Банк - Дэвид Блидин

Пессимист критически изогнул бровь.

— А что? — пожал я плечами. — Все гораздо проще, чем в тот раз.

Пессимист несколько секунд переваривал услышанное и наконец величественно кивнул:

— Да будет так. Приступаем к плану номер два.

К концу недели мой позитивный настрой распространился, как грипп, захватывая кабинет за кабинетом. Вторгаясь в атмосферу с легким треском статического электричества, позитив вызывал неуверенные улыбки, расцветавшие на губах, которые прежде могли разве что дрогнуть в презрительной усмешке, становясь причиной заливистого смеха, сопровождаемого клокотанием слизи в дыхательных путях мумифицированной семидесятилетней секретарши на ресепшене, и восторженных девчачьих взвизгиваний в ледяном логове Снежной Королевы. Более того, позитив распространялся сквозь стены, полз вверх по шахтам лифта, пока не добрался до главного святилища Банка — обшитого кедром пентхауса Самой Холодной Рыбы в Пруду и небольшого кружка исполнительных директоров, желчных персонажей породы «будет сделано».

Ничем иным я не могу объяснить из ряда вон выходящий случай: проходя мимо кабинета Сикофанта и с трудом удерживая разъезжавшуюся башню из семидесяти буклетов для инвесторской презентации, я застыл на месте от неожиданности: комната была абсолютно пуста. Стерильная пустыня коврового покрытия и голых оштукатуренных стен: ни монитора, ни папок, ни снимков Сикофантова сынка-ботаника, занимавших полстола. Очнувшись от ступора, я на полусогнутых припустил в наш кабинет, где благополучно уронил буклеты на пол. Пессимист повернулся на стуле с широкой улыбкой:

— Мямлик, ну и везучий же ты сукин сын!

— Что происходит?

Он прищелкнул пальцами:

— Пуф — и нету.

Я нашарил стул и сел — от невозможности поверить в такое счастье закружилась голова.

— Разыгрываешь? Неужели его уволили?

— Ну нет, ты уж всего сразу хочешь. Перевели в группу «Биотех». Поцелуй смерти, можно сказать. Эта группа технологических придурков ни одной сделки не провела за два года. Они сидят на другом этаже, так что никаких неловких встреч в коридоре…

— Я просто не могу поверить!

Словно выигрыш в лотерею: слишком неожиданно и ошеломляюще, чтобы осознать сразу. Вся твоя вселенная перестраивается за секунды, когда несколько цветных шаров падают в соответствующие гнезда. Если бы у меня хватило сил сосредоточиться, я бы оценил отдельные положительные моменты — например, теперь мне не понадобится срочно делать «те расчеты» до конца дня. Но в тот момент глобального осознания личной выгоды у меня еще не произошло: я нежился от неожиданного счастья и воодушевления, заполнявших меня, пузырясь до самых краев; мое ликование требовалось разбавить какой-нибудь эпатажной выходкой.

Я даже счел нужным на что-то обидеться.

— Хамство какое, пашешь на него круглые сутки, только его харю и видишь, а он даже не предупредил, что уходит!

— А так здесь заведено, — пояснил Пессимист. — Все происходит по принципу служебной необходимости. По мнению начальства, нам, аналитикам, нет нужды вникать в мелочи. Кроме того, ему, наверное, неловко — не самый престижный перевод, уверяю тебя. Сейчас он — новичок в незнакомом коллективе, пара лет уйдет на то, чтобы закрепиться. Его практически отбросили в начало карьеры, в самый низ служебной лестницы. И вообще чего ты о нем беспокоишься? Тебе полагается скакать от восторга!

— Да, верно. Но все же не повезло мужику…

Помимо застарелой вражды, я ощутил некое душевное движение, если можно так сказать, крохотную долю сочувствия, и это отвратительно: Сикофант, вне всякого сомнения, был моим злейшим врагом, проклятием, отравлявшим мне корпоративное существование. Я планировал его свержение такими ужасными способами, от которых кровь застыла бы в жилах у самого невозмутимого психиатра, вздумай он проверить меня с помощью теста Роршаха[40]. И тем не менее — вот вам.

Не знаю, в чем тут дело. Может, стокгольмский синдром прорезался.

Все еще не придя в себя от изумления, я сидел за компьютером, когда сзади бесшумно подошел Волокита-Генеральный. К счастью, на экране у меня была легитимная электронная таблица, над которой полагалось работать.

— Клайд, мне нужна твоя помощь.

— Всегда готов.

— Слушай, я где-то забыл мой «Блэкберри», пока ездил по делам. Пробовал звонить, но на телефонах сплошь сидят иммигранты, чирикающие только на своей тарабарщине. Давай бери такси и поезжай искать.

Он вручил мне список злачных мест, которые почтил своим присутствием. Судя по количеству заведений, где полагалось искать «Блэкберри», утро у Волокиты выдалось напряженное: «Старбакс» к северу от Банка, суши-ресторан на востоке, местечко, обозначенное как «Бобровая ферма Джулии», в противоположном направлении. Полная инспекция займет по крайней мере полдня. Звучит как увлекательная вылазка на природу, но с меня никто не снимал четыре отчета, которые по-прежнему необходимо выдать на-гора в установленные сроки.

Я читал список, соображая, как ехать, когда в комнату вбежал Юный Почтальон.

— Эй, — запыхавшись, выдохнул он. — Кто оставил «Блэкберри» на моем столе?

Лотерея. Я открыл рот, чтобы назвать настоящего владельца, но Пессимист протянул руку и сказал:

— Это я.

Почтальон вручил ему телефон, поправил очки и припустил по коридору обратно к себе.

— Беги, кролик, беги, — усмехнулся Пессимист.

— Он сегодня играет в Быстрого Гонзалеса? — поинтересовался я.

— Нарезает круги по офису все утро, — ответил Пессимист, подозрительно возясь с «Блэкберри». — Снежная Королева совсем его заездила изменениями в презентации в последнюю минуту.

Я кивнул на «Блэкберри»:

— Будешь читать его сообщения?

— Конечно, нет, — отмахнулся он. — Очень мне надо знать о подписке Волокиты на особо извращенную порнуху. «Блэкберри» нужно вернуть законному владельцу, верно?

— И ты собираешься это сделать?

— Нет, — сказал он, бросая мне телефон. — Вернешь сам. После двух часов усердных поисков.

Я отрицательно покачал головой, но Пессимист нахмурился.

— Слушай, Мямлик, прекращай. Мало ты шестерил на Сикофанта? Ты что, боишься, Волокита настолько опустился, что станет тебя проверять?

— А вдруг?..

Но Пессимист был прав: риск минимальный. Не давая себе времени передумать, я схватил пальто и вышел за дверь. Вылакав двойной эспрессо в «Старбаксе», я вышел на тротуар. Рядом остановилось такси, и я уже собирался сесть в машину, когда во внутреннем дворике краем глаза случайно заметил Женщину с Шарфом, курившую возле одной из бронзовых коров. Сегодня она была одета агентессой КГБ — в блестящий черный плащ с высоко повязанным клетчатым шарфом от «Бербери».