Вторжение - Кира Уайт

последней, обернувшись, замечаю, как за нами закрывается проход на поверхность. Вопреки ожиданиям, в подземелье оказывается не темно. Внедорожник проезжает по широкому и, кажется, бесконечному тоннелю, плавно уводящему вниз. Но наконец он заканчивается, и мы оказываемся в гараже невероятных размеров. Разнообразная техника и военного, и гражданского назначения выстроена ровными рядами, и им нет ни конца, ни края. Едем добрых пять минут прежде чем, наконец, паркуемся. Подхватываю рюкзак с пола и тут же покидаю транспортное средство следом за остальными. Без промедлений направляемся за одним из военных вдоль крайнего ряда. Остальные члены поисковой группы расходятся кто куда, но у меня нет ни времени, ни желания наблюдать за ними. Спешу следом за Джексоном, чтобы не отставать. Идущий впереди военный, что ведет нас неизвестно куда, о чем-то беседует с Джаредом. А вот это я бы уже послушала. Но как только я приближаюсь к ним, они замолкают, и я с досадой выдыхаю.

Военный останавливается рядом с неприметной дверью, вводит какой-то код на панели, после чего пропускает нас вперед. Оказываемся в помещении поменьше, но тут просто везде снуют военные, занятые одним им известным делом, что еще больше сужает пространство. Мы будто оказались на вокзале перед самой отправкой поезда.

Сопровождающий ведет нас на противоположный конец помещения, где расположилось несколько лифтов. Он вызывает самый крайний. Вдесятером мы с легкостью размещаемся внутри, еще и место остается. Спускаемся на несколько этажей, после чего оказываемся в длинном сером коридоре. Нас ведут мимо нескольких дверей, затем военный останавливается возле такой же, какие мы только что прошли, поднимает руку, чтобы постучать, но не успевает. Створка распахивается, являя высокого широкоплечего мужчину с легкой сединой в коротких волосах.

– Майор Роджерс, – приветствует он, – вы уже вернулись. Отлично.

Полковник, а это именно он, я поняла это по таким же, как у дяди, погонам, обводит нас внимательным взглядом.

– Мне сказали, что с базы отправилось одиннадцать человек, – замечает он без всякого вопроса в голосе.

Тем не менее Джаред отвечает:

– Мы потеряли двоих, сэр.

– Да уж вижу, – все так же без выражения говорит безымянный полковник. – Надолго вы на моей территории не задержитесь. Уже завтра с наступлением утра за вами прилетит вертолет, а пока майор проводит вас в казарму. Учтите, мест в отдельных отсеках у нас нет, вас разместят в общем.

– Спасибо, сэр, – без каких-либо возражений произносит Джаред.

Полковник переводит внимание на Роджерса, кивает ему и больше не говоря ни слова отправляется прочь. Мы же возвращаемся в ту сторону, откуда только что пришли. Снова оказываемся в лифте и едем еще ниже, пока не достигаем восьмого уровня.

– Для каких целей было построено это огромное подземное здание? – спрашивает вдруг Брит.

Майор игнорирует вопрос, и девушка закатывает глаза, но больше в разговор вступить не пытается. Я едва не валюсь с ног от усталости, поэтому меня не волнует ничего, кроме возможности оказаться где-то, где есть кровать. Ага, размечталась.

Первым делом нас отводят в столовую, где кормят скудным обедом, по словам майора, обеденное время давно прошло, а до ужина еще далеко. Я безразлично оглядываю огромное помещение с десятью рядами длинных столов. Что-то подобное было и на базе D-12, только масштабы поменьше.

После приема пищи майор Роджерс показывает нам, где тут туалет и душ, последний из которых работает только по вечерам, начиная с восьми часов. Что по моему мнению полнейшая глупость.

Наконец майор приводит нас к широким двойным дверям и без разговоров распахивает их. Шум, гам и самый настоящий хаос – вот что встречает нас. Помещение очень большое. Здесь рядами выставлены двухъярусные кровати и небольшие тумбочки возле них. Вот и вся мебель. Людей невероятно много. Разных полов, рас и возрастов. Некоторые с любопытством провожают новичков, которых майор Роджерс ведет вдоль стены, другие не обращают ни малейшего внимания. Замечаю нескольких военных, что ходят по рядам, вероятно, наблюдая за порядком. И хотя по их лицам невозможно ничего прочесть, я уверена, что они не особо довольны возложенной на них миссией.

Майор указывает нам на свободные кровати, я тут же сажусь на ближайшую и снимаю кроссовки, ложусь под одеяло и накрываюсь с головой. Сил на разговоры, да и на любые другие действия не осталось.

Не знаю, сколько времени проходит, прежде чем меня будит Бриттани и говорит, что пора идти на ужин, куда мы в итоге направляемся с частью людей, с которыми нас временно поселили.

Оглядываю нашу небольшую компанию и замечаю, что не хватает троих.

– Где Куперы? – нахмурившись, спрашиваю у Бриттани.

Она пожимает плечами, оглядывая толпу.

– Примерно полчаса назад за Джо пришел какой-то военный и сказал, что с ней хочет поговорить полковник. Братья ушли вместе с ней. – Брит ненадолго замолкает, потом резко меняет тему. – Эм, ты злишься?

Вздыхаю и украдкой смотрю на Мэйсона, идущего рядом и без привычной улыбки о чем-то тихо разговаривающего с Томасом.

– Уже нет, – честно отвечаю я.

– Прости, – со всем раскаянием, на какое способна, просит Бриттани. – Я когда увидела, насколько сильно ты растерялась, хотела помочь, но получилось очень глупо.

Смотрю на нее с беззлобной усмешкой.

– Что есть, то есть, но я правда не злюсь. Ты была права в том, что сейчас не то время, чтобы таить какие-то обиды. Но больше так не делай.

Бриттани с облегчением улыбается.

– Договорились, – с облегчением говорит она.

В этот момент мы заходим в распахнутые двери столовой и отправляемся к раздаче.

Пока стоим в очереди, оглядываю эвакуированных. Среди них вижу детей, их гораздо меньше, чем взрослых, но все же. Радует уже то, что военным удалось спасти столько людей от ужаса, творящегося на поверхности.

Когда мы занимаем первые попавшиеся свободные места, Бриттани заговаривает с девушкой лет шестнадцати, что садится с нами за одним столом. Я лишь краем уха прислушиваюсь к разговору, Брит заваливает ее вопросами, и девушка в перерывах между очередной ложкой, что торопливо доносит до рта, рассказывает о том, где она была, когда появилась аномалия, а потом и как попала сюда. Ужас и смерть. Вот о чем говорит эта молодая особа. Вместо того чтобы думать о мальчиках, учебе и цвете лака для ногтей, теперь она размышляет о том, что рада быть выжившей и спасенной.

Медленно оглядываю столовую, другим взглядом смотря на людей. У каждого из них своя кошмарная история. И я не уверена, что хочу ее знать. Я лишь надеюсь на одно – на то, что моя мама, как и родные Брит, находится в каком-то подобном