Десять поцелуев, чтобы влюбиться - Мила Любимая

–Норм,– усмехнулся Ян.– Когда ещё увижу, как ты валяешься в ногах у девчонки.

Ауч! Это раунд.

Один – ноль в пользу Сотникова-младшего.

Но вот только если кто тут третий лишний, то точно не он. И не Дима. А я.

Решительно поднимаюсь на ноги, но Дима ловит меня за руку.

–Савельева, пять минут.

В его голосе ощущается концентрированная сталь. Со своими друзьями бы был таким несгибаемым.

Чёрт возьми, мне не хочется разочаровываться в нём, но это уже происходит. Секунда за секундой, день за днём. Я сама его выбрала. Польстилась на красивые речи, очаровательную наглость и уверенность в каждом движении.

Что же получается – мой Дима совсем не такой?

Отказываюсь верить.

–В другом месте надо быть таким твёрдым, Сотня.

Ох, звучит очень двусмысленно. По крайней мере, каждый понимает мои слова в меру своей испорченности, а конкретно, Ян. Впрочем, ничего другого и не ждала.

Он предсказуем и банален. Типичный избалованный развязный мажор.

Ян заливисто смеётся, прожигая меня бесконечно пошлым и жадным взглядом. Брр! Вот так и раздевают глазами, девочки. Стоит запретить такое на законодательном уровне.

–Пиздец, ты зажигалка, Машенька.

–У тебя какие-то проблемы с уменьшительно-ласкательными, Янчик?– парирую в ответ.

Глупая самодовольная улыбка на его губах меркнет. Не нравится – получи!

Не переношу, этих «Машенька», «Манюнечка» ипрочие коверкания имён. Очевидно, Ян того же мнения.

Как будто в детский сад угодила. Была у меня в своё время премерзкая воспитательница. Зоя Никитична. Нет, она в принципе ничего плохого не делала. Добрая, внимательная, детей любила. Только больно правильная мадам. До нудной степени.

Тоже всегда носилась с криками: «Машенька, съешь кашку!», «Машенька, мальчиков нельзя бить лопаткой по голове!»

Тьфу!

Она вообще в курсе, что манная каша – это бе? Гадость редкостная, одним словом. Особенно с комочками. Как вспомню, так вздрогну.

А что касается мальчиков и лопаток – грешна, каюсь. Но может, я ещё в четыре года поняла, что этим парням надо мозги на место периодически ставить.

Правда жизни, пацаны.

Диму с Яном по ходу мало били. Не было у них такой Маши.

–Руку отпусти,– окинула Диму холодным взглядом.– Я не хочу разговаривать. И, поверь, лучше тебе не оправдываться насчёт Филатовой. Но…

–Но?

–Я в тебе ошибалась.

На минуту мне становится его жалко. Кажется, словно грустное выражение лица Сотни – настоящее, искреннее. Вот только если быть такой сердобольной на самом деле, то лучше всех бродячих котов домой тащить, а не прощать бывших.

Подхожу к стойке, чтобы забрать свой заказ, но Дима идёт за мной по пятам, а следом за ним и Ян. Ещё прикидываются злейшими врагами. Вон какая синхронная братская поддержка.

–Я заплачу,– Дима протягивает банковскую карту к терминалу.

Ловит мой грозный взгляд, но остановить его уже не успеваю. Недовольно сжимаю губы.

–Слышь, Робин Гуд, может хватит?– сердито спрашиваю.

–Что хватит? Я не могу заплатить за свою девушку?

Действительно, шоу.

Благо, в кофейне нет никого, кроме нас и сотрудницы с бейджиком «Аврора Жарова». Всё равно стыдно. Устроили представление.

–Ребят, давайте на улице,– слышу голос девушки.– Всех посетителей разогнали.

–Жарова, остынь,– тормозит её Ян.– Нет никого, скоро закрытие.

Так эти двое знакомы? Интересненько.

Но меня это, признаться, мало волнует. Хочу уйти и желательно в гордом одиночестве. Жутко устала. И от Димы, и от Яна. Вообще от всего вместе.

Молча выхожу на улицу. Уже стемнело, с неба льёт противный питерский дождь. Все прохожие с зонтиками. Предусмотрительно. В отличие, от меня. Хотя каждый второй коренной петербуржец предпочитает ходить без зонта.

–Савельева!– догоняет меня Дима и хватает под локоть.– Куда намылилась? Давай в машину.

–Спасибо,– сдержанно улыбнулась в ответ.– С вами я не поеду.

–С ума сошла?– почему-то злится.

Действительно, я ведь должна лужицей у его ног растечься только потому, что он объявил меня своей девушкой практически тет-а-тет.

У-у-у, у меня зла никакого не хватает!

Хочу задушить его. Без шуток.

–Да как скажешь, Дим.

Смело вышла под дождь, но и промокнуть толком не успела, как меня сгребли в охапку и запихнули в стоящую возле кофейни чёрную спортивную машину.

Беспредел!

Дима туго пристёгивает меня ремнём безопасности, делая это слишком сексуально. Откровенные картинки, как калейдоскоп замелькали перед глазами.

Ну с моими грехами мы всё решили. Развратная дева.

Летим по шоссе с недопустимой скоростью. Что-то мне подсказывает – кому-то грозит не хиленький штраф за превышение.

–Вернёшься ко мне,– припечатал одним предложением.

Простите… но что?

–Немного ли вы на себя берёте, Дмитрий Сергеевич?– усмехнулась.

–Какого хрена ты вообще ушла, Маша?

–Поэтому и ушла,– огрызнулась, скрестив руки на груди.

–Я твои мысли не читаю. Что не так?

–Ты дебил или действительно не понимаешь?– со всей дури стукнула его кулаком по плечу.– Кончай прикидываться.

В самый последний момент войдя в поворот, Сотня паркуется в нашем дворе.

Сердце бьётся, как сумасшедшее. Адреналин переполняет кровь. Между нами ток. Вся атмосфера накалилась до невозможного предела, вот-вот и начнём метать огненные молнии.

Боже, как я его хочу…

Дрожащими руками отстёгиваю ремень безопасности, касаюсь ручки, но не успеваю сделать ровным счётом ничего.

Дима хватает меня за талию и каким-то невероятным образом усаживает к себе на колени.

Я в совершенно бесстыдной позе с задранной юбкой.

Его глаза горят порочным огнём.

Он готов сжечь меня и, кажется, я совсем не против превратиться в пепел в руках Димы.

Чёрт возьми!

Бастионы скоро падут.

Маша

Честно признаться, я пока не поняла, чего хочу больше – убить его или заняться с ним сексом.

Это вообще нормально?

Вполне. Примитивная реакция на парня, который косячит так, будто бессмертный, но при этом он слишком притягательный.