Сезон дождей - Мария Павлович

Улица так же стремительно наполнилась людьми, как и опустела. Рикша, запряженный в тележку со свежей рыбой, замер, испуганно провожая его глазами. Александр сел в машину. «Виллис» покашлял и замолчал. Он вытащил ключ и, чертыхаясь, выбрался наружу.

Новость о драке белых людей быстро разнеслась по округе. Александр шел вдоль торговых рядов под любопытными взглядами продавцов и покупателей. Он брел наугад, в обратную сторону, к центральной площади, где стояли рикши-такси.

Он испытал облегчение, поравнявшись со знакомой дверью лавки Марча. Его магазинчик выглядел уныло при дневном свете, не осталось и следа от таинственности, которая присутствовала во время их ночного визита. Неожиданно дверь распахнулась, и двое полицейских в сопровождении врача выкатили носилки, покрытые брезентом.

Александр остановился рядом с остальными, наблюдая, как они толкают носилки к зеленому фургону. Зеваки галдели возле входа. Повинуясь порыву, он догнал полицейских и приподнял край брезента. Смерть как магнит тянула его к себе. Он чувствовал ее на расстоянии, везде, куда бы ни шел, где бы ни находился. В Камбодже они стали по-настоящему близки.

Он посмотрел на лицо бывшего человека. Один полицейский что-то сказал другому, и они рассмеялись. Кхмерский мальчишка отделился от толпы и участливо взял Александра за руку, отводя в сторону. Он чувствовал тепло мягкой детской ладони.

— Май Лонг умереть.

Александр кивнул. Все это казалось нереальным. Незнакомый человек, утопающий в ярких лучах солнечного света, чувствующий их на своем лице, слышащий голоса людей вокруг, но уже не живой. Как можно было, находясь по эту сторону, вдруг оказаться на другой?

Александр хотел уловить то, что отделяло их друг от друга. Между ними должно быть что-то невидимое, неосязаемое, но непреодолимое. Внезапно его пронзила страшная мысль. А что, если между ними совсем ничего нет?

Звякнул колокольчик на двери, хозяина забрали, Марч снова остался один.

Он опустился на колени и продолжил тереть лужу под прилавком побагровевшей тряпкой. Ночь закончилась. Заныли старые раны. Он вернулся в прошлое. В Чоенг-Ек, лагерь для смертников, где остались тысячи безымянных людей, закопанных в братской могиле. Пытки в секретной тюрьме S-21, садистский театр для Пол Пота, сто способов кровавого умерщвления невинных жертв. Он должен был лежать с ними, должен был стать «черепом в ступе»… если бы не Май Лонг. Его хозяин… его друг… теперь мертвец.

Марч встал и подошел к двери. Полицейские уехали. Он задвинул засов, взял чистую тряпку и принялся за нож. Тщательно протер лезвие, очищая его от засохших бурых пятен на острие. Cuneus cuneum trudit.

Он никому не показал нож, вытащенный из тела хозяина… он лично вернет его владельцу.

Им предстояло проехать полстраны к побережью Южно-китайского моря. Как только «виллис» привели в порядок, они, не теряя времени, тронулись в путь.

По дороге в Пномпень Мари задремала, свернувшись калачиком на переднем сиденье. Александр неспешно вел машину по узкому шоссе вдоль озера, сверху на воду пикировали водоплавающие птицы. На берегу коровы жевали речной ил.

Он ехал не торопясь, теплый ветер трепал его волосы, шины убаюкивающе поскрипывали на ухабах. Вдоль дороги жались кхмерские хижины на курьих ножках. На окраине каждого поселения возвышался буддийский храм. Они въехали в деревню. На перекрестке голопузые мальчишки хворостинами сгоняли к обочине стадо белых горбатых волов. Александр притормозил, чтобы их пропустить. Мари проснулась, разбуженная громкими звуками.

— Странный запах, — он принюхался.

— Прахок, — сразу определила Мари. — Рыбная паста. Где-то недалеко рынок. Может, перекусим?

Вокруг сновали десятки людей, носильщики в одинаковых бамбуковых шапках, с палками, на которых болтались ведра со свежей рыбой и креветками.

Они вошли на рынок со стороны аптечных рядов. Александр задержался возле прилавка с травами, красиво разложенными по колбам и маленьким мешочкам. Торговец моментально протянул ему снадобье, завернутое в лист лотоса. Он начал говорить что-то по-кхмерски, тыкая пальцем в руку Александра.

— Он говорит, что тебе, белому человеку, это пригодится в джунглях. Поможет при болезнях кожи, — перевела Мари. — Это плоды арековой пальмы, пережеванные и перемешанные со слюной и сушеной жабой, — пояснила она.

— А я могу просто есть это для удовольствия, не дожидаясь болезни?

— Ты зря смеешься, местная медицина основывается на рецептах лекарств, которым больше тысячи лет.

— А это что такое? — Александр заглянул в большую плетеную корзину с черными сморщенными лентами.

— Это змеи, высушенные и закопченные. Прекрасное средство от запоров.

— Не страдаю, — Александр разочарованно отвернулся.

В соседней лавке вместе с травами, сушеными птицами и чучелами полуобезьян продавали ободранных и высушенных питонов, свернутых в диски и сложенных стопкой друг на друга. Рядом торговали живыми водяными змеями, плавающими в огромных металлических чанах.

— Здесь можно встретить очень редкие виды, — сказала Мари, заглядывая внутрь.

— Они кусают?

— Да, но нам беспокоиться не о чем, в основном страдают рабочие фруктовых плантаций. Они переворачивают камни, роются в земле, тревожат змей, и те их кусают. Понимаешь, сам укус не так страшен, если вовремя воспользоваться противоядием.

— Я думал, такое бывает только в фильмах. Почему тогда крестьяне не носят с собой лекарства?

— У них нет денег, а у врачей нет лекарств. На всю страну один специалист, кстати русский. Его называют Док, он живет здесь больше пятнадцати лет.

— Врач?

— Скорее ученый, изучает змей, изготавливает противоядия и раздает их пострадавшим бесплатно.

— А чем он зарабатывает на жизнь? — удивился Александр.

— У него гостиница на острове, в Сиамском заливе, недалеко от Сиануквиля. Мы остановимся у него перед походом в горы. Давай перекусим. Я проголодалась.

— Здесь кормят чем-нибудь кроме змей?

— Как насчет лапши?

Они нашли столик на окраине торговых рядов и заказали два холодных пива со льдом.

— Я хочу сказать тебе кое-что, — Александр подвинул стул глубже под навес, прячась от яркого солнца.

— Давай, — Мари тряхнула головой.

— Тот план, который у меня отобрали на озере, не совсем верный.

— То есть?

— Я скопировал план дома, но отметил не то место, которое было на плане деда. Я поставил крест в подвале, а не в спальне.

— Зачем?

— На всякий случай. Потянуть время, направить их по ложному следу.

— Ты очень сообразителен, — она усмехнулась. — Но если предположить, что они знают, что искать, боюсь, это не очень поможет.