Майн Рид

Шебота без передышки вскарабкалась на холм. Вот и плато! Старуха пробежала ряды погребальных помостов, чувствуя себя, как дома, в этом поселке мертвецов.

Она не боялась погони: враги были слишком заняты своими делами… Не зная плана гаучо, ворожея о нем догадывалась. У бледнолицых не могло быть другой задачи, кроме освобождения дочери Гальбергера. Они отпустили в город Насену: значит, она согласилась помогать им. Нужно принять меры, пока не поздно!.. Как одержимая, бежала старуха вниз к тольдерии.

Вот и шалаш. Бабушка Шебота вскрикнула от изумления: раба на пороге нет! Она позвала его – никакого ответа. Старуха вошла в свое тольдо.

Читатель поймет ее бессильную ярость: тольдо пусто, огарок свечи тускло озаряет колдовскую утварь…

Но Шебота и не сомневалась, что шалаш покинут; она лишь воочию хотела убедиться в этом. Старуха вернулась на порог и вперила во тьму воспаленные глаза. В груди ее клокотала злоба. Долго кликала она раба, не получая ответа. Он предал хозяйку или дал себя провести!

Молча побрела Шебота к тольдо, где спал Агвара.

Ночи под тропиками теплые; вход в только не завешивается. Шебота заглянула внутрь, прислушиваясь. Агвара спал.

– Сын Нарагваны, проснись! – крикнула знахарка.

– Шебота? – пролепетал молодой вождь, разбуженный хриплым голосом вещуньи. – Что случилось? – спросил он, высовываясь из гамака.

– Вставай, Агвара, и торопись. Знай: враги близко, и в племени – измена! Тебя и Шеботу предали.

– Нас предали? – метнулся спросонок Агвара. – Кто, когда? О ком ты говоришь?

– Успеешь узнать, вождь. Скажу одно – бледнолицая пленница бежала.

– Бежала? – Агвара выскочил из гамака и бросился к выходу. – Ты говоришь, она бежала? Ты не лжешь, бабушка Шебота?

– Пойдем ко мне, сам увидишь!

– К чему проверять тебя, если ты меня не морочишь. Выкладывай все скорей.

Шебота, задыхаясь, рассказала обо всем, что случилось с ней и с Насеной, добавив свои догадки о побеге белокурой девчонки: пособницей была сестра Каолина, а прислужник знахарки не только не задержал беглянку и ее союзницу, но и сам с ними исчез. Клетка пуста: ни птички, ни тюремщика.

Старуха знала место, где девушки встретятся со всадниками. Она подслушала разговор гаучо с Людвигом и Чиприано, несмотря на пончо, плотно обматывавший ей голову. Уловив словечко «сеиба», она поняла, что свидание состоится под этим деревом.

Кацик в детстве резвился с Насеной в тени сеибы, лазал на могучее дерево, прятался в его ветвях…

Но сейчас ему не до прошлого… В бешенстве, как безумный, вырвался он из тольдо и велел седлать коня.

Между тем ворожея подняла на ноги приближенных Агвары. Индейцы выводили лошадей из корралей. Вождь приказал преследовать беглянок…

Агвара не стал дожидаться свиты. Вскочив на коня, он помчался один по тропке, огибавшей холм, к сеибе.

Трудно себе представить бешенство Гаспара, обнаружившего исчезновение Шеботы. Правда, ни сам гаучо, ни лошадь его не пострадали, но несчастье все же свершилось… Ночной лес огласился проклятиями.

Старуха благополучно скрылась. Нечего было и думать о преследовании сквозь колючую, цепкую чащу.

Руганью в пустоту делу не поможешь. Надо было заботиться о собственной безопасности…

– Тысяча чертей! – ругнулся он напоследок, поднимая лошадь и вскакивая в седло. – Кто мог предвидеть, что старуха окажется такой проворной? Но шутки в сторону. Все шло так гладко и вдруг обернулось так плохо, как никогда. Мешкать не приходится, скорее к хлопчатнику!

Гаспар пришпорил коня, и трое всадников спустились по склону холма.

Лишь подъехав к сеибе, гаучо сообразил, что место это отныне не безопасно… Ведь с тех пор, как они договорились с Насеной, произошло столько всяких печальных событий. Гаучо предложил ехать широкой тропой в тольдерию. Опасности это не представляло, так как дорога была хорошо объезжена и видна даже ночью, а преимущество заключалось в том, что индеянка с Франческой встретятся им на полпути.

Всадники сделали краткую, остановку под сеибой направили лошадей на городскую тропу.

Днем или в ясную лунную ночь вы бы увидели с плоской вершины холма, как с двух сторон движутся по тропе навстречу друг другу две группы: Гаспар с мальчиками и пешая – Насена с освобожденными: прислужником Шеботы и дочкой Гальбергера. Девушки шли впереди, мужчина отставал шагов на тридцать. Насена вела белокурую девушку за руку. Тех и других разделяла полумиля. Еще несколько минут – и они встретятся! Уже возможно было окликнуть друг друга, но они двигались безмолвно, боясь выдать свое присутствие врагам.

Индеянка шепотом ободряла Франческу. Вдруг топот копыт… Звук приближается. Кто-то мчится галопом.

Остановились. Прислушались. Всадник настигает.

Кто это выехал ночью из города? Гнаться за ними мог только Агвара!

Насена старалась себя успокоить. Когда они вышли из тольдо Шеботы и крались по задворкам индейского города, там царствовали мрак и тишина; все спали. Кто ж разбудил кацика и сообщил ему о бегстве пленницы?

Но гнался за ними Агвара – один, без спутников. Совсем издалека доносился конский топот: это скакали всадники – друзья и сверстники молодого вождя, которых он не захотел дожидаться. Он стремился настигнуть девушку до ее встречи с друзьями.

Агвара скакал во весь опор по хорошо знакомой дороге и бурей налетел на отставшего раба Шеботы.

– Где бледнолицая?

Ошарашенный страж замедлил с ответом, но Агвара уже услышал встревоженные голоса. Он тронул поводья и проскакал дальше, ударом макана повалив беглого пленника.

Насена не ошиблась: она узнала властный голос Агвары, слышала звук удара маканой по голове сумасшедшего раба и топот дальней кавалькады. Крепче сжав руку Франчески, она соображала, что делать.

Кацик настиг девушек, прежде чем индеянка приняла какое-либо решение.

Нагнувшись в седле, он прохрипел в лицо Насене какое-то на наречии тобасов проклятие, сбил ее ударом кулака с ног, и не успела она опомниться, как Агвара уже мчался с Франческой поперек седла обратно в тольдерию.

Агвара что есть силы погнал коня, но кто-то уже откликнулся на дикие вопли девушек. Встречные всадники подъезжают к Насене, а Франческа, слыша топот их коней, сильнее бьется в руках индейца, призывая Людвига, Чиприано и Гаспара.

Подмога мчалась в полном мраке, не знакомая с местностью. Ветви хлестали всадникам в лицо, колючки раздирали тело.

Если б не стоны Франчески, никакое упрямство не заставило б их продолжать погоню.

Вряд ли им удалось бы настигнуть вождя, но слепой случай погубил Агвару. Он поравнялся с местом, где лежал поперек тропы сбитый им с ног прислужник Шеботы. Раб валялся в беспамятстве. Агвару это мало трогало: он готов был его растоптать. Однако лошадь испуганно фыркнула и шарахнулась в сторону. Не успел индеец опомниться, как чьи-то сильные руки вырвали у него поводья и схватили его за горло. То были Гаспар и Чиприано.