Координата поврежденности - Владлена Дан

признался Лайт. Мин заметил, как брови Беста тут же подскочили. – Надеюсь, ты не против, я захватил с собой своего младшего. Это Нонг’Вар, мы играем вместе в группе.

Мин взглянул на парня. Он уже видел его во время своего неудачного посещения медицинского корпуса, когда не смог передать Лайту еду. Если так подумать, застань он докторишку на месте, то вечером Лайт не поехал бы за ним, и тогда похищение закончилось бы иначе.

Младший поздоровался с ними, и в конце концов Бест не выдержал.

– Я тебя помню. Ты подходил как-то поговорить с Мином. Нас так и не представили. – Они обменялись приветствиями и теперь уже вчетвером сидели за столиком.

– Меня все еще мучает головная боль, давно так не пил. А ты как после вчерашнего? – спросил Лайт, не замечая сердитого выражения лица Вара, любопытного взора Беста, да и недовольства Мина в придачу.

– Терпимо, – сжато выдавил он.

– Кажется, я упустил тот момент, когда ты завел себе нового друга, – встрял Бест. – Знай, мои чувства глубоко задеты. Я думал, что единственный, кто может тебя терпеть.

– Лайт проходит практику в больнице моего отца. – Ему пришлось удовлетворить пытливость друга.

– Так вот кого ты искал тогда в медкорпусе? Мог и нормально объяснить.

– Я говорил.

– Ты лишь что-то обозленно бурчал, а после, если помнишь, вообще кинул меня. Еще и заставил заплатить за обед.

– Он тогда обронил бумажник, но Нонг’Вар его нашел и передал мне, – сообщил Лайт.

Мин еще раз взглянул на приятеля докторишки. Ему не нравилось, что тот смотрит на него чуть ли не с вызовом. Парень явно был младше их, хотя рядом с Лайтом они смотрелись как друзья-одногодки, а не как старший и младший с разных курсов. Среднего роста, немного выше Лайта, но ниже его и Беста, с каштановыми волосами с золотистым отблеском на свету, миндалевидными глазами и небольшим налетом детского жирка, который округлял его скулы и делал щеки больше, несмотря на подтянутое тело. Еще год-два и мальчишка окончательно возмужает, избавившись от внешних проявлений прошедшего детства.

– На каком ты курсе, Нонг’Вар? – поинтересовался Бест.

– На втором, Пи’.

– Охо-о, вот она молодость. Даже завидую, не могу поверить, что скоро я со студенчеством попрощаюсь. Иногда думаю, что не прочь снова стать первогодкой. Все тогда было таким волнительным!

– Говоришь, будто тебе завтра уже помирать. – Разговоры о выпуске вызывали у Мина неприятную тяжесть внутри.

– А вдруг и правда завтра? Ох, мысли об этом страх нагоняют! Но меня утешает, что при необходимости у меня будет личный доктор. – И с этими словами одногруппник с довольной придурковатой улыбкой положил руку ему на плечо.

– Если не забыл, мы уже шесть лет как учимся вместе на экономическом, – процедил Мин.

– Я к тому, что, если окажусь на грани смерти, надеюсь, ты позовешь ко мне целую ораву ваших самых высококвалифицированных врачей, и они излечат меня даже от смертельной заразы.

Бест сегодня просто не затыкался и все болтал и болтал о том, что раздражало Мина больше всего.

– Если продолжишь в том же духе – не дождешься, – коротко, но твердо подчеркнул он.

Друг в ответ хмыкнул и начал лихорадочно запихивать в рот жареный рис с курицей.

– Так ты тот, о ком сейчас все говорят в университете? – впервые обратился к нему лично Вар.

Мин посмотрел на него взглядом, который испепелил бы многих, однако этому юнцу было нипочем. Что ж, смелости ему не занимать.

– Нонг’, перестань, – вступился Лайт.

– Пи’, разве ты не говорил, что переехал временно в дом каких-то богачей? Ты живешь у него?

Еще остались люди, которые этого не знают? Мин мысленно сделал заметку, что стоит пойти в зал побоксировать, чтобы выплеснуть скопившуюся внутри злость.

– Эм-м-м… – Лайт почесал голову, и это стало более красноречивым ответом, чем простое «да».

– Да, он остановился в моем доме. Какие-то проблемы? – не выдержал Мин, не скрывая раздражения.

– Никаких, вот только это странно, что Пи’Лайт не ходил в универ полторы недели и тем более никого не предупредил об этом. Я несколько дней даже дозвониться до него не мог, а ведь Пи’ никогда не пропускает учебу.

– Ты подрабатываешь его секретарем?

– Нет, я его друг.

– И что? Ты думаешь, я все это время держал его прикованным в подвале? – распылялся он еще больше.

– Эй, успокойтесь, – встрял Лайт. – Нонг’, я же тебе уже объяснил. И чего ты докапываешься до людей? Ты же обычно милый.

Мин чуть ли не фыркнул в голос, услышав последнее слово. Но когда докторишка взъерошил волосы Вара, на лице того появилась теплая улыбка, которая делала мальчишку милее. Однако точно не в его глазах.

– Нонг’Вар, знаю, мой друг может казаться заносчивым, и вообще все в нем так и побуждает его ненавидеть, ведь только подумай: он богат, умен, так еще и красив. – Не веря, что Бест действительно говорит это, Мин закрыл лицо ладонью, безмолвно качая головой. – Его легко невзлюбить из-за этой несправедливости. И все же мы должны бороться с низменным желанием ненавидеть его только поэтому. Он отличный парень, и, уверен, с твоим старшим ничего плохого не делал. Мин не применяет насилие. Он, скорее, словом или взглядом убивает.

Когда пламенная речь Беста закончилась, за столом повисла тишина, после чего Лайт неожиданно прыснул и от души захохотал. Вар же сердито посмотрел на него, но вскоре, казалось бы, расслабился, решив на время смириться с обществом новых знакомых.

Зато Мин напрочь забыл о пристальном внимании окружающих. Он избавился от давления и выдохнул с облегчением. Лучше терпеть одного недовольного юнца, чем толпу любопытных зевак.

Неделя подошла к концу, и люди наконец перестали глазеть на него, а на смену пришли обычные заинтересованные взгляды, которые преследовали Мина всегда. И если кто-то из его знакомых спрашивал о похищении, то он скупо отвечал, что это выдумки прессы. А если рядом оказывался Бест, тот начинал заговаривать собеседникам зубы, и в итоге интересующиеся уходили ни с чем.

Лайт отчаянно стремился нагнать пропущенное, поэтому Мин теперь чаще видел того в университете, чем в особняке, а утром подвозил на занятия. Но если у докторишки появлялась возможность, тот прибегал в столовую корпуса, где он учится (они ни о чем не договаривались, так негласно повелось). И вместе с Бестом болтали, а дальше докторишка уходил по своим делам, и Мин возвращался домой один.

От подобной перемены в их отношениях больше всего ликовала Нун. Экономка несказанно радовалась, что они нашли общий язык, и жалела лишь о том, что подтолкнуло их к этому