Невиновных нет - Яна Горшкова

Нет, не татуировка, а, пожалуй, проступивший сам собою на коже рисунок… знак… Знак посвящения?!

Огненная змея на гладком животе шуриа разве что не извивалась, а пламя… пламя и впрямь очень походило на священный огонь Локки. Но как такое может быть?

— Не рычи, хёлаэнайя, не рычи, — и по ноге погладил, успокаивая. Но Грэйн и не рычала, и не беспокоилась… она и не слышала даже, прикипев потрясенным взглядом к рисунку.

«Но, богини! Как?!»

И ведь у Джойн тоже, эрна Кэдвен хорошо запомнила, у леди Янэмарэйн тоже есть похожий знак! И тоже на животе. Змея… Змея-цветок. Змея-яблоня…

«Где я видела это? — мучительно пыталась вспомнить ролфийка. — Змея и яблоневые цветы… Глэнна. Да, но где и когда?»

И что там еще говорил этот… посвященный?!. боги, боги… Грэйн, признаться, уже не слушала. Впрочем, ничего существенного он и не сказал. Всего лишь поведал то, о чем ролфийка и сама уже как-то догадалась:

— В мое время все было по-другому. И даже Священный Князь был совсем другой.

Она нетерпеливо отмахнулась, дескать, это и так понятно, что времена изменились… Ты лучше знак дай рассмотреть как следует! Поближе! Ролфи привстала и даже вперед подалась, словно зачарованная этаким чудом. Воистину, чего только не случается под тремя лунами, если боги того желают!

А может, это просто нарисовано? А?

Грэйн извернулась — при том что ногу ее рилиндар так и не выпустил, получилось не слишком удобно, однако задрать рукав своей — шурианской! — рубашки она все-таки смогла. Вот он, несмываемый и нестираемый след когтей Локки, вот клеймо посвящения… Эрна Кэдвен прищурилась, раздираемая сомнениями. Снова вгляделась в огненную змею, сравнивая. И еще раз. Аж зажмурилась и головой помотала, надеясь, что наваждение пропадет, сгинет, рассеянное властью Локки.

Не пропало.

Шуриа, видно, надоело сидеть вот так, с голым животом, и он снова прикрыл рубашкой своего нарисованного змея. Или все-таки вытатуированного?! Грэйн разочарованно выпятила губу. Честно сказать, у нее прямо-таки руки чесались потрогать, а то и потереть как следует. Конечно же, чтоб проверить — не сотрется ли?

Сомнения вырвались отчаянным и возмущенным возгласом:

— Разве у вас тоже есть… посвященные Огненной Луне?!

Джэйфф успел только губу закусить, чтобы не обидеть девушку ядовитым смешком. Пришлось вмешаться леди Янамари, пока сородич не высказался по поводу ролфийской наивности.

— Мы все посвящены, все шуриа посвящены одной из лун. Ты же видела мой знак. Я принадлежу Шиларджи. Вернее, той ее части, которая есть во всем живом, что есть на земле.

— Ты — посвященная Глэнны-Яблони, я знаю. Но разве так можно? Без обряда, без испытания? Хотя… — Грэйн задумалась. — Ну, понятно же — Локка нам не мать, мы приемные дети, потому и… Ты же помнишь, Джойн, как это бывает у нас?

— Помню.

Хотела бы забыть, выбросить страшное воспоминание, точно подгоревшую тряпку, но это невозможно. До скончания веков, до тех пор, пока душа леди Янамари не истает, память о сожжении заживо в огне Локки-Дилах пребудет с ней.

Джону начало мелко трясти, и она заторопилась поплотнее закутаться в полы черной фатжоны.

— Я был бы не прав, если бы не спросил тебя, каковы же планы Священного Князя относительно Шанты, — осторожно молвил Джэйфф. — Потому что мне хотелось бы знать, видишь ли. Я тут, видишь ли, живу.

— Ну так спроси, — пожала плечами ролфийка.

Но вопрос ребром поставила все-таки Джона:

— И что же Священный Князь думает делать с нашим островом и с нашим народом?

А! Планы! Военные и политические планы! Почему бы и нет, в самом-то деле? Они вправе знать, ведь речь действительно идет о вещах жизненно важных.

Грэйн поерзала, подтянула ноги и села поудобнее, быстро набросав пальцем по сухой земле довольно схематичную карту.

— Джойн, тебе я уже все говорила — чем ты слушала, а? Тогда, еще на барже, когда я тебя похитила. Смотри — вот остров. Вот проливы. В общем-то, я могу только повторить то, что сказал мне Вилдайр Эмрис, когда посылал за тобой. Остров — страж проливов, это — пути для нашей торговли, наш хлеб, который мы покупаем у конфедератов. Пока в проливах хозяйничает Синтаф и прочие силы, Ролэнси всегда будет голодать. Мы никогда не ели досыта на нашем архипелаге, и чем заканчивается ролфийский голод, вы знаете.

Сама того не замечая, она увлеклась настолько, что позабыла, кто она, и кто они, и где вообще проходит этот импровизированный урок политической географии… И как странно смотрится растрепанная хромоногая женщина в рубашке с чужого плеча, говорящая так, словно за ее спиною встала вдруг вся армия Ролэнси — и весь ролфийский флот, а над головой уже плещет знамя Бегущего Волка. Голос ролфийки взвился и окреп, и не говорила она уже, а словно рубила наотмашь, от плеча:

— Тот, кто владеет островом, всегда будет держать Ролэнси за глотку. Мы не можем себе этого позволить! Это — первое! Далее. Второе! — Она пририсовала рядышком Эскизар. — Здесь — имперцы, здесь —

граф Эск, единственный в Синтафе, с кем стоит считаться. Но сил на то, чтоб завладеть Тэлэйтом — или Шантой, название нам не так уж важно, — у него нет. Иначе бы уже взял.

— Взял бы, взял бы, — поддакнула Джона, припоминая алчно-золотой блеск в глазах Аластара, когда он говорил про Шанту.

Увидев его впервые, она испугалась. Диллайн слишком расчетливы, чтобы сделать скидку только в силу давнего знакомства. С шуриа можно спать, ласкать до изнеможения и шептать на ухо слова нежности, но когда речь зайдет о тысячах ее сородичей… Что тогда сделает диллайнский князь?

— И у вас самих не хватит сил на то, чтобы сохранить ваш остров за собой. Иначе мы бы не встретили ту банду на берегу.

Рилиндар безмолвно согласился.

— Но даже проливы — это не главное! — Грэйн вдруг резко тряхнула головой, внезапно вспомнив еще один нюанс. — Вы знаете о северянах? А, я забыла… имперцы же в них не верят…

— Ну почему же, — уклончиво мурлыкнула Джона. — Аластар верит, верит настолько сильно, что строит форты и корабли. А я… я верю Аластару.

И вместе они поглядели на Джэйффа. Как на старшего и более опытного. Что он думает? Что он скажет?

— Я не видел своими глазами ни одного северянина, но я прожил достаточно, чтобы знать точно — если есть на свете что-то плохое, то обязательно найдется и то, что будет гораздо хуже.

Грэйн кивнула:

— Представь себе ролфи времен Удэйна-Завоевателя и помножь на четыре. Северяне… они ужасают даже нас.

— Тогда пусть на Шанту придет тот, кто сильнее. И я совершенно не против, если это будет Вилдайр Эмрис, — сказал Элир.

— Этот остров — первое, что они захватят, — ролфийка шлепнула ладонью по импровизированной карте. — Удобный плацдарм, опять же проливы… Беда в том, что мы о них тоже мало что знаем. Ни один из разведчиков не вернулся… и сталкивались мы с ними только в бою. А после того, что мы видели… пленных не было. — Она хрустнула пальцами, подбирая слова. — Некоторые считают, что северяне — это и не люди вовсе. Я сама не видела, но говорила с теми, кто видел… в форте Логан о чем еще нам было говорить? Отдаленный гарнизон, долгие зимние ночи и полным-полно времени для того, чтоб либо спиться, либо хорошо задуматься… Как ни крути, мы все равно — братья и сестры, и полукровки тому доказательство. И все, что мы творили друг с другом — и еще сотворим, — это дело… семейное. И когда мы, ролфи, пришли на ваш Дж… Джэйссим…