Зачем нам враги - Юлия Остапенко

— Я сказала, что нам надо подождать. Тут, в зале. Ты что, не слышал? Возьми мне сидра.

— Ты еще мала для сидра, — быстро сказал Натан, радуясь возможности отвлечься от этих диких мыслей.

Ровена посмотрела на него очень странно. Потом молча пошла в дальний угол зала. На ней был короткий плащ с капюшоном, который Натан отдал ей, когда они сошли на берег: надо было хоть как-то прикрыть лохмотья, в которые превратилось ее платье, а то Натан опасался, что его, идущего рядом с ней, примут за насильника. Натану этот плащ доходил до бедер, а девочке — до пят, волочась по полу. Она шла неторопливо, гордо выпрямившись, и со спины ее фигура в складках плаща и этот капюшон вызывали мучительное чувство бывшего прежде... Да это был попросту вдвое уменьшенный в размерах Глориндель, истинно так.

Натан уже собирался впасть в отчаяние по поводу своей паранойи, когда вдруг заметил, что в углу, в который решительно направлялась Ровена, валяется вусмерть пьяный мужик. В два шага преодолев разделявшее их расстояние, Натан схватил девочку за плечо, рванул назад. Он почувствовал под пальцами ее худенькое, костлявое плечико, захрустевшее в его стальной хватке, и наваждение мгновенно схлынуло. На его место пришло чувство вины. Ну да, эльфийского недоноска можно было еще и не так тряхнуть. Он же все-таки здоровый мужик, пусть и аристократишка.

«А ты кто, ведьма? » — вдруг подумал Натан, когда Ровена обернулась, посмотрела на него и сказала:

— Пусти.

И — вот странно, Натан готов был поклясться, что она ему это уже говорила.

Он молча поволок ее в сторону, в противоположный угол зала. По счастью, время было раннее, и посетителей оказалось немного.

— Что ты себе позволяешь? — прошипела Ровена. Натан указал на распростертое в углу дурно пахнущее тело.

— Не лучшая компания для молодой леди, тебе не кажется?

— Я хочу сидеть там.

— Мечтаешь, как бы кто облевал твои изящные ножки?

— Мне нравится там!

Что за детское упрямство... Странно, у нее оно казалось куда менее естественным, чем у Глоринделя.

А с господином эльфом ведь пришлось повозиться...

— Нравится? — вдруг резко сказал Натан. — Хорошо. Ты сама так решила.

Он пошел в дальний угол, отодвинул скамью, сел на дальнем от пьяницы краю, вытянул ноги, сцепил пальцы на затылке. Несколько мгновений Ровена стояла будто в нерешительности, потом подошла. Хотела что-то сказать — может быть, попросить его пододвинуться, — потом молча села, оказавшись в шаге от сопевшего на полу пьянчуги. Натан махнул мальчишке за стойкой.

— Вина, парень! И сидра!

Странно, почему она захотела сесть здесь? Или сначала тоже не заметила неприятного соседа? А когда заметила — не изменила решения, потому что всегда делает то, что намеревалась с самого начала?..

Получив заказ, Натан душевно приложился к бутылке, пренебрегая стаканом. Ровена покосилась на свой сидр, потом сказала:

— Налей мне.

«Дворяночка не из низших родов», — подумал Натан, а вслух проговорил:

— Чтоб мне провалиться в тот день, когда я буду спаивать невинное дитя. — И, когда она полыхнула в его сторону возмущенным взглядом, добавил: — Ты же вроде не безрукая.

Он сам удивился тому, до чего же его порадовал этот взгляд — совсем обычный, исполненный детской преувеличенной обиды, — и тому, какую ностальгию он почувствовал. Оказывается, он успел соскучиться по таким взглядам.

«Маленькая злая эльфийка», — улыбаясь, подумал Натан, глядя, как она наливает густой, кисловато пахнущий сидр в чашку. Немножко неуклюже, все еще подрагивая от возмущения. Явно не привыкла сама себя обслуживать. Натан уже думал, что она вполне справится, когда Ровена вдруг тонко вскрикнула и выпустила бутылку. Сидр выплеснулся на стол и Ровене на колени; Натан хотел было выругаться — ну и впрямь безрукая! — когда вдруг услышал хриплый стон из-под стола, увидел медленно высовывающуюся над столешницей лохматую макушку, и все понял.

— Он за ногу меня схватил! — в панике пробормотала Ровена и дернулась, собираясь вскочить. Натан проворно схватил ее за плечо, надавил, с размаху усадив на место.

— Хотела? — жестко сказал Натан. — Сиди уж теперь.

Ровена что-то пискнула, и он сдавил ее уже по-настоящему. Она задохнулась, но не вскрикнула, только закусила губу, хотя Натан знал, что делает ей больно. Но, проклятие, он был намерен проучить девчонку с самого начала. С эльфом он прождал слишком долго...

Пьянчуга тем временем заполз на скамью с другой стороны стола и оказался прямо напротив них. Он был нестарый и даже не очень потрепанный, в неплохих кожаных доспехах — странно, что не стянули, пока дрых. Он обвел соседей по столу необоснованно счастливым взглядом и гнусаво протянул:

— Каларди-ин?

Натан бросил на парня за стойкой быстрый взгляд. Тот, похоже, ничего не слышал, благо говорил пьянчуга тихо.

— Нет. Лавария, — сказал Натан.

— Ох, не ври, братишка, — протянул пьянчуга, беззлобно щурясь. — Выговор-то у тебя баллийский. Я сам оттуда родом.

Отпираться было бесполезно. Натан не ожидал так скоро столкнуться с соотечественником, поэтому постарался свернуть разговор.

— Я давно там не был.

— Да уж, — усиленно закивал пьянчуга. — Теперь туда в здравом уме никто не сунется. Я вот был... не в... здравом, — с трудом выговорил он и глуповато хихикнул.

— Из кампании? — понизив голос, спросил Натан.

— А то... последняя... За припасами сюда ездили. А как наши возвращаться стали, я проулками... Ну их. — Он обреченно махнул рукой, и бутылку с вином едва не постигла участь бутылки с сидром. — Не вернусь. Я как узнал, что князя порешили, так сразу понял, нечего там теперь...

— Постой! — забывшись, Натан потянулся через стол к собеседнику. — Что ты сказал? Князя убили? Когда?!

— Да с неделю слухи ходят... Может, и давно уже, Ну только что теперь, без князя-то? Тальварды нас враз к ногтю прижмут... Ну а я тут... Тут оно лучше, чем на захваченных землях...

— Так что же теперь? Война кончилась?

— Да где там? Эльфы, говорят, подоспели, ну да сколько там тех эльфов...

Князь Калардина мертв. Проклятие. Оставалось надеяться, господин Глориндель успел обвенчаться с княжной. Теперь-то эльфы постоят за Калардин, как за родную землю. Чем она для них и станет вскоре... Но сейчас это не так важно.

Натан поднял глаза и увидел, что за стойкой теперь стоят двое мужчин — другой, постарше, за что-то отчитывал рябого парня. Натану хотелось еще порасспросить соотечественника о новостях с родины, но ему не терпелось скорее убраться из этого гадючника. Наверняка в городе есть более приятно пахнущие собеседники.