Координата поврежденности - Владлена Дан

сам того не ведая, переступил границы, охранявшиеся даже от самых близких. Это попахивало жульничеством: когда все участвовали в гонке, Лайт нарушил все правила, но стал победителем. Войдя в его дом, парень оказался в эпицентре его самого больного и уязвимого места, куда даже Маре и Бесту входить запрещалось. Лайт не участвовал в заезде, а появился из ниоткуда и наперекор всему пересек финишную черту первым.

В итоге под грузом мыслей Мин не замечал, как алкоголь на их столике виртуозно исчезает, а бокалы меняются. По телу прошла волна расслабления, а в мыслях под легким туманом опьянения все казалось куда проще и приятнее, чем ранее. Он страдал тем, что порой думал чересчур много, даже когда следовало остановиться. Поэтому и нуждался в таких «алкогольных паузах». Он старался никогда не упиваться до бесконтрольного состояния, поскольку не выносил ощущение бессилия и потери самообладания. И пил так, чтобы не терять власть над собой.

Он прислушался к разговору, в котором до этого не принимал активного участия.

– Учиться на врача утомительно, иногда проскакивает мысль, что я не справлюсь и переоценил себя, но все же когда думаю о том, что смогу сделать в будущем, все бессонные ночи обретают смысл, – рассказывал Лайт, чей голос звучал иначе.

Кажется, розоволосый сосед тоже попал под магию алкоголя, который им участливо заказывала Мара. Сама девушка при этом выглядела самой собранной среди них.

Это был знакомый трюк. Мара, как и он, редко напивалась, однако по другой причине. Она позволяла себе несколько напитков в самом начале, а после незаметно переходила на безалкогольные и с любопытством следила за компанией, которая медленно, но верно пьянела. Таким образом остальные раскрывали свои секреты, а Мара жадно питалась новыми сведениями, которые могли однажды стать козырем в ее руках.

Телефон зазвонил, и на экране высветилось имя отца. Мин, отключив звук, лишь презрительно фыркнул. Отец, должно быть, вернулся в особняк и услышал от Нун, что нерадивый сын ушел куда-то вместе с его протеже.

Не прошло и минуты, как зазвонил телефон Лайта. Парень повернулся к нему.

– Твой отец.

– Я не взял трубку, и теперь он проверяет, жив ли ты, раз уж мы вместе.

– Мне ответить? – Лайт мог не спрашивать, но ему было приятно, что парень интересовался его мнением, будто это их общее дело.

– Не хочу портить настроение, слыша его голос.

– Окей. Как думаешь, если мы вернемся поздно в таком состоянии – это будет нормально? – Лайт рассеянно трогал рукой сережку в ухе.

– Для меня – да. Для лучшего студента-медика – не думаю. Но ничего, он спишет это на мое плохое влияние и прикажет не приближаться к тебе, – пожал плечами Мин. Несправедливые обвинения его не пугали. Он привык.

– Я сам могу приблизиться, не переживай, – неожиданно заявил Лайт громче, чем следовало, и по телу Мина пробежала странная дрожь. – Мы ведь отныне друзья. – И докторишка совершенно беззастенчиво положил голову ему на плечо.

– А когда я пытаюсь тронуть или хотя бы приобнять тебя, ты ершишься и раздражаешься. – Естественно, Мара не могла оставить это без внимания.

Да, Мин не приветствовал подобные нежности. Он скорее принадлежал к людям, которых называют «холодными». Не то чтобы физический контакт ему неприятен, просто такие проявления близости давались с трудом.

Мин заставил себя не выдать настоящих чувств и как ни в чем не бывало допил очередной стакан виски. Когда жидкость обожгла горло, он малость отстранился и аккуратно отодвинул чужую голову, тем самым вынуждая Лайта отпрянуть. От какой-либо словесной реакции парня его спасла Сэмми, вновь появившаяся у их столика.

– Столько красавчиков и все сидят – так не годится! Кто согласится скрасить одиночество девушки среди этого гомосексуального рая и потанцует со мной, пока босс позволил уйти на перерыв? – Девушка окончательно забыла о том, с какой первоначальной целью они сюда пришли, или же сама по себе была такой беззаботной.

– Я пойду, – долго не раздумывая, согласился Лайт и тут же последовал на танцпол за Сэмми, будто до этого вовсе и не лежал на его плече.

– Пи’Лайт оказался вовсе не ханжой, как можно было подумать из твоего рассказа. Тебе бы брать с него пример, – с наглой усмешкой заявила Мара.

– Я и так отвлекаюсь, если ты не заметила.

– Раньше ты развлекался куда более раскованно, Вон-грат. Это, конечно, не совсем привычное место для тебя, но мы ведь с тобой гибкие и открытые ко всему новому, не правда ли?

Дразнить, петлять, проникать в самые сокровенные мысли, исследовать каждый сантиметр тела – Маре всегда это нравилось. Последнее между ней с Мином никогда не случалось, она принимала его за равного себе, а чувство конкуренции лишь распаляло ее во всем остальном. Маре нравилось играть на струнах его нервов, и она всегда ждала мелодию его ответного хода. Ведь если спросить у нее, что в жизни она любит больше всего, она без колебаний ответит: «Побеждать».

– Я сам разберусь, что и как мне делать. А если понадобится помощь – найду ее в другом месте.

На эти слова девушка драматично ахнула, словно ее оскорбили.

– Вау, как легко ты меняешь друзей. Мы знаем друг друга с детства, но зачем тебе теперь Мара, если появился смелый докторишка, которого, между прочим, ты до недавнего времени на дух не переносил.

Их взгляды синхронно переметнулись на танцпол, где Лайт веселился рядом с Сэмми, которая лучше вышибалы охраняла того от посетителей, желающих попытать удачу.

– Хватит этих намеков.

– Я просто дразню. Не моя вина, что ты воспринимаешь все буквально. Тем не менее… лучше тебе быть осторожным с ним, если действительно не планируешь «углубить» ваши отношения.

– Если бы я не знал, что уже какое-то время ты заказываешь себе безалкогольные напитки, подумал бы, что ты пьяна, раз несешь такой бред.

– Ах, ты слишком хорошо меня знаешь. – Она похлопала его по плечу своими наманикюренными ноготками. – Ладно, ты сегодня не настроен на шутки. Я поняла. Так что хватит так смотреть на меня, злюка!

После того как Мара прекратила грязно шутить, Мин наконец расслабился и начал наслаждаться беседой и шутками, которые царили за столом. Эрт поделился забавными случаями в клубе, когда только открыл его, а также о том, как скрывался от коллег из индустрии развлечений. А Сэмми сама по себе была одной большой шуткой и слишком часто давала повод для смеха. Может, поэтому парни и не воспринимали ее всерьез, в том числе и тот злополучный возлюбленный, переметнувшийся к Нане. Она была слишком компанейской и простой,