Десять поцелуев, чтобы влюбиться - Мила Любимая

–Что ты делаешь?– уперла руки в бока.– Я, по-твоему, другую тачку вызвать не в состоянии? П-ф-ф!

–Да кто тебе позволит?– с пафосом заявляет.

Ооо, мы смелые стали! Пять баллов.

–Трусишка зайка серенький раскодировался?– усмехнулась.

–Савельева, ты…

–Что я?– умом понимала, что башню сорвало с концами, но меня было уже не остановить.– Я виновата, что ты трус?

От злости лицо Сотникова вполне напоминает собой мел. Только на щеках красные пятна выступили. Надеюсь, я никакого внутреннего Халка не пробудила.

–Всё,– зло цедит сквозь зубы, а ноздри раздуваются от ярости.

Маш хотела дракона – Маша его получила!

Подхватывает меня на руки, закидывая к себе на плечо, уместив ладонь прямо на попе. В совершенно наглом и бесстыдном положении, нисколько не стесняясь лапать мои аппетитные булочки, где вздумается.

Хам!

Вот блин… мечты сбываются, что называются. Только не тогда, когда надо. Ау, вселенная! Мне больше не требуется, забери назад.

Мольбы не помогают и Сотников такой же реальный и живой, как и я сама.

Ставит меня на пол уже в беседке. Тут никого, кроме нас нет. Я так понимаю, мы сейчас находимся на заднем дворе коттеджа. Где нет никакого праздника и друзей-мажоров. Ну, конечно.

–Ещё раз назовёшь меня трусом и…

–И?– скрестила руки на груди.– Бить сюда притащил? У тебя для этих целей братик есть.

–Маш, да что с тобой? Ты как с цепи сорвалась сегодня.

Я сорвалась? С цепи? Ну жесть же, девочки. Он либо настолько умный и талантливо притворяется тупым, либо реально такой беспросветный идиот, каким кажется.

–Сотня, скажи, что ты прикалываешься. Во-первых, меня сегодня столько раз уже оскорбили, но ни один раз ты не встал на мою сторону. НИ. ОДИН. ГРЕБАНЫЙ. РАЗ. Во-вторых, тебя волнуют только ты сам и немножко Ян. В-третьих…

–Маша,– обхватывает моё лицо руками и впивается в губы поцелуем.– Прости, пожалуйста. Я тебя ревную, капец как сильно.

Ну нет мой дорогой, поцелуи здесь не помогут. Раньше надо было!

Поезд ушёл.

Маша

Мне сложно противостоять его губам и рукам, которые становятся всё настойчивее и настойчивее. Но, если я не остановлю Диму сейчас, то мы перейдём к жаркому примирению прямо в беседке. Ни то чтобы хотела заниматься нашим «миром» где-то в более подходящем месте, но… вообще не хотела… не сейчас! Пусть внутренний голос нашептывал расслабиться и просто получить удовольствие от процесса.

Здравствуйте, меня зовут Маша и я грешница.

–Стоп,– уверенно отталкиваю парня от себя.– Мы не будем этого делать.

–Почему?– целует в шею, нежно прикусывая чувствительную кожу.– Нас никто не увидит.

–Именно это тебе и нужно,– отхожу на несколько шагов назад и опускаясь на скамейку.– Столько мне мозг выносил из-за того, что я держу нас в секрете, а сам слился.

–Я вёл себя, как мудак.

Непонятно истории, по какой фантастической причине он улыбается. Пытается заразить своими эмоциями, но я кремень. Меня этим не возьмёшь.

–Безумно рада, что ты наконец разобрался в себе.

–Савельева,– мягко и вкрадчиво шепчет.– Я признаю свою вину.

Боже, да откуда он такой очаровательно самоуверенный свалился?

У мамы дома где-то звёздочки для первоклашек валялись бесхозные. Знаете, ими прилежных и старательных деток награждают. Надо бы взять самую огромную звезду и Диме прямо на лоб приклеить. И для братца его захватить. Сразу на родных станут похожи.

–С чем тебя и поздравляю,– улыбнулась во все тридцать два зуба.– Иди порадуйся вместе с друзьями.

Дима хмурится и садится на пол прямо у моих ног. Так близко, что стоит ему шевельнутся и между нами не останется ровным счётом никакого свободного пространства.

Напряжение и волнение пропитывают меня насквозь, мешая здраво думать. Проклятые бабочки в животе. Стараюсь выглядеть спокойной и непринуждённой, но когда он рядом, то у меня нет шансов.

Надежда умирает последней. Не сдамся на милость этого наглеца, пусть даже не рассчитывает.

–Маш,– гладит по коленке, а потом прижимается к моей ноге губами.– Да у меня голова рядом с тобой не работает, а Ян… он… ему в жизни девчонки не отказывали.

–А тебе отказывали?– и отодвинулась чуть в сторону.

–Есть тут одна,– улыбается и упирается руками в скамейку. Его ладони почти соприкасаются с моими бёдрами. Заманил в ловушку, гад!– Очень стойкая.

–Порой, недостаточно,– продолжаю злиться на него.– То, что у вас с братом взаимная неприязнь друг к другу – это я понимаю. Но при чём здесь я? Разве хоть раз дала повод в себе усомниться? Вообще не догоняю, почему должна вдалбливать тебе прописную истину.

–Ну я виноват,– тянет меня на себя, лбом прижимаясь к моему животу.– Обещаю, искуплю вину.

Вечно эти парни так, всё обещают и обещают, а толку никакого.

–Дим,– упираюсь руками в плечи Сотникова и чуть отодвигаю от себя.– Мы взрослые люди. Я прекрасно понимаю, кто ты и не считаю себя твоей единственной. Если ты устал, стесняешься или ещё чего-то, то не вижу смысла продолжать. Нам обоим будет лучше…

–Стоять,– перебивает меня.– Ты меня сейчас бросить пытаешься, Савельева?

Замялась. Громкое слово для нас.

–Ну… или возьмём перерыв.

–Жесть, Маша. Я вообще-то с этой стороны занавеса никогда не был,– злится он, а мне смешно. Потому, что даже сердитый – забавный.– Какой нафиг перерыв? От чего ты устала?

Громко смеюсь. Ситуация до невозможности комичная. Но мне нравится быть той, кого не бросают, а хотят отшлёпать за глупые предложения.

–Для твоих друзей я мышь,– напомнила Диме.– Для твоего брата. Всякие Регины засоряют мою карму.

–Ага, ты ей клок волос выдрала,– откровенно ржёт Дима.

–Ой,– отмахнулась.– Были бы свои, а так… у куклы Барби с боем отобрала.

–Прости меня.

–Дим…

Он целует меня в живот, прожигая кожу даже через платье. Скользит ниже, заставляя ноги дрожать. Руки Димы жёстко фиксируют мои бёдра. Не даёт и возможности остановить это безумие.

–Что ты делаешь?

–Как что, глупая, целую тебя.

Чёрт побери, чёрт…

–Здесь?

–Здесь,– усмехнулся, уничтожая последнюю преграду между нами. Медленно стягивает с меня трусики, опуская их до самых туфелек.– Хочу тебя здесь.

Вот так и сдала свои бастионы, практически без боя. Фиговый из меня стратег.