Братство рун - Михаэль Пайнкофер

— Хорошо, — сказал он наконец хриплым голосом. — Я благодарю вас за ваши искренние слова, достопочтенный аббат, и хотя я все еще жажду узнать правду, я обещаю подумать об этом.

Аббат Эндрю тоже внешне успокоился.

— Сделайте так, сэр. Ваша семья будет вам благодарна. Существуют такие древние вещи, что сама история забыла о них. Традиции, которые происходят из мрачных времен. Слишком много людей из-за них поплатились своими жизнями, слишком легкомысленно расстались с ней. Зло было последствием. Проклятие, от которого нет спасения…

— Вперед! Сгоните их вместе!

Рубящие приказы Чарльза Делларда раздались над деревенской площадью в Эднеме. Маленькое местечко, расположенное в четырех милях от Келсо, стало целью операции, которую решил провести инспектор, следуя порыву интуиции.

Утрамбованная глинистая почва задрожала под топотом копыт, когда на своих скакунах влетели драгуны. Их красные мундиры сверкали, начищенные сапоги и черные шапки из кожи лоснились. Сабли отражали свет полуденного солнца и слепили глаза деревенским жителям.

Со всех сторон прибывали всадники и гнали деревенских жителей перед собой, пока те, как напуганное стадо, не заполнили центр площади, окруженной обшарпанными хижинами с соломенными крышами. Женщины и дети плакали, пока мужчины, которых выгнали из лавок и мастерских, сжимали в бессильной ярости кулаки.

Деллард смотрел на все с равнодушием. Инспектор, который, как и его люди, сидел на высоком скакуне и посматривал сверху на бедно одетых деревенских жителей, привык к тому, чтобы его ненавидели. Его дело заключалось в том, чтобы принимать решения и жестко воплощать их в жизнь. Его долгий опыт на этом поприще развил у него целенаправленный инстинкт к тому, как действенно запугивать массы и подчинять их своей воле.

У власти было два столпа: жестокость и произвол.

Жестокость, чтобы никто не сомневался, что он имеет право распространять свою власть.

Произвол, чтобы никто не чувствовал себя уверенно и чтобы вселять в людей ужас.

Драгуны надежно выполняли свою работу, которой любовался Деллард. Редкий всадник не был бородатым шотландцем, который выступал против собственных земляков. Многие из них были причастны к clearance в Суферлэнде. Грэнвий рекомендовал их, и Деллард тут же воспользовался его советом, когда речь зашла о том, чтобы собрать крепкий отряд для этой миссии.

Наконец речь шла при этом больше, чем просто об отряде. Деллард был реалистом, который с отвращением относился к патетическим словам. Но на этот раз речь шла обо всем…

Один из драгун разрядил свой мушкет. Закладывающий уши грохот, раздавшийся над деревенской площадью, заставил замолчать воющую толпу. Наступило молчание. Где-то зафыркала лошадь и цокала подковами. Больше ничто не нарушало тишину.

Жители деревни испуганно поглядывали на драгун, которые окружили их со всех сторон. Деллард разглядел гнев и страх в глазах людей и наслаждался ощущением своей победы и власти.

Он направил коня сквозь ряды своих людей. В форме с темным мундиром, белыми брюками и широким плащом, который он накинул на плечи, инспектор производил мрачное и наводящее ужас впечатление, так что жители деревни расступились перед ним.

Деллард умел вызывать страх и знал, что нужно предпринять, чтобы он сыграл ему на руку. Он обождал еще несколько мгновений и оставил жителей деревни в неведении по поводу того, что произойдет с ними. Потом он повысил свой резкий голос, так что тот громко раздался над площадью.

— Мужчины и женщины Эднема, — закричал он, — я инспектор Чарльз Деллард из правительства его Величества короля. Может быть, вы уже слышали обо мне. Меня прислали сюда, чтобы расследовать случаи, которые привели к пожару в библиотеке в Келсо, а я знаменит и в то же время пользуюсь дурной славой, потому что всегда выполняю свои поручения к полному удовлетворению его Величества. Конечно, я знаю уже, кто скрывается за подлым нападением, и я занят тем, что преследую этих подлых преступников и приведу их к ответу. Вот причина того, почему я здесь. Я получил сведения, согласно которым некоторые из восставших, виновные в беспорядках в Галашилсе, скрываются в этой деревне!

Волнение поднялось на деревенской площади. Мужчины и женщины обменивались смущенными взглядами, и Деллард наблюдал за растущим страхом в их глазах. Конечно, они и понятия не имели, о чем он говорил, и они тревожно спрашивали, что он намеревается делать с ними и что должно произойти дальше.

Вперед выступил какой-то мужчина лет шестидесяти. Одежда на нем была крайне ветхой и ободранной, как и шляпа, которую он мял в своих костлявых руках.

— Чего ты хочешь? — спросил холодно инспектор.

— Сэр, меня зовут Ангус Донован. Я тот, кого жители Эднема выбрали своим старейшиной.

— Ты бургомистр?

— Если вам угодно так меня назвать, сэр.

— А что ты хочешь от меня?

— Заверить вас от имени жителей Эднема, что вы, видимо, ошибаетесь. В нашей деревне не останавливались никакие восставшие. Каждый мужчина и каждая женщина в Эднеме почитают закон.

— И ты ожидаешь, что я поверю в это? — угол рта Делларда презрительно опустился вниз. — Вы, крестьяне, все одинаковы. Кланяетесь и опускаете свои головы, но как только мы поворачиваемся спиной, показываете свое истинное лицо. Вы поджигаете и разрушаете, вы такие хитрые и жадные, что даже убиваете своих собственных земляков.

— Нет, сэр. — Бургомистр низко поклонился. — Простите, если я противоречу, но в Эднеме нет таких людей, которых вы описали.

— Возможно, они родом не из Эднема, — возразил Деллард. — Но кто оказывает поддержку преступникам или помогает им скрываться от ока закона, тот делает себя таким же соучастником их злодеяний, как если бы совершил их сам.

— Но здесь нет никаких преступников, поверьте мне. — В голосе старого Донована появилось отчаяние.

— Прекрасно, — равнодушно сказал Деллард. — Тогда докажи мне это.

— Доказать вам? — Глаза бургомистра расширились от удивления. — Но как я могу доказать вам, сэр? Вы должны поверить мне на слово. Моему слову старейшины деревни и ветерану битвы под….

Чарльз Деллард только рассмеялся в ответ.

— И так всегда с шотландцами, не правда ли? — насмехался он. — Как только они не знают больше, они клянутся своим славным прошлым, потому что это все, что им осталось. Но это вам не поможет. Капитан?

Драгун, с золотыми эполетами офицера, выпрямился в седле.

— Слушаю, сэр!

— Эти люди получают полчаса, чтобы выдать нам восставших. Если они этого не сделают, подожгите их дома.

— Будет исполнено, — залаял офицер, и по его каменной роже было ясно, что он не задумываясь выполнит любой приказ своего командира.

— Н-но, сэр, — промямлил Ангус Донован, пока среди жителей деревни тихо поднималась паника.