Модель по вызову - Марина Дмитриева

машина сорвалась со стоянки.

— Куда мы? — решилась задать вопрос.

— В какой-нибудь угол, всё равно куда.

У нас, конечно, не Москва, но днём тоже приткнуться некуда. Вздрогнула всем телом, когда мужская рука оказалась на моей коленке.

— Детка, разведи ножки шире.

Пальцы Упыря медленно сдвинулись от коленки вверх, приподнимая юбку, а я не решилась ослушаться, да и, по правде сказать, ноги сами разошлись… Мужская ладонь легла на ткань белых трусиков, прикрывающих мое обильно текущее лоно.

— Когда идешь ко мне, трусики больше не надевай.

Он резко дернул рукой, послышался звук рвущейся ткани, кожу опалило болью.

— Да что ты делаешь?! Совсем офонарел?! Зачем портить одежду?! Я бы сняла!

— Не переживай, Светик. Я куплю тебе новые труселя.

Умелые волшебные пальцы затеребили клитор, и я напрочь забыла свои претензии, застонала, выгнулась, судорожно схватившись за кожаную обивку сидений... А в голове глупая мысль: «Зачем покупать новые, раз трусики надевать мне не велено?» Но озвучить ее не было сил, я разучилась внятно говорить, могла лишь только шумно выдыхать и постанывать. Надеюсь, Юрик, видит, осознает, куда едет, потому что я от страха закрыла глаза. Нет, все не так, я опять пытаюсь врать самой себе... Желание и удовольствие — именно они прикрыли в блаженстве мои веки. Наконец машина остановилась. Юрий Николаевич зарулил на стоянку большого торгового комплекса, забился в самый дальний угол. Повернулся ко мне, внимательно всмотрелся в лицо. Масляная, липкая, приставучая мужская похоть переливалась через край светло-карей радужки глаза — и прямо на мое горящее ответным возбуждением тело.

— Нас могут увидеть, — предупредила я.

— А мне всё равно, Света. Давай соси. Машина тонированная.

Упырь схватил меня за волосы, потянул к распирающему джинсы хозяйству и, вот так удерживая мою голову близко-близко от своей ширинки, другой рукой нетерпеливо расстегнул молнию. Член пружинисто выпрыгнул из штанов навстречу моим вдруг пересохшим губам. Головка сразу же ткнулась в рот. Горячая, обжигающая… Слизала на самом краю солёную капельку и прямо почувствовала, как из меня выделилась ответная смазка, да так обильно, что чуть ли не по ногам потекло. Я и правда шлюха...

Мужские пальцы подняли край юбки.

— Ноги раздвинь, — послышался звенящий от возбуждения приказ.

Коленки, словно сами по себе, разошлись в стороны, ведь мне нестерпимо хотелось снова почувствовать прикосновения его волшебных рук в сосредоточии змеиного пожара, а губы заскользили вниз по могучему мужскому естеству. Упырь не стал медлить, умелые пальцы раздвинули влажные створки, нашли петельку вагинальных шариков и потянули сначала на себя, потом обратно, и губы, насаженные на член бритоголового, завибрировали стоном.

— Светик, давай потренируем технику буравчика… А-а-а-а… бля, ты очень способная ученица!

— Я тебя заберу вечером после работы?

— Куда-то поедем?

— Учиться, учиться, Светик, и еще раз учиться, как завещал великий Ленин! Ты умненькая девочка и должна знать, кто это такой. В любом деле нужны профессионалы.

— Учиться никогда не поздно, — уныло ответила я.

— А это кто сказал?

— Кажется, какой-то древнеримский мудрец.

— Я думал, народная мудрость.

— Уже можно сказать, что народная. Но если погуглить, зачастую оказывается, что за многими народными мудростями стоит конкретный человек.

— Умная девочка, — опять похвалил бритоголовый.

— Что будем осваивать на этот раз, Юрий Николаевич?

— Специфику эротического массажа. Алина нас уже дожидается. Кстати, она закончила медицинский институт, а сейчас переквалифицировалась.

— Н-да, за эротический массаж, видимо, больше платят...

— Вот именно.

— Кажется, ты и в самом деле вознамерился сделать из меня лучшую шлю… гм, — замялась, — куртизанку нашего города.

— Я же сказал, что желающие тебя оттрахать будут в очередь записываться. Так что давай собирайся, я скоро приеду… в соседний двор, — с некоей долей иронии сказал лысый.

Алина оказалась красивой ухоженной женщиной лет тридцати пяти, стройной, подтянутой. Еще в качестве ее неоспоримых достоинств можно было отметить аппетитные формы груди, размер пятый, не иначе.

После приветствий и знакомства мы прошли в затемненную комнату, где на полу лежало что-то типа мягких матов, на которые сверху «учительница» положила белоснежную простыню.

— В эротическом массаже, впрочем, как и в любом другом, важно, чтобы руки скользили плавно, значит, не обойтись без специального масла. Юрий Николаевич сегодня побудет у нас моделью. Пройдите за ширму, там можно переодеться, — командовала Алина.

Упырь, как хороший, послушный мальчик, подчинился, пошел раздеваться, котяра мартовский.

— Эротический массаж лучше делать полностью обнаженной, тогда создается ощущение приятного скольжения кожа к коже. Что может быть интимней и сексуальней этого? Поэтому, Светлана, нам с вами тоже лучше обнажиться.

— О нет, я не могу! — заблеяла испуганной овечкой. — Точнее, это ведь урок... Будет удобнее, чтобы не чувствовать неловкость, остаться в одежде.

— Бегом разделась! — отдал приказ вышедший из-за ширмы в одном набедренном полотенце бритоголовый. В голосе закаленная сталь.

А я стремительно начала краснеть, потом бледнеть. Ослушаться невозможно, но и быть обнаженной при Алине — выше моих моральных сил, Устюговская гордость вдруг стала на дыбы, не желая проходить через это унижение. Застыла посреди дурацкой комнаты с матами, желая только одного — провалиться сквозь землю.

— Светик, не заставляй повторять дважды. Впрочем, я не буду повторять, стащу одежду к чертям собачьим! — Стали в голосе добавилось.

Упырь сделал угрожающий шаг в мою сторону.

На ресницах заблестели слезы.

— Н-не надо, — снова проблеяла я.

Пришлось еще раз пройтись грязными ногами унижения по моей пресловутой гордости. Больно, очень больно себя ломать. Направилась за ширму, вытерла злые слезы на щеках, трясущимися руками стащила футболку, джинсы и простой белый лифчик. Трусики, помня приказ бритоголового, я не надевала.

Когда несмело вышла в комнату, «учительница» Алина тоже оказалась полностью обнаженной и, кажется, в отличии от меня, она не испытывала никакой неловкости. Юрик развалился на застеленных простыней мягких матах, раскинув в стороны руки и ноги, и внимательно, совершенно нескромно наблюдал за моим приближением. Несмотря на бушующее ураганом смущение, шла я, приподняв подбородок и расправив плечи, только горящие алыми пятнами щеки выдавали то безобразие, что творилось внутри. Наглая лысая морда развалился, ожидая двойного удовольствия. Нестерпимо захотелось пройтись по нему ногами, руками, когтями, зубами, в конце концов, рвать и метать!

— Итак, приступим! — радовалась непонятно чему голая бывшая выпускница медицинского вуза, переквалифицировавшаяся в «учительницы» и, наверняка, исполнительницы эротического массажа. Ей самой-то не противно от своего падения?!

— Начинать