402 метра - Константин Костин

Я надавил клаксон. Хореограф, не поворачиваясь, высунул руку в окно и помахал: "мол, обгоняй". Какая завидная уверенность в своей безнаказанности! Пчелкин опустил стекло, в салон ворвался холодный ветер, из-за изменения аэродинамики, малышка дернулась, едва не уйдя с курса.

— Эй, дурень, — заорал Саша, стараясь перекрыть голосом шум ветра. — Тормози!

Только сейчас Кирилл догадался повернуть свою дурную голову. Увидев нас, беглец удивленно открыл рот, выпавшая сигарета, подхваченная потоком ветра, моментально унеслась назад.

— Че уставился? — прокричал Пчелкин. — Тормози давай!

— Не дождетесь, — завопил в ответ Мешков, ускоряясь.

Ну-ну. Неужели, он серьезно думает уйти от такого болида на такой драге? Для меня полторы сотни — прогулочный шаг, для Шкоды это почти предел. Груженый, тяжелый автомобиль медленно набирал скорость, я же, играючи, держался рядом.

— Тормози — хуже будет, — предостерег штурман.

Беглец оставался глух к голосу разума, и в ответ только закрыл окно, словно это могло как-то помочь. Нет, ну что за тупица?

— Вот идиот, — буркнул Саша. — Что делать будем?

— Берем в коробочку, — предложил я.

Федоров, сидящий в Evo. VIII, по-прежнему держащимся в драфте, опередил мою мысль действием, высунувшись по пояс из окна с Серегиным пистолетом. Прозвучал первый выстрел.

— Твою мать! — выругался я, бросая машину в сторону.

Этот кретин стрелял вслепую, по звуку, и, соответственно прицелиться мог только примерно. Словить пулю от своих же соратников мне никак не улыбалось.

Федоров выпустил вторую маслину, уже более удачно. Заднее стекло Шкоды покрылось паутинкой трещин. Да этот слепой не только байкер и расер, он еще и снайпер! Сейчас, наверно, таких уже и не делают.

Третий выстрел не достиг своей цели, видимо, гарантия кончилась. Но четвертая пуля угодила в аккурат в переднее колесо автомобиля. Окатвия, словно споткнувшись, встала на нос, куски пластикового бампера полетели по дороге. Сергей дал по тормозам и, повернув Lancer боком, показал образцовое экстренное торможение. Шкода перевернулась в воздухе, ударилась об асфальт задним бампером, и снова подпрыгнула, резко изменив траекторию. Теперь полуторатонный снаряд летел прямиком в крышу моей милашки!

Дать по тормозам, как Сергей, я не мог — бочина Mitsubishi войдет как раз в задний бампер 2110, ускориться за миллионную долю секунды я тоже не мог, на повышенной передаче обороты упали в зону глубокого провала. Оценив обстановку, на что ушла крошечная толика и без того крошечного мгновения, я принял единственное верное решение — уйти в бок, нырнув под падающий автомобиль. Вернее, я даже не принимал никакого решения, руки сами повернули руль, уводя котенка из-под удара.

Шкода, пролетев над головой, врезалась мордой в ограждение, разделяющее две полосы. От удара капот вошел в салон, а автомобиль, превратившись в подобие детского каучукового мячика-попрыгунчика, подпрыгнул еще раз и приземлился на багажник. Окатвия замерла, стоя на корме, уставившись ослепшими фарами в небо. Секунда — и с жутким скрипом деформируемого железа, с треском лопающихся балок, со звоном осыпающихся стекол, машина рухнула на днище.

— Котлета, — прошептал Саша.

— Чего? — не понял я.

— Кирилл стал котлетой, — пояснил тезка.

Это точно. После таких кувырканий Шкода превратилась в железный гамбургер с котлетой из мелко нарубленного человеческого мяса, с соусом из смеси бензина, масла и тосола. Как же? Как слепой смог так точно засадить маслину в покрышку автомобиля, мчащегося на такой скорости? Какой, все же, везучий этот черт! Или какой же невезучий был Мешков. Это зависит от точки зрения.

Федоров с Сергеем уже неслись к изуродованному кузову, причем Евгений намного опережал своего телохранителя, словно это он был поводырем, а не слепым калекой. Молодецки перепрыгнув через ограждение, байкер подбежал к тому, что когда-то было багажником. Груз, зажатый между искореженными листами железа, можно было достать только с помощью автогена. Или, на худой конец — монтировки. Мы с Сашей, захватив инструмент и Шпалермана, не спеша подошли к остаткам Шкоды. Торопиться уже некуда.

— Твою мать, твою мать, — рычал Евгений, дергая заклинившую крышку багажника. — Открывайся же…

— Посторонись-ка, — пододвинул я компаньона.

Плоский конец монтировки вошел в неровную щель. Я навалился на рычаг, железо выгнулось, и монтировка, заскрипев, превратилась в кочергу. Вторая попытка. Инструмент, звякнув, вылетел из паза. Хорошо еще, пальцы на месте остались. Но груз по-прежнему оставался заперт в машине.

— Дай сюда, — буркнул Сергей.

С силой воткнув железку в зазор, телохранитель нажал на нее обеими руками. От напряжения лицо водителя покраснело, на лбу выступили капельки пота. Или сил у Сергея было больше, или опыта, но через минуту крышка багажника с вывороченным замком сдалась, поднявшись над смятой крышей.

— Вот они, родимые, — облизнув губы, потер руки слепой.

Раскурочив остатки кормы, он, согнувшись пополам от тяжести ноши, достал два чемодана. Федоров положил груз на землю, и снова полез в багажник, почти полностью скрывшись в утробе автомобиля.

— А где остальные? — нахмурился он, повернувшись ко мне.

— Остальные? Какие остальные? — удивился я. — Откуда ты знаешь, что это не все?

— Эх, — печально покачал головой байкер, выхватывая из-за пояса Макарова. — Руки в гору.

Он навел ствол точно в мой лоб. Вот не надо. Не надо рассказывать мне, что у слепых обостряется слух и так все такое. Как бы хорошо он не слышал, но ткнуть пушкой с такой точно в центр моего лба, ориентируясь лишь на звук голоса, он не мог. Это просто нереально.

— Я не все понял, — произнес я, заворожено глядя в черный провал дула. — Ты же слепой?

— О, чудо! — рассмеялся Евгений, снимая очки. — Я исцелился! Аллилуйя!

Очки полетели на асфальт, следом за ними отправились белые контактные линзы. Сергей за спиной босса злорадно усмехнулся. Пчелкин смотрел на старого знакомого раскрыв рот.

— Ни хрена себе! — выдохнул тезка.

Думаю, он догадывался, что чудес не бывает. Тем более — таких. На моей памяти подобных божественных вмешательств тоже было немного — меньше одного. Кретин бы догадался: байкер с самого начала вел свою игру, нагло глядя нам в глаза и посмеиваясь в бороду. Только зачем это ему надо? Смысл такого развода до меня упорно не доходил.

— Удивлены, да? — оскалился калека. — Где еще два кейса?

— В салоне, — угрюмо ответил я, вспомнив, что упиралось в спинки сидений сегодня днем.

— Серега, проверь, — бросил в сторону Евгений.

Телохранитель, снова вооружившись слегка видоизмененной монтировкой, занялся задней дверкой. Саша, находясь в глубоком шоке, беззвучно двигал губами.