Сезон дождей - Мария Павлович

— Что здесь изображено? — спросил Александр, рассматривая похожие между собой барельефы, тянувшиеся бесконечной вереницей друг за другом.

— Танцующий бог Шива — бог очистительного разрушения. Когда он перестает танцевать, во вселенной наступает хаос. Но за периодом разрушения всегда приходит период созидания. Кстати, Шива считается создателем звука «ом».

— Что у него на шее?

— Ожерелье из змеи. Однажды, согласно легенде, Шива явился десяти тысячам мудрецов-риши и потребовал, чтобы они поклонились ему. В ответ риши его прокляли и наслали свирепого тигра. Шива ногтем содрал с тигра шкуру и сделал себе накидку. Риши наслали змею, но Шива надел ее на шею как ожерелье. Риши сотворили злого карлика и вооружили его дубинкой, но Шива, встав на спину карлика, начал танцевать. И тогда они бросились к его ногам и стали молить о прощении.

— Тут он везде танцует. — Александр опустил фонарь и посмотрел на Мари из темноты. — Ты считаешь, это как-то связано с фразой «он танцует в пустоте под звуки космоса»?

— Возможно, — неуверенно протянула Мари.

— Тогда нам надо все внимательно здесь изучить.

— Легко сказать, здесь сто восемь каран — танцевальных поз Шивы.

— Что это такое? Ты можешь объяснить доступно, что именно символизируют рисунки?

Мари выхватила лучом один из барельефов.

— На этой стене под гимном Шиве изображены сто восемь каран — канонических поз-движений, описанных в Натья-Шастре, древнеиндийском трактате о танцевальном искусстве, — пояснила она. — Посмотри сюда, все сто восемь барельефов разные, хотя и очень похожи.

— Как тут можно найти отличия? — изумился Александр.

— Вот здесь, например, ступни Шивы повернуты в разные стороны, а здесь, — Мари подвинулась по направлению к Александру, — обе вывернуты наружу. На самом деле это не статичные позы, несмотря на то что скульптуры и рисунки в храмах изображают Шиву застывшим без движения.

— Как это может быть связано с танцами между небом и землей в пустоте? — прервал ее Александр.

— Не знаю, я не помню ничего, что могло бы быть связано с Шивой и пустотой. Хотя в буддизме великая пустота в почете, она символизирует безвещественность.

— Все так сложно, — Александр присел на корточки и прислонился к стене. — Видимо, дед не имел никакого намерения как-то помочь нам с разгадками своих шарад. Неужели нельзя было оставить доверительное письмо какой-нибудь юридической фирме с приличной репутацией.

— Так было бы слишком просто, — Мари опустилась рядом с ним. — В индуизме, как и в буддизме, все имеет сакральное значение. Мы доберемся до смысла. Я не думаю, что он хотел заставить нас изучать все сто восемь каран, чтобы найти то, что он спрятал. Нужно выйти за рамки логики и посмотреть на вещи свежим взглядом.

— Отличный совет, — Александр повернул голову и взглянул на нее с улыбкой. — И коан нам поможет.

— Я улавливаю сарказм. Не ты ли втянул меня в это?

— Ты права, — он поднялся. — Пойдем, покажешь еще что-нибудь интересное, раз уж мы здесь. Ты отличный экскурсовод! — Он обвел барельефы прощальным взглядом.

Мари посветила фонарем ему в лицо.

— Ты похож на Ивана, — сказала она. — Если бы ты носил усы, вас было бы не отличить.

— У твоей бабушки был хороший вкус.

— Женщины часто делают тебе комплименты?

— Не так часто, как хотелось бы. Пошли, — он легонько взял ее за локоть.

Мари повела плечом.

— Правда, — шутливо настаивала она, — ты наверняка избалован женским вниманием: красивый, успешный, богатый!

Он замешкался, это напоминало начало не очень приятного разговора.

— Почему ты до сих пор один? — продолжила она.

— А ты?

— У меня есть Гарри!

— Теперь и у меня есть Гарри, — Александр усмехнулся. — Значит, мы оба не одиноки. Пойдем.

Он включил фонарь и зашагал дальше. Мари ничего не сказала, он слышал, как хрустит позади него песок, — она шла следом.

Странно, что она вообще решилась заговорить с ним на эту тему. К чему? Она не из тех, кто любит лезть в чужие дела. Чужие… еще час назад ему хотелось, чтобы их дела были общими. А теперь… Так всегда случалось: он мог идти вперед, только преодолевая препятствия, если сопротивление ослабевало, он начинал пятиться назад. Поэтому он всю жизнь топтался на одном месте.

Мари первой прервала затянувшуюся паузу:

— Знаешь, этот храм обслуживали 79 365 человек, включая 18 священников, 2740 должностных лиц, 2202 помощника и 615 танцовщиц.

— Впечатляет! — Александр обрадовался возможности возобновить безобидную беседу. — Как ты запоминаешь все эти цифры?

— Среди собственности, принадлежавшей храму, был набор золотых блюд, весящий более 500 килограммов, 35 алмазов, 40 620 жемчужин, 4540 драгоценных камней, 512 шелковых постелей и 523 зонтика от солнца.

Александр присвистнул:

— У тебя, наверное, нет записной книжки. Все номера ты знаешь наизусть.

Мари довольно засмеялась. Ей нравилось производить на него впечатление.

— Числа имеют огромное значение как в индуистской, так и в буддийской религии. Здесь не бывает случайностей. Весь Ангкор основан на цифрах, начиная с определенного количества башен в храмах и заканчивая архитектурной геометрией.

— А почему каран сто восемь, а не двести пять, например? — поинтересовался Александр.

— Сто восемь — священное число. У буддистов в четках сто восемь бусин плюс одна, посвященная Будде, сто восемь брахманов присутствовали при рождении Будды, это сумма чисел магического треугольника и так далее.

Они вошли в центральную, буддийскую, часть храма. Потолок здесь был полностью разрушен. В огромную дыру виднелось звездное небо. Стены покрывала плесень, сквозь которую проступали невозмутимые лица бодхисатв. Фигуры будд, расставленные по углам, были украшены оранжевыми лентами. К прямоугольному помещению примыкала терраса. Они вышли на воздух.

В лунном свете лицо Мари казалось фарфоровым. Вьющиеся волосы, как невесомое облако, окутывали ее тень, застывшую на стене храма. Александр чиркнул спичкой и закурил. Мари бросила на него укоризненный взгляд. Он сунул сгоревшую спичку в карман.

— Как ты думаешь, что он спрятал на Бокре? — не выдержал Александр.

Мари повернула голову и посмотрела на него так, как будто знала ответ. На ее лице мелькнула улыбка. Она невозмутимо вынула сигарету, зажатую между его губ, и глубоко затянулась.

— Понятия не имею.

На обратном пути они остановились у храма Ангкор-Ват. Слева от центрального входа сохранилась полуразрушенная лестница, ведущая к арке, за которой зиял обрыв. Мари, ни слова не говоря, стала подниматься вверх. Он последовал за ней, стараясь не смотреть вниз. Перила, как и часть ступеней, были съедены временем, лестница парила в воздухе без видимой опоры.